первых, всем нравятся мясные шарики. Во-вторых, большинство надутых
индюков толпятся возле дверей, из который ты выходишь, и налетают
первыми, хватая лучшие кусочки того, что ты выносишь. Пинать людей я так
и не отважилась, но умение выскальзывать у них из-под носа тоже пришло не
с первого раза. И, в-третьих, ты, действительно, здесь не существуешь. В
первый миг все смотрят на тебя, а затем глаза перескакивают на твой поднос,
и ты становишься лишь фоном для угощения.
Последнее приводит к тому, что люди даже не обращают внимания на
то, что ты стоишь рядом, когда рассказывают что-то. Так, из речи одного из
тех самых надутых индюков я узнала, что сегодня помогаю обслуживать
свадьбу Молли и Роджера, которые жили вместе три года, пока не умерла
какая-то старая родственница, не одобрявшая их брак. На девичнике у Молли
что-то произошло, и теперь она не разговаривает ни с одной из подружек
невесты, а отец жениха и вовсе заперся в ванной с бутылкой мартини. А, и
еще – салфетки были неправильными.
- Я не уверена, что понимаю вас, - услышала я голос Делии,
возвращаясь на кухню за очередным подносом. Делия стояла у стола, где они
с Моникой резали салат, а рядом стояли невеста, Молли, и ее мама.
- Они неправильные! – воскликнула девушка тонким высоким голосом.
Она была милой, светловолосой и чуть полноватой, но ей шла эта полнота.
Всю вечеринку, как я успела заметить, она провела, принимая поздравления
и усталым выражением в глазах, без конца пожимая руки и принимая
похлопывания по плечу. – Там должно быть написано: «Молли и Роджер»,
затем дата свадьбы, а под ними – «Навсегда», - она протянула Делии стопку
салфеток. Та наклонила голову, глядя на надпись.
- Извините, за салфетки отвечали не мы, но разве на них не написано
именно то, что вы сказали?
Мать Молли покачала головой. На кухню вошла Кристи, скинула в
мусорное ведро гору салфеток со своего подноса и тоже остановилась,
прислушиваясь к разговору.
- Что случилось? – шепнула она. Мать Молли подняла голову, и я
поняла, что она уставилась на шрамы. Кристи тоже посмотрела на нее, и та
немедленно отвела взгляд. Если моя новая подруга и смутилась, то ничем это
не выдала.
- Проблема с салфетками, - прошептала я в ответ. Молли шмыгнула
носом.
- Нет, там написано не «Навсегда», а «Навсегда…», - она
неопределенно помахала рукой в воздухе. – Ну, эти три точки.
- Три точки? – переспросила Делия.
- Ну, вы же поняли, три точки, когда мысль как бы не до конца или
вопрос не решен.
- Многоточие? - предположила я. Невеста обернулась ко мне, выглядя
смущенной и растерянной одновременно. – Именно оно используется, когда
выражается незаконченная мысль или неопределенность.
- Ого, - пробормотала Кристи, - ну ты даешь.
- Точно! – Молли указала на меня. – Здесь не говорится «Молли и
Роджер. Навсегда», а написано: «Молли и Роджер. Навсегда…», - она
постучала ногтем по многоточию. – То есть, может быть, навсегда, а может –
и нет.
- Ну, тогда это означает развод, - буркнула Кристи так, чтобы невеста
ее не услышала, но она уже и так пришла к такому же мнению, вытаскивая
откуда-то пачку бумажных платков и начиная вытирать уголки глаз.
- Знаете, - начала я, пытаясь помочь, - я не думаю, что кто-то решит,
будто три точки выражают сомнение. Они, скорее, предполагают возможный
вариант.
Губы Молли задрожали, и по щеке скатилась слеза.
- О-о-о, - потянула Кристи.
- О боже, простите! – воскликнула я. – Я не имела в виду…
- Дело не в том, навсегда или нет, - начала мама невесты, но та
отмахнулась от нее платком.
- Именно в этом все дело и есть!
Мама обняла Молли за плечи, и они вышли из кухни, что-то тихонько
говоря друг другу. Мы молча наблюдали, как они уходят, а я чувствовала
вину за то, что расстроила невесту в такой важный для нее день. Очевидно
же, что если бы не мои знания грамматики, никто бы сейчас не рыдал вместо
того, чтобы улыбаться.
Делия вытерла лоб рукой.
- Боже милостивый, - произнесла она, как только Молли с мамой ушли
достаточно далеко. – Ну, что нам теперь делать?
