он изогнулся так, чтобы закрыть своим телом Стрибога.
— Нет! — крикнул змей.
Я не видел, как он появился из своего мира, и решил было, что это иллюзия или фантом, наподобие моих. Но бросок сдержал. К тому же я заметил, что и Стрибог прекратил свои занятия и удивленно смотрит на змея.
— Не стоит сейчас драться из-за пустяков, — миролюбиво произнес Шанс. — Для защиты этого мира нам понадобятся все силы. И твои Никита, и твои Стрибог. Догадываюсь, что ты рассчитывал получить от мальчишки, но поверь: если уж кто и заслужил от него осуждение, то это мы с тобой.
— Мы спасли этого засранца! — обижено выкрикнул Стрибог. — А тебе, гаденыш, вообще стоило быть на моей стороне!
— Я и есть на твоей стороне! — выкрикнул Шанс. — Ты же знаешь, что нас с тобой связывает.
— Он тоже теперь знает, можешь не таиться. Я ему все рассказал.
— Вот как? И что, не оценил парень твоих стараний? — рассмеялся змей. — Не догадываешься почему?
— Да иди ты, — уже спокойней произнес Стрибог.
Старик махнул рукой, развернулся и побрел прочь, с каждым шагом поднимаясь все выше и выше, пока не пропал где-то в трех метрах над землей.
— Уфф, — выдохнул Шанс. — Пронесло.
— С чего бы это? — удивился я. — Он не выглядел слишком сильным.
— Никогда не стоит недооценивать того, кто стал подобен богу. В его рукавах полно тузов и зачастую они козырные. Хорошо, что ты его не стал сразу бить, он этого не любит. Хоть, от Шалока подобное и стерпел, но тогда был особый случай, там аватар старика был. Сейчас же Стрибог явился собственной персоной. Считай очко в твою копилку крутости. Уважил тебя старик. К своим внукам он во плоти уже лет сто не показывался. Недостойны они, видите ли, — Шанс заржал.
— Расскажешь мне свою версию событий? — спросил я Шанса, немного успокоившись.
Змей мгновенно умолк.
— Не думаю, что она будет сильно отличаться от версии Стрибога. Разве что, он не в курсе, что было дальше в этом мире, после того как он захлопнул проход перед самым носом твоей матери.
— А что тут было? — заинтересовался я.
— Да не так уж и много. Просто Стрибог не любит заморачиваться какими-то мелочами. Он считал, что раз она была уже на половину серым туманом, то и шансов выжить у нее не осталось. Хотя некоторое время назад сам же видел, как Разрушитель почти смог вернуть ей прежний облик, поделившись своей силой. Видел, но не сделал выводы. А добивать рука не поднялась или может еще какие мысли у него были.
— И? Не тяни! — взмолился я.
— Стрибог ушел, но я остался. Пришлось немного подождать, пока все его внуки скроются в мире духов, закрыв прорехи. Мне было тяжело наблюдать, как мучается эта женщина, борясь с пожирающим ее туманом. Она явно страдала. И я дал ей немного своих сил. Совсем каплю. Но видимо этой энергии ей и не хватало. Она смогла стать кем-то вроде духа этого мира. Свое реальное тело она потеряла, но стала призрачной сущностью, сохранив часть своих сил и разум.
— Часть сил? — уточнил я, вспомнив, как дозорная расправилась с монстрами. — Мы ведь об одном и том же существе говорим?
Мне вдруг показалось, что я ошибся, подумав, что жена Разрушителя превратилась в то, что я видел в лесу у границы. Что это, вовсе не она.
— Не знаю, о ком говоришь ты, а я о дозорной, что караулит польскую границу близ Смоленска.
— Вот и я о ней же.
— А насчет часть ли сил у нее осталась или все, мне не ведомо. Здесь я могу только гадать.
— Ясно, — кивнул я. — И что было дальше?
— А дальше все, — произнес Шанс. — Я лишь видел, что она стала стабильной. Поняв, что женщина выживет, хоть и не совсем такой, как была раньше, я ушел. Дольше задерживаться я не мог. Дела требовали моего внимания. Да и Стрибог мог что-нибудь заподозрить. Тогда у него соглядатаев полно было. И я надолго забыл о ней, пока туманную сущность не встретил кто-то из духов несколько лет назад.
