Ознакомительная версия.
Шербаков написал на листочке несколько строк, и махнул кому-то рукой, на ухо что-то сказал подошедшему, и передал записку.
- Товарищ Шкирятов, внизу Вас будет ждать машина Политуправления и тот старший политрук, который сейчас выехал за Вашей женой. Ждем вас у себя. Не прощаюсь. - он протянул руку, мы обменялись рукопожатиями, и он вышел. Вошли еще люди, которых сразу направили в кабинет. И трое из находившихся в кабинете тоже. Из-за слабого освещения лица сильно меняются, и я из них никого не узнал.
Вдруг, после снятой трубки, рука секретаря указывает на меня и направляет меня к двери.
- Лейтенант Шкирятов прибыл по Вашему приказанию.
- Знакомьтесь, товарищи, лейтенант Шкирятов, Сергей Петрович, на самолете 'ЦКБ-57', переделанном в полевых условиях в самолет 'ЦКБ-55', сбил лично 26 самолетов противника за два боевых дня. А его товарищи, у них еще один такой же самолет, а остальные - 'Ил-2', 'Чайки' и 'МиГ-3' - еще тридцать шесть или тридцать восемь машин. На земле группой товарища Шкирятова достоверно уничтожена полковая колонна противника, более тридцати самолетов противника на аэродроме в Рагнаре, шесть стационарных железнодорожных и автомобильных мостов и несколько переправ. И все это потому, что товарищ Шкирятов использует нестандартные приемы и вооружения, заявку на их изобретение и практические разработки он подал во все инстанции, но, эти вооружения остались на бумаге, а вместо перспективного и хорошо защищенного штурмовика 'ЦКБ-55' был принят на вооружение совершенно ошибочный проект одноместного самолета 'Ил-2', который не позволяет в полном объеме использовать даже имеющиеся боеприпасы, и которых мы за три дня боев потеряли более трехсот. А группа товарища Шкирятова действовала активно, наступательно, эффективно, сорвала наступление немцев на участке от Тильзита до Ковно, и при этом не имела потерь в самолетах-штурмовиках, потеряно только два самолета И-153 22-го июня и три истребителя - 23-го. Что скажете, товарищи руководители ВВС и НКАП? Кто приказал принять на вооружение самолет не соответствующий техническому заданию на него? Кто тормозит в НКБ прием на вооружение новых видов боеприпасов. Кто допустил разгром нашей фронтовой авиации в первый же день войны? Товарищ Шкирятов, помогите товарищу Жигареву восстановить картину дня начала войны?
- Я заступил дежурным командиром звена на аэродроме подскока 'Тушки', недалеко от Тильзита и дежурным по группе в 16.00 местного времени 21 июня. Обратил внимание на отдельные щелчки на линии телефонной связи, и понял, что кто-то к ней подключился. Мною был издан приказ, в котором оговаривался переход на запасной канал радиосвязи в случае возникновения помех на линиях. Была условная фраза, после получения которой дежурные звенья переходили на связь с дублированием каналов. В 20.00, сразу как стемнело, я передал условный сигнал и принял доклады с аэродромов подскока, что они выполнили мой приказ. С нуля часов, выяснив, что телефонные линии отключены, перешли полностью на радиосвязь, и только кодом. В 01.00 получил из штаба ВВС округа по радио сигнал 'Гроза', и перевел всю группу на дежурство по готовности номер один. Самолеты были заправлены и вооружены. Мною же по тревоге были подняты части ПВО округа, которые располагались по соседству. Они обнаружили большие группы самолетов, идущие на нас, и я приступил к исполнению сигнала 'Гроза'. По нему штурмовая эскадрилья, с приданными силами и средствами, наносит удар по мостам через Неман. У меня было шесть специально подготовленных самолетов 'Ил-2' и ЦКБ-55 для ночных полетов. Они имели на борту две пары 100 килограммовых бомб, связанных между собой тросом и установленным дополнительным взрывателем. Ими все мосты от Тильзита до Ковно были разрушены. После этого мы взяли торпеды 45-36 и попытались им торпедировать переправы через Неман. В трех случаях из шести нам это удалось сделать. Остальные переправы были разрушены бомбоштурмовыми ударами. Девять самолетов 'Ил-2' были направлены с прикрытием на поиск и уничтожение бомбардировщиков противника, которые в тот день летали без прикрытия, так как немцы считали, что внезапность нападения принесет им больший успех. Мы действовали только большими группами и по заранее разведанным целям. Связи ни с кем не было, приходилось принимать решения самостоятельно. Ближе к вечеру, смогли установить связь с комендантом погранкомендатуры Ковно, и отработали БШУ по артиллерийским батареям, а затем практически расстреляли в воздухе полный полк, 27 машин, Юнкерсов-87 всей эскадрильей. В этом нам помогало то обстоятельство, что мы сразу взяли на вооружение автоматическую пушку ВЯ-23, а не ШВАК. На практике в Воронеже я пробовал все виды вооружения 'Ил-2' и 'ЦКБ' и пришел к выводу, что 23-х миллиметровые пушки МП-6 и ВЯ значительно повышают возможности самолета.
