Волшебница для короля - Анна Солейн

В разговоре короля с Кроу, свидетелем которого я невольно стала, его величество сказал, что хотел бы знать, что творится в Сивре, при этом ни о какой дипломатии не упоминал, в отличие от того момента, где говорил о Вранко, — оттуда как раз готовятся принять делегацию. К тому же только что сам Этен попросил меня уверить его, я что я не являюсь шпионкой Сивра. Значит, отношения между странами, мягко говоря, напряженные.

После того, как я закончила излагать свои мысли, Этен несколько секунд пристально смотрел на меня, а затем вздохнул.

— Напомни мне быть с тобой осторожнее.

— Конечно, — похлопала ресницами я, и Этен, с видимым трудом отведя взгляд, заговорил.

Между Аренцией и Сивром действительно долгое время шла война, то утихая, то разгораясь с новой силой. Изменилось все только тогда, когда корону получил прапрадед Илара, Тарим Миротворец, и заключил с Сивром мирный договор. После этого все много лет шло относительно гладко, страны даже торговали друг с другом, и весьма активно, но с недавних пор Сивр начал стягивать к границам с Аренцией войска, а слухи стали ходить все более и более тревожащие.

Видимо, потому король так ждет дипломатическую миссию из Вранко: будет заручаться поддержкой соседей. Однако, как у них тут все организовано! Насколько я знала историю своего мира, у нас принцессы никакие дипломатические миссии никогда не возглавляли, до недавних пор, я имею в виду. Хороший у меня глюк все-таки. Качественный, с оттенком феминизма.

Раздался стук в дверь, и после ответа Этена в комнату просочился мальчик лет пятнадцати. Одет он был в тонкие брюки, наподобие средневековых шоссов или тех штанов, что носят хипстеры в привычном мне мире. На голове его красовалась смешная шапочка с пышным пером.

Парень впился любопытными блестящими глазами мне в лицо и рассматривал так внимательно, что не заметил порог и споткнулся, едва не упав. Когда парень выпрямился, щеки его горели огнем, но он продолжал бросать на меня взгляды исподтишка. Что ж, кажется, слава идет впереди меня. Не удивлюсь, если романтичную историю о невероятной любви короля и простой девушки Брешка рассказывает на каждом шагу.

Кстати, надо сделать себе зарубку на память: при первой же возможности поговорить с королем и выяснить, что он задумал. В его игры я играть не хочу, по крайней мере, не зная правил.

Откланявшись, парень заговорил:

— Леди Мария, король приглашает вас отужинать.

— Сейчас? — округлила глаза я. — Но ведь еще даже не время обеда.

На лице парня отразилось удивление, перо затрепетало, а Этен едва слышно застонал и закрыл лицо рукой.

— Алек, передай, пожалуйста, королю, что леди Мария принимает предложение и с нетерпением ждет вечера, — голос его звучал приглушенно.

Когда Алек с очередным поклоном скрылся за дверями, Этен повернулся ко мне. Во взгляде его сквозила безнадежность.

— Мария, на ужин приглашают заблаговременно, тем более — на ужин с королем.

— Я знала, — досадливо пробурчала я. Могла бы и догадаться.

Этен хмыкнул и с энтузиазмом хлопнул в ладоши.

— Так, что ж мы все о политике. Давай-ка займемся тем, что по-настоящему важно!

В следующие несколько часов Этен пытался впихнуть мне в голову все тонкости придворного этикета, научить делать книксен, подавать руку, здороваться с людьми самого разного чина и, главное, отличать их друг от друга.

Упражняясь с тем, чтобы, держа стопку книг на голове, низко присесть, а затем протянуть для поцелуя руку, я спросила у Этена про магию, чтобы не тратить зря время. Оказалось, что в этом мире понятия «магия» и «волшебство» отличаются. Магия — это то, что разлито в воздухе и то, чем обладают в той или иной степени все живые существа. А волшебство — это умение магию использовать по своему усмотрению. Сейчас волшебников уже не осталось, само их существование многим кажется старыми сказками.

— А ты тоже маг? — с любопытством спросила я, пока Этен показывал мне, как правильно сидеть. (Ноги вбок, спина прямая, подбородок вверх — ужасно неудобно, все-таки сложная жизнь у этих придворных.)

— Наверное, — пожал плечами Этен, обходя кресло, где я сидела, по кругу, и задумчиво рассматривая принятую мной «непринужденную» позу. — Тетушка, которая меня растила, рассказывала, что в детстве я вроде как мог заставить цветы на подоконнике расти быстрее: просто подходил к ним, что-то делал, и они на глазах вытягивались вверх, а то и зацветали. Но я этого не помню.

— А сейчас ты так можешь?

— Нет, никто не может, только король, и то немного. Но он годами для этого тренировался, ездил на самые окраины Аренции и даже во Вранко специально, чтобы набраться знаний. Ты же слышала сказку про Октопа. Правда это или нет, но в Аренции с древних времен нет волшебников, никто не умеет управлять магией, которой здесь остались лишь крохи. Разве что случайно что-то получается, вот как у меня с цветами в детстве. Или у тебя с огоньками в лесу — мне понтиф Серго рассказал. — Взяв меня за запястье, Этен поправил ладонь, лежащую на коленях. Рука у него была теплая, шершавая, совсем не похожая на руку придворного, который командует горничными, камеристками и разбирается в тонкостях этикета. Очень мужская такая рука.

Я послушно села так, как мне было указано, и задумалась. Выходит, управлять магией здесь никто не умел — кроме короля, я сама видела, как он затушил разведенный мной в лесу огонь.

Но как быть с тем, что огнями я бросалась совершенно осознанно, когда хотела спугнуть разбойников? Причем за пару минут разобралась в том, как это делать, интуитивно, будто это знание всегда сидело внутри.

Вчера я ради интереса попробовала повторить метание огня в ванной, и едва не сожгла комнату, такой большой костер получился от одного моего осознанного жеста. Брешка потом спросила, почему в комнате пахнет горелым, а я едва успела спрятать подальше черную тряпку, в которую превратилось полотенце.

Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас стоит сосредоточиться на разговоре.