— Кто? — спросил я, непроизвольно нахмурившись.
— Не знаю точно, да только на сходках об этом как-то проговорились.
— Уверен, что не помнишь, кто это был?
— Да какая разница⁈ — удивился Шанс.
— И все же, — не сдавался я.
— Вроде бы Сиврок, но это не точно. Можешь спросить у него, как только он перестанет бунтовать.
Я кивнул. Не знаю, что мне это давало, но кажется, это было важно.
Так же важно, как решить, что делать дальше.
Что мне делать с Разрушителем, а точнее с моим биологическим отцом, нет не с предком этого тела, а моего настоящего тела, которое уже, наверное, похоронили, если от него что-то осталось?
Интересно, сколько времени прошло в моем старом мире. Если тут прошло триста лет, а в моем мире сорок один год, то можно и посчитать, но, честно говоря, мне было лень.
Теперь я живу здесь, и моя семья здесь, друзья и боевые товарищи, все они в этом мире. Мне есть за кого тут сражаться! Но и тот мир мне не безразличен. Я не хочу, чтобы страдали ни в чем неповинные люди. Именно поэтому я не пустил Стрибога и его товарищей туда. Именно поэтому я буду и дальше делать все, чтобы не пустить туда духов, чтобы сберечь мир, приютивший меня на всю мою жизнь. Ту мою жизнь, что я прожил в теле Разрушителя, совершенно не зная об этом.
А кто я сейчас? Сколько во мне от человека, а сколько от Разрушителя?
Этот вопрос я был неспособен решить прямо сейчас и не стал ломать над ним голову. Гораздо важнее было понять, как мне поступить?
Конечно, отец — это хорошо, но к существу, сидящему в круге огня, я не испытывал никаких особых чувств. Да и с чего бы? Воспылать сыновьими чувствами к тому, кто породил мое старое тело? Не знаю… Конечно, нас связывает что-то, но точно не семейные узы. Моя семья — это Настя. Все те люди, кто встретил меня в этом мире, помог, приютил, научил, как тут быть, все они и то были мне ближе, чем тот, кто сидел и ничего не делал на этом дурацком поле.
Как у нас говорили: «Отец не тот, кто родил, а кто воспитал». Верно ли это? Отчасти. В любом случае, я как считал своим отцом того человека, что вырастил меня, так и считаю. Для меня это так. Для кого-то может быть иначе. Не стану навязывать свое мнение.
Но я не отрицаю и силу генов. Сам не раз убеждался, что все это реально. Моего близкого друга детства бросил отец еще в младенчестве. Он не общался с ним, кажется лет до двадцати. А потом, как-то случайно встретившись на улице мой друг понял, что у него такая же, как у биологического отца мимика, такие же повадки, похожая походка. Все это следствие физиологии, но все же. Его это так поразило в свое время, что он решил узнать того человека поближе. И на сколько я знаю, оказался очень рад этому. И пусть воспитывал его один человек, но в двадцать лет он заимел второго отца и ничуть об этом не пожалел. Судьба развела нас в районе тридцати, но до того момента мой товарищ общался с обоими отцами и был весьма доволен.
Так что, говорить, что мне плевать на Разрушителя — это неверно. Похоже, триста лет назад тут разыгралась трагедия. Не знаю, чего хотели Разрушители от этого мира, но придя сюда семьей, они вряд ли хотели его разрушить. То, что местные не пустили их — это другое дело. Но намерения их, наверняка не были злыми.
Сейчас же, если Разрушитель пришел мстить и собирается разрушить этот мир, я встану на защиту мира. Ни одна личная трагедия не стоит жизни миллиардов людей и триллионов живых существ. Так что, если хочет уничтожить мир, то пусть будет готов сразиться со мной.
Но и напротив, я не позволю духам уничтожить Разрушителя не попытавшись найти компромисса. Я прекрасно понимал чувства этого существа. Его лишили семьи точно так же, как и меня совсем недавно. Но даже, когда я ехал в инвалидном кресле с поясом шахида
