оказались в этой ситуации неслучайно. К вашему сожалению, я вижу и знаю куда больше. Ваши ошибки вам будут дорого стоить.
— Звучит как угроза, — Хранительница не сбавляла оборотов, все же ловя себя на мысли, что ей сложно оторваться от его улыбки.
— Предупреждение. Не в моих полномочиях помогать вам, но предупредить о вашем излишнем упрямстве я обязан. Оно может выйти вам боком.
— И что же вы предлагаете? Снять барьер, впустить сюда темных? Через двулуние от города не останется и следа. Я не допущу этого, ни за что, — Тали скрестила руки на груди, а Дэвид прошел мимо нее и подошел к краю понтона, облокотившись на деревянные поручни.
— И темные это знают. Вы стали их мишенью. Неужели вы так хотите погибнуть? Это же… глупо.
— Вам-то до этого какое дело? Помнится, у башни Эстера, когда Арнлейв Эгго напал, вы говорили совсем другое. Что мы лишь часть истории, мы умрем, и жизнь продолжится без нас, — голос Леди дрогнул, словно она была готова сейчас вылить на него все обиды за Верхний мир.
— Вы правы, моя задача — следить за балансом Света и Тьмы, и сейчас в Эстере все нестабильно. Да, на смену одним правителям придут другие, за ними третьи, а я буду нести неустанно свою службу и дальше, если, конечно, мистеру Риду не взбредет в голову убить и меня, — на этих словах он усмехнулся, а Тали продолжала сверлить его осуждающим взглядом. — Вы останетесь для меня лишь воспоминанием. Но хочется, чтобы вы не становились этим воспоминанием как можно дольше.
Леди так и стояла несколько секунд, глупо хлопая глазами, пытаясь понять, что он имел в виду под этим «вы» — всех троих соправителей или лично ее.
— И это слегка выходит за рамки моих полномочий здесь, да и вообще вряд ли это правильно, — Дэвид так и не дождался ответа от Хранительницы. — Хотя что в Нижнем и Верхнем мире есть правильного?
— Дэвид, то, что я защитила вас тогда от Арнлейва Эгго, не делает вас обязанным нам, — наконец, к ней вернулся дар речи. — Вряд ли Смерть позволит вам оставаться здесь, если узнает, что вы встали на сторону светлых.
— Я не встаю на сторону светлых, — он посмотрел ей в глаза. — Я по-прежнему стараюсь исправно выполнять свои обязанности.
— Не припомню, чтобы в обязанности Всадников входило спасение кого-то из правителей.
— Не входило, — улыбнулся Дэвид, а у Леди перехватило дыхание, хотя она этого и пыталась не показывать. Но разве возможно скрыть хоть что-то от слуги Смерти? — И дело совсем не в том, что вы спасли меня от Эгго. В конце концов, в ваших же интересах не становиться причиной гибели еще одного Всадника. Но есть в вас что-то такое, что придает моему служению городу особый смысл.
Тали нервно сглотнула, не заметив, как обхватила себя руками, словно пытаясь закрыться от внезапного откровения. Она сейчас не хотела даже думать о том, как глубоко уходил этот особый смысл, и, что пугало еще больше, чувствовала, как ее сердце предательски колотится.
— Вы мне напоминаете о моей жизни, той, когда я был человеком, — Дэвиду словно и не нужен был ответ Леди, как будто он читал ее мысли. А, может, так оно и было?
— А вы помните ее, свою жизнь?.. — Тали словно очнулась ото сна, поняв, что прикоснулась к чему-то сокровенному и непостижимому ни одному из ныне живущих смертных.
— К сожалению, да. И это мучает меня и не позволяет быть до конца беспристрастным, — с горькой усмешкой произнес Дэвид. — Но об этом, как-нибудь в другой раз. Я думаю, вам нужно домой, сегодня был непростой день.
«А еще обдумать все, что ты здесь наговорил», — мысленно произнесла Леди, но судя по внезапному смешку Всадника он прочел и эти мысли, чем моментально вогнал ее в краску.
— Доброй ночи, Леди, — лишь ответил он, слегка поклонившись, а затем ее обдал ледяной ветер портала, в котором Дэвид исчез.
Глава 21
Мармиати-Ай
Джоан стояла на крыше одного из невысоких зданий, плотно громоздившихся друг на друге где-то посреди Мармиати-Ай. Еще недавно она была дома с сыном, а теперь в компании ненавистной некромантки, желторотого хранителя и местного гегемона Тьмы, едва не столкнувшись с братом Дженнифер и не подставив под удар Эстер, думала, как не сойти с ума от происходящего. Только изображение Оливера в руке и помогало ей держать себя в руках.
На снимке, которое трепетно гладила пальцами Джоан, Олли было всего два года, тогда он просто сидел посреди гостиной, а разноцветные игрушки сами по себе парили вокруг него, забавляя маленького эфириста-телекинетика. На фоне виднелись ноги его восторженно кричащего отца, а сама Джо тогда дрожащими руками держала объектив. Изображение получилось смазанным, но таким натуральным, без какой-либо постановки или поддельных эмоций. В то время она, Клаус и их малыш еще были единой и счастливой семьей. И для Джоан всегда было важно, что хоть теперь многое и изменилось, но они оба живы и здоровы. Пока живы…
— М-мы же всегда можем в-вернуться н-назад, — осторожно предположил Хоук, стоя за ее спиной, пока Берч пыталась набраться решимости.
— Квентин дело говорит. Вы вернетесь, ничем не будете рисковать. В конце концов, ты просто взяла и внезапно кинула сына, — настаивала Дженнифер, которой вообще не хотелось, чтобы с ней тащился такой огромный «багаж».
— Начнем с того, что я не кидала сына, Клаус вообще-то его отец, если ты не забыла, — ревностно рявкнула на нее Джо, обернувшись, и тут же словила заинтересованный взгляд Висенте. Он редко что-то комментировал, но, в этом она была точно уверена, все замечал и наматывал на ус. Ей бы помалкивать, но
