вы, образно говоря, отчасти сливаетесь воедино, а такое не заметить невозможно — не на моем уровне, в этом я точно убежден.
Оставалось лишь два пути — либо продолжить сидеть и куковать здесь, без возможности что-либо предпринять, и ждать, что продержится дольше — хмарь, окутавшая всё вокруг, или моя Сила Души… Либо пойти ва-банк, поставив всё на карту, и попробовать обработать, впитать в себя память всех веков жизни, со всеми подробностями и деталями.
Я впервые ощутил, что знаю слишком мало о себе прошлом. И понимаю даже, почему — хрупкий, неокрепший пока что Старший Магистр ни за что не вынесет тяжести памяти Великого Мага. И дело не в том, что их слишком много — три века жизни сами по себе ничто, ерунда. Только вот знания, запечатанные среди этих разрозненных осколков памяти, слишком тяжелы для меня нынешнего — я буквально ощущал, что попытавшись поглотить все здесь и сейчас, в самом лучшем случае лишусь ядра, самой ценной части этой памяти…
А ещё я осознал самое важное — память возвращается дозированно вследствие печати, наложенной мной на самого себя — ещё в прошлом, когда мне было подобное под силу. И сейчас печать, что, собственно, и стабилизировала мой разум, была повреждена — но не внешним воздействием, а изнутри.
Вот и ещё одно последствие от применения своих сил в Александровске. И на этот раз куда более серьёзное, чем тот факт, что жить мне оставалось семь лет. Просто потому, что как решить проблему со своей жизненной силой я знал, а вот что делать с печатью… Мои нынешние познания в этом аспекте таковы, что у крестьянина с топором больше шансов построить своими силами летучий корабль, чем у меня не налажать в попытках сунуться в столь тонкие материи своими руками. Не даром та часть знаний, что отвечала за познания в Магии Души, была запечатана мной от греха подальше…
В общем, думать тут можно много чего, но факт остается фактом — неведомый враг или сбой в моей собственной печати, суть от этого не меняется. Остается только шагнуть вперед и разбираться на ходу… Авось, сумею выбраться во внешние слои своего сознания, а оттуда уже и полностью вынырнуть можно.
Так, что тут у нас? Ага, Нежатина Нива, бой Петровской Гвардии против бояр… И теперь черед второго удара, насколько я понимаю
.
Глава 5
К моему безмерному удивлению, выбираться оказалось довольно просто. Я просто прошел сквозь хмарь, предварительно досмотрев эпизод о битве на Нежатиной Ниве — этот осколок памяти уже не было возможности обойти.
А дальше я просто двинулся через хмарь, окружив себя коконом из Силы Души. По началу даже неспешным, прогулочным шагом, стараясь вычислить неведомого врага, что просто обязан был напасть — больно удобная возможность, я бы на его месте напал. Вот только чем дальше я шел, тем большее количество силы требовалось, что бы защитить себя от никуда не девшейся хмари, так что в какой-то момент я решил, что скорость важнее осторожности — и припустил вперед.
Можно долго рассказывать о том, как я брёл наугад по глубинам собственного подсознания, как постепенно всё лучше ощущал, что в этом месте заключена не только моя память, но и нечто большее, причем не принадлежащее мне, как в какой-то момент я наконец ощутил далеко впереди некую границу, к которой и двинулся…
Это было долгое путешествие — долгое по моим внутренним ощущениям, ибо здесь понятие времени было лишь весьма относительной условностью, а не твердой константой, как в мире материальном. Но если говорить лишь о том, что я сумел более менее точно понять, то тут всё просто.
Во первых — существовала некая печать, наложенная на мою память. Накладывал её однозначно я сам, в этом я был уверен полностью, хотя причин, заставивших меня это сделать, я пока и не знал. Во вторых — здесь было нечто, что не принадлежало мне и что я старательно отгородил от себя до тех времен, пока не верну себе всю прежнюю мощь. В третьих — многие воспоминания о прошлой жизни, доступом к которым я обладал изначально, были либо скорректированы, либо слишком однобоки, без полноценного контекста всей ситуации. И сделал это, скорее всего, тоже я сам…
К примеру факт моего перерождения в этом мире с сохранением своей прежней личности и, что важнее, основы былого могущества — Семи Молний. Я твёрдо знал, что это некий дар народа фейри, полученная в ответ на мою помощь благодарность этого народа… Но вот что это за помощь была, кто такие эти фейри и на кой черт вообще существам, чьи познания в магии настолько глубоки, что позволяют управлять жизнью и смертью на подобном уровне — ничего из этого я вспомнить не мог.
А ещё блуждания в серой хмари немного приспустили меня с небес на землю. Сила Души, которую я почитал почти безграничной и надежно защищающей мои дух и разум, здесь, в этих местах, расходовалась с громадной скоростью — чары, что для выглядели серым туманом, без труда истощали казавшийся прежде неиссякаемым океан моей энергии. Что вновь напомнило мне одну из главных истин магии — сила, не подкрепленная навыками и знаниями, почти бесполезна.
В конце моего пути я увидел и границы той самой печати, ограждающей мое сознательное от бессознательного. Вздымающая до самых небес антрацитово-черная, блестящая поверхность поражала своей монументальностью. Даже туман, что до того казался мне сложнейшей из виденных мною магических конструкций, отступал от этой стены, опасливо жался в глубь себя, словно опасаясь к ней приближаться.
А вот я напротив ощутил, наконец, себя в безопасности. Угрюмая, тянущаяся от горизонта до горизонта, она навевала на меня ощущения чего-то родственного, словно бы манила и обещала защиту — и я шагнул к ней, коснулся её ладонью — и в тот же миг ощутил, что я вновь свободен.
И лишь открыв глаза, осознав себя в своем теле, в материальном мире, до меня дошло — никто на меня не нападал. Однако поразмышлять на эту тему мне возможности не дали — пока я блуждал в глубинах своего разума, реальный мир тоже не стоял на месте.