- Ну, что, товарищ Жигарев, Вы готовили такой приказ, как товарищ Шкирятов на случай воздействия противника на линейные средства связи?
- Мы готовили такой приказ, где рекомендовали подготовить подобные приказы на местах.
- Разрешите, товарищ Сталин? - кивок головой, - В апреле месяце я прибыл из училища в Кейданы, радиостанции были свалены на складах, и даже КП полка командной радиостанции не имел. В полку не было, штатом не предусматривался, радиоинженера и радиослужбы. Теперь все 'чайки' нашего полка имеют радиостанции. А 15-й полк на 'МиГ-3' эти радиостанции так и не установил. Физически, они имеются. Те самолеты, которые попадали в нашу группу, им мы помогали ставить их, и обучали летчиков.
- Я и говорю, что все решалось на местах.
- Если бы Вы, товарищ Жигарев, отдавали бы приказ, а не рекомендации, то все бы было исполнено! - с горечью проговорил Сталин. - Теперь, товарищ Шкирятов, расскажите о втором дне, как удалось избежать штурмового удара по вашему аэродрому. В письме товарищ Мехлис немного сумбурно об этом написал. Как Вам одному удалось сбить 22 самолета?
- Сколько? - переспросил Жигарев.
- Двадцать два.
- Сколько я сбил, я не знаю, самолет устроен так, что назад смотрит только стрелок. У меня, кроме зеркал, нет возможности посмотреть назад и вниз.
- Нет там никаких зеркал. - недовольно пробурчал командующий ВВС.
- Вечером 22-го июня мы перехватили отступающие без приказа части 12-й дивизии ПВО. В составе задержанных машин обнаружили действующую РЛС 'Редут', которую поставили на дежурство. Ночью вылетали на бомбежку Рагнита, там пришлось бросать кассетные осколочные бомбы с превышением высоты. В этом случае, после разрыва контейнера осколочная оборонительная граната Ф-1, которой начинены контейнеры, взрывается ближе к самолету, так как она продолжает полет практически с той же скоростью, что и самолет, и плохо тормозится воздухом. Но в этом случае больший процент осколков попадает в цель, чем при наземном взрыве. Несколько осколков попали в мой самолет, который должен был утром идти на штурмовку немецких позиций под Ковно. В итоге, на момент обнаружения идущих на аэродром немцев, мой самолет взлетел с 4-мя осколочными контейнерами во всех бомболюках. Сбросить их было некуда, так как подо мной находились наши самолеты. У всех штурмовиков есть болезнь: маслом забрасывается объектив нижнего бомбового прицела, и через него ничего не видно. Но, мы перед вылетом всегда их протираем. Увидев в прицеле 'чайку', по угловым размерам я посчитал, что имею превышение 200 метров, и понял, что могу сбросить контейнер на немцев, а в контейнере - 200 гранат Ф-1. С разлетом осколков на 200 метров. Первая 'девятка' Ju-87 по мне даже огня не вела, видя, что я иду мимо, не пытаюсь их атаковать. Прицелившись, я сбросил контейнер, который по моим расчетам должен был поразить все самолеты, так как бомбардировщики сближаются перед атакой их истребителями. Результата я лично не видел, но все говорят, что упали все машины. Атаку на вторую эскадрилью пытались предотвратить два истребителя прикрытия, но один из них был сбит стрелком, а так как я сбросил скорость, то второй истребитель прошел подо мной и был сбит пушечно-пулеметным огнем. Эскадрилья попыталась сбить меня из пулеметов МГ, но, я прошел и отбомбился и по ним, упало сразу семь, по докладу стрелка, а два упали чуть позже. Третья эскадрилья, увидев, что я над ними, сбросила бомбы и ушла в пикирование, но две машины из пике не вышли.
После посадки в машине насчитали более сотни пробоин в хвосте и плоскостях, и множество отметин от пуль на бронекорпусе.
- Врет, как сивый мерин! - не выдержал опять Жигарев. - У тебя бы крылья отвалились!
- Совершенно верно! Если бы это был 'Ил-2'. Но, это - ЦКБ-55. Крылья у него - стрельчатые и цельнометаллические. Как мы видим, генерал Жигарев прекрасно знает уязвимую пяту 'летающего танка'. Да, на нем эта атака завершилась бы после атаки мессершмиттов, а такой плотный огонь целой эскадрильи бомбардировщиков разорвал бы все в клочья. Машина, после 20-ти часов ремонта, прилетела в Москву и стоит на стоянке Центрального аэродрома, товарищ Сталин. Сразу, как высох клей на заплатах.
Ознакомительная версия.
