она не из тех, кто отступает.
– Я была первая, кто заговорил с тобой, если ты помнишь. Не говоря уже о том, что ты вёл
себя не совсем хорошо.
Она подходит ближе, и я окружен запахом цветущей вишни. Воспоминания заполняют меня,
но они исчезают, когда палец Анны толкает меня в грудь.
– И я была тем, кто выдал тебе абонементную карточку.
Я кусаю щёки, не желая, чтобы она увидела, как мне весело. Её брови сходятся, и у неё на
переносице появляются те маленькие морщинки. Её руки твёрдо располагаются на её бедрах, в
смысле: «Я не собираюсь верить во всякую чепуху».
– Ты собираешься вечно мне напоминать про абонементную карточку? – шутя, говорю я, но
это как раз то, почему я не беру подачки.
– Нет, но... тьфу! Ты раздражаешь.
Она вскидывает руки вверх в знак поражения. Я держусь сзади и смотрю шоу. Это довольно
забавно. Не стоит забывать, что она выглядит чертовски возбуждающей, когда злится.
– Прямо за тобой, Преппи.
Её губы в форме сердца раскрываются от отвращения.
– Не называй меня так.
– Для меня это довольно точное прозвище. Сколько именно свитеров, застегивающихся на
пуговицы, есть у тебя?
– Это жакет.
– Это форма для Преппи.
Она вращает глазами.
– Всё.
Анна стремительно уносится прочь, и я разрываюсь. Было бы легко развернуться и уйти назад
к своей жизни. Где единственный человек, о котором я беспокоюсь, это я сам. Но одиночество
непреодолимо, и что–то есть в этой девушке. Что–то, что заставляет меня забыть о той жизни. И
даже если это только на минуту, на одну секунду, это самое большое утешение, которое я
почувствовал за столько лет. Один взгляд на её покачивающиеся бёдра и её каштановые волосы,
развивающиеся вокруг, и я не хочу, чтобы она ускользнула.
– Подожди, – кричу я ей вот уже второй раз за эту неделю. Её тело напрягается, но так же
быстро она выпрямляет свою шею и поворачивает назад ко мне, задрав свой носик.
– Я искал газоны, которые нужно почистить граблями.
Её гордость сменяется потрясенным выражением лица.
– Извини?
– Я не знал, что это был твой дом. Я лишь стучал в случайные двери. У твоего дома оказалось
много листьев на газоне.
– О, – Анна оглядывает свой газон, а потом смотрит опять на меня, но не смотрит в глаза. –
Ну, моей мамы нет дома, а у меня нет достаточно денег.
– Я бы не взял твои деньги.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Я вроде узнала это, там в кафе.
Она действительно должна получить за кофе.
– Однако, – говорю я и жду, когда её глаза, в конце концов, встретятся с моими. – Я буду
работать за кое–что другое.
– Ну?
– Душ.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 10
Анна
Я стараюсь, вести себя, как будто его слова совершенно не свели меня с ума. Душ? Это
кажется таким простым. Невинным. Он почистит граблями весь мой газон и всё, что он хочет взамен,
– это душ?
Единственна проблема, заключается в том, готова ли я позволить Дину войти в мой дом. Одно
дело – задавать вопросы. Но если я позволю ему войти в мой дом, я позволю ему войти и в мою
жизнь.
– Эм.
Это было логично. Я просто не знаю, что сказать. Он приближается, и биение моего сердца
отзывается эхом в моих ушах.
Дыши.
– Боюсь, возможно, ты захочешь присоединиться ко мне?
– Нет!
Я тут серьезно обсуждаю, позволить ли ему войти в мою жизнь, а он подходит и говорит
такое. Ему следует вернуться к его односложным ответам. Тогда он был более очаровательным.
– Почему ты не начинаешь грести? У тебя мало времени. Я дам тебе знать.
– Я, как известно, хожу всю ночь, поэтому могу подождать.
Для бездомного он чертовски высокомерен. Я решаюсь огрызнуться ему в ответ, когда я
обращаю внимание на его руки. Сегодня как обычно на нём нет его толстовки. Его чёрная футболка
обтягивает его во всех нужных местах. Рукава плотно облегают его бицепсы, и нижняя часть
татуировки выглядывает на его правой руке. Достаточно ли он взрослый, чтобы иметь татуировку?
