казалось, что мы уже сказали их друг другу, хотя и не произносили вслух.
Очевидно, я была неправа. И одиночество накатило на меня с новой силой, я
вдруг ощутила, насколько пуста моя комната и насколько тих дом.
Выпрямившись на стуле, я занесла руки над клавиатурой и позволила им
застыть в воздухе, не зная, что написать. Нет, мне нужно было выбраться
отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Так что я выскочила из дома, села в машину и поехала. Это помогло.
Не знаю, почему, но проносящиеся за окном дома и деревья успокоили меня.
Я миновала наш район, проехала несколько крупных перекрестков и
торговый центр. Ехала в тишине, выключив радио (там играли то
неподходящие для моих нервов шипяще-свистящие мелодии, то заунывные
песни о любви, которые не подходили для меня в этот момент вообще). В
этом молчании я проезжала мимо знакомых мест, слушая тихий рокот
мотора. За моей спиной было множество машин – в вечер пятницы каждый
направлялся куда-то. На светофорах я рассматривала автомобили в зеркало
заднего вида, думая о родителях, болтающих с малышами, и влюбленных
парочках, катающихся по городу. Кто-то направляется на ужин, кто-то едет в
кино. У каждого кто-то есть, и лишь я – на временной паузе.
На оживленном шоссе в окружении незнакомцев я чувствовала себя
еще более странно, чем в безмолвном доме, но находиться лицом к
бесконечной дороге было легче, чем смотреть на безжалостные слова на
экране. Я так и видела, как Джейсон набирает сообщение для меня,
методично, как и всегда, словно пишет не e-mail для своей девушки, а делает
заметки на уроке английской литературы. Для него все было одинаково – что
отношения, что учеба, и иногда (например, сейчас) я даже не могла бы с
уверенностью сказать, что он оценивал выше. Его время было слишком
ценным, чтобы тратить на неважные вещи, и, кажется, я стала одной из таких
вещей.
Думая обо всем, что случилось, я машинально притормозила на какой-
то улице, а оглядевшись, увидела припаркованный у одного из домой белый
мини-вэн со знакомой надписью «Wish Caterers». Входная дверь дома
открылась, и к машине подошла Делия, открыла багажник и достала оттуда
несколько плоских коробок, затем направилась назад.
Я не была человеком, любящим спонтанные действия. Но когда ты
один в целом мире, один по-настоящему, у тебя нет другого выбора, кроме
как быть открытым для предложений. Предложение Джейсона мне не
нравилось, но мне приходилось его принять. Другое предложение не было
обязательным, но, что куда важнее, оно мне было по душе. Поэтому я
отстегнула ремень безопасности, вышла из машины и прошагала к дому,
поднимаясь по ступенькам к дверям, за которыми скрылась Делия.
Глава 4
- Так что я сказала: «Я знаю, что тебе не нравится то, что я ношу.
Только знаешь, я могу терпеть многое (я и терплю многое), но с этим я
мириться не стану, делай ты хоть что». В конце концов, нужно же было
провести черту, верно?
Ладно, может, это была не такая уж хорошая идея, как мне показалось
вначале, подумала я. Выйдя из машины и понаблюдав за двумя автобусами,
проехавшими мимо, покрутившись на месте и вернувшись обратно в
машину, а затем снова подойдя к дверям (и так раза три), я все же взялась за
ручку и повернула ее, входя внутрь. В следующую секунду до меня донесся
девичий голос.
- И в итоге я сделала это. Провела черту. И прошла две мили в этих
сандалиях на платформе, натерев такие мозоли, что ты и представить себе не
сможешь, - голос звенел и отражался от стен. – Понимаешь, о чем я? Нам
пришлось ходить пешком по каким-то грязным дорогам, а у меня в голове
все крутилось - возьми, пожалуйста, эти вилки, а то мне уже их не удержать –
так вот, в голове все крутилось: «Неужели это и есть наше первое
официальное свидание?!».
Я прижалась спиной к двери. О чем я вообще думала? Развернувшись
обратно, я собиралась выскользнуть на улицу и вернуться в машину, но тут
какая-то девушка вышла прямо навстречу и увидела меня. Она оказалась
блондинкой невысокого роста, копна локонов стекала золотистым водопадом
вниз по спине, и по одному взгляду на нее я каким-то образом поняла, что
слышала ее голос.
- Привет, - поздоровалась она, затем прошествовала на улицу к машине
и стала что-то искать в багажнике. Я бестолково застыла в проходе.