На секунду повисло молчание, затем Кристи опустила свой поднос на
стол с громким стуком.
- Салаты. Вот, что нам делать.
И она взяла доску, нож и подтянула к себе огурец. Моника последовала
ее примеру, продолжив шинковать капусту. Я оглянулась на дверь, все еще
выбитая из колеи. Кто же знал, что три точки могут полностью поменять
смысл фразы? Но, наверное, дело все же не в точках, а в том, как ты читаешь
или произносишь какую-то мысль.
- Мейси.
Я обернулась. Кристи внимательно смотрела на меня.
- Это не твоя вина. Все в порядке.
Может быть, она была права, но теперь я поняла, что есть
существенный минус в том, чтобы знать все ответы. Иногда люди сами не
осознают, нужны ли они им, а получив их – расстраиваются, потому что
ответ на их вопрос не такой, какой им бы хотелось.
- На самом деле, - заявила Делия, когда спустя три часа мы убрали
последнюю коробку с подносами и пустые баллоны из-под воды в багажник,
- это еще была не катастрофа. Я бы даже сказала больше: это был удачный
вечер.
- Ну, у нас все же был этот момент со стейками, - напомнила Кристи о
всеобщей панике, когда мы поняли, что филе все еще в переносном
холодильнике, а подавать его нужно с минуты на минуту.
- Да, верно. Я и забыла, - вздохнула Делия. – Как бы то ни было, все
закончилось. В следующий раз все будет куда лучше. Работать будем, как
часы!
- Она каждый раз это говорит, - наклонилась ко мне Кристи. Я
улыбнулась. Иногда нужно верить во что-то хорошее, даже если все вокруг
понимают, что это неправда.
Если во время маминой вечеринки я недоумевала – как это Делия
может быть такой взволнованной в одну минуту, а в другую уже
успокоиться, то теперь я и сама могла вести себя точно так же. Слишком уж
много было таких ситуаций за вечер, когда стресс буквально раздавливал
тебя, а напряжение росло, так что не оставалось ничего, кроме как
приспосабливаться и реагировать на все спокойно и хладнокровно, быстро
приходя в прежнее состояние покоя. Несколько часов работы с этой
командой – и все мелкие неприятности и непредвиденные обстоятельства
уже казались нормой, и ты просто начинал верить, что вот-вот все наладится.
Самое странное – все действительно налаживалось каким-то образом.
Кристи достала с заднего сиденья машины черную сумочку и стала
что-то искать в ней.
- Мне неприятно это говорить, но этой паре я даю от силы год, -
хмыкнула она. – Не знаю, какой уж там жених, но эта девушка показалась
мне слишком эмоциональной. С ней будет нелегко.
Моника, сидя на бампере, отреагировала на это одной из своих, как я
недавно поняла, коронных фраз.
- Ммм-хмм.
Еще двумя ее фразами были: «Завязывай с этим» и «Даже не думай»,
обе они произносились и в момент неодобрения, и в момент сомнения, а
«Ммм-хмм» еще и в момент согласия. Не знаю, кто окрестил Монику Мисс
Монотонностью, но он, определенно, был прав.
- Когда приедешь домой, - Делия ласково посмотрела на меня, -
застирай ее в холодной воде, и все пятна сойдут.
Я опустила взгляд на свою футболку, которая, как выяснилось, была
покрыта пятнами непонятного происхождения (вероятнее всего, спасибо за
это нужно было сказать салатам и мясным шарикам).
- Да, конечно, спасибо, - поблагодарила я. О, а вот и след от каберне,
которое умудрился пролить на меня один из надутых индюков, когда
чересчур энергично размахивал руками во время тоста. На самом деле, за
сегодняшний вечер я научилась распределять людей в зале не просто на
обычных гостей и индюков, а на самые разные группы, и понимать, что и от
кого можно ожидать.
Полностью погрузившись в настоящее вечернее приключение, коим,
безусловно, по праву могла считаться работа в выездном ресторане, я даже
начала забывать о том, почему же оказалась здесь, и о своем новом статусе
девушки с «паузой в отношениях». Однако теперь, когда вечер был закончен,
на меня снова навалилось осознание этих событий – это все еще было
правдой и происходило прямо сейчас.
Но я не успела додумать эту мысль, потому что из-за поворота вдруг
показался свет фар, а секундой позже перед нами уже стояла большая
машина, чуть больше вэна Делии, белая и с серой полосой. Окно со стороны