- Привет.
Я собиралась сказать больше, но слова почему-то застряли в горле, не
желая даже складываться в предложения. Наверное, это приветствие
прозвучало грубовато, но она, кажется, даже не обратила на это внимания,
доставая еще несколько плоских коробок, похожих на те, что унесла Делия.
Повернувшись ко мне, она слегка улыбнулась.
- Ты заблудилась?
И снова я помедлила с ответом, но на этот раз по другой причине. В
свете фонарей стало отчетливо видно лицо девушки, а на нем – два отчетливо
вырисовывающихся шрама. Один, тонкий, изгибался вдоль подбородка, как
подчеркивая ее рот, а другой пересекал правую скулу, извиваясь дальше, к
уху. Также у девушки были яркие голубые глаза и кольца на каждом пальце.
От нее пахло мятным освежителем дыхания, но все это я заметила гораздо
позднее, а пока что мое внимание приковали ее шрамы.
Прекрати пялиться, приказала я себе, приходя в немедленный ужас от
своего бесцеремонного поведения. Девушка же выглядела так, словно ничего
особенного не происходило, и мое неприкрытое любопытство ничуть не
смущало ее. Она просто ждала ответа.
- Угу, - выдавила я, наконец, - я искала Делию.
За моей спиной раздались шаги, и я увидела Монику, ту самую
девушку, что неспешно бродила с подносом в руках из кухни в гостиную на
маминой вечеринке. В руках у нее была разделочная доска, которая, судя по
выражению на ее лице, весила не меньше ста фунтов. Она откинула с лица
длинную прядь волос и скучающе уставилась на блондинку.
- И вилки тоже, мисс Монотонность, - напомнила ей та. Моника
остановилась, затем развернулась и пошла обратно. Блондинка посмотрела
на меня. – Делия наверху, в доме.
- О, - отозвалась я, а Моника снова появилась в проходе, держа в руках
стакан с вилками. – Спасибо, - я уступила ей дорогу, а затем хотела пойти в
дом, но меня окликнули.
- Погоди! – блондинка умоляюще посмотрела в мою сторону. – Если ты
все равно идешь туда, не могла бы ты, пожалуйста-препожалуйста, взять
несколько коробок? – в ее руках высилась уже приличная стопка их, и ей
явно нужна была помощь. – Мы совсем зашиваемся, и это моя вина, значит, и
исправлять все дело мне, а я ничего не успеваю, так что было бы здорово,
если бы ты помогла мне донести туда эти штуки, - затараторила она.
- Конечно, - я спустилась к ней, миновав Монику, которая все так же
скучающе разглядывала нас обеих, и взяла несколько коробок. Они были не
особенно тяжелыми, но когда их много, должно быть, держать их было
непросто. Блондинка благодарна кивнула и направилась к дому.
- Нам сюда, - сказала она, и я пошла следом. Время от времени она
оборачивалась, проверяя, иду ли я следом, и каждый раз мне в глаза
бросались ее шрамы, я ничего не могла с этим поделать. Мы вошли в кухню
и поставили коробки на барную стойку. – Боже милостивый, - выдохнула
она, наконец. – Такое ощущение, что весь мир настроился против тебя!
- Да, - медленно согласилась я, думая о том, что привело меня саму
сюда этим вечером. – Это действительно так. Девушка резко обернулась и
посмотрела мне в глаза, затем улыбнулась – и по ее лицу словно пробежала
искра, глаза засияли, а шрамы будто бы исчезли, открывая моему взгляду
безупречной красоты лицо.
- Все непременно наладится, - уверенно пообещала она и взяла еще
пару коробок из тех, что уже лежали на стойке. – Пойдем.
Ее звали Кристи Палметто. Мы, наконец, познакомились, когда шли по
холлу в гостиную, где должна была быть Делия. Услышав мое имя, Кристи
остановилась.
- Мейси? – переспросила она. – Как магазин? (*Macy & Co – сетевой
магазин в США)
- Да, - отозвалась я. – На самом деле, это семейная традиция, меня
назвали в честь какой-то дальней родственницы.
- Мне нравится твое имя, - просто сказала она, а я почувствовала, как у
меня в груди разливается тепло. Мое имя нравилось незнакомой девушке,
которая встретилась мне в незнакомом месте, но почему-то я доверяла и
этому месту, и ей. Здесь я могла быть не той Мейси, которую все знают по ее