Во всяком случае, это пикантно. Я кусаю нижнюю губу, задаваясь вопросом, что же изображено на
его красивых руках.
– Итак?
О, черт. Я надеюсь, он не заметил, как я пялюсь. Хотя я никогда не попаду с ним в душ, я,
безусловно, могу себе представить, как он будет выглядеть, когда вода стекает по его голой коже, по
чернилам его татуировки и вниз по длинным рукам. Я теряю равновесие на долю секунды,
совершенно не споткнувшись. О, Боже! Что со мной не так?
– Грабли на заднем дворе в сарае.
Мне нужно убрать его подальше от меня, так я могу вбить немного здравого смысла в себя.
Его глаза цвета меди загораются, и он поднимает свой подбородок ко мне, тем наглым образом, как
делают парни.
– Так ты позволишь мне принять душ?
– Возможно.
Я улыбаюсь и возвращаюсь в дом, падая за дверью, как только она закрылась. Когда он
закончит, вряд ли, чёрт возьми, я смогу отказать ему в горячем душе. Я только хочу одержать верх.
Он думает, что разгадал меня. Но это не так. И я хочу, чтобы он увидел, что он даже не близок к
этому.
Моя жизнь намного сложнее, чем я когда–либо позволю ему узнать. Попасть в институт Лиги
Плюща не единственная вещь, о которой я переживаю. Я просто направила свои силы в этом
направлении, потому что это единственное, что я могу контролировать. Прошло несколько минут,
как я закрыла за собой дверь. Любопытство сводит меня с ума. Мне нужно знать, там ли он всё ещё.
Я ползу к окну, как натренированный шпион и оттягиваю толстую бордовую занавеску. Мало того,
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
что он там, так у него огромная куча листьев рядом с ним. Справедливо ли, он у меня в моём дворе
сгребает листья, пытаясь получить шанс принять душ? Тем временем, я сижу в моём прекрасном
тёплом доме, наблюдая за ним. Моя чёртова совесть. Я хватаю коробку с мусорными мешками и
мою жилетку.
Он в той зоне, где не слышно меня. С каждым рывком грабель его мускулы напрягаются и
вздуваются. Я трясу головой, чтобы сбросить все неразумные мысли. Я шла до тех пор, пока он меня
не увидел. Его глаза следуют по моей ноге, по моему животу, пока они не останавливаются на моём
лице. В них что–то есть, и это на много больше, чем то, как они выглядят. Я вижу надежду,
решительность, и, глядя в них, всё опасение, которое я имела по отношению к нему, утихает.
– Я пришла помочь тебе, – говорю я с улыбкой.
Он смеётся.
– В этих туфлях?
– Что не так с моими туфлями? – коричневые замшевые балетки чертовски удобны.
– Ничего. Если ты не имеешь ничего против того, что они испачкаются, Преппи.
– Нет, не имею.
– Возможно, потому что у тебя есть миллион пар обуви.
А что если у меня они пяти разных цветов? Я должна чувствовать себя виноватой? Потому
что я не чувствую, и я не буду чувствовать себя так.
– Хорошо. Тогда делай всё сам.
Я роняю мешок и ухожу. Придурок. Думала, отнесусь по–доброму и предложу свою помощь,
а он очевидно и двух секунд прожить не может, чтобы не быть ничтожеством.
– Да ну, перестань. Я не хотел тебя обидеть.
– Но ты обидел. Это не моя вина, что у меня есть вещи, а у тебя нет, и прости меня, если это
звучит отвратительно, но я не знаю другого способа, как сформулировать это.
Он поднимает руки вверх, и радостная улыбка появляется на его лице.
– Хорошо.
– Хорошо? И только? Всего лишь хорошо?
– Да, хорошо.
Я вижу, что он пытается не улыбаться. Это раздражает, но в тоже время это мило.
– Так ты собираешься, помогать мне или нет? – говорит он.
– Пока ты не будешь делать никаких комментариев о моих туфлях.
– Замётано.
– И моей одежде.
– Я ничего не говорил о твоей одежде.
– Нет, но я чую, это случится.
Он ещё имеет наглость смеяться надо мной.
– Хорошо. Никаких комментариев по поводу твоего гардероба. Теперь держи мешок
открытым, а я буду складывать в него листья.
– Это всё, что ты от меня хочешь?
Я внесла свой честный взнос в дело уборки листьев. Чёрт! Я помогаю строить дома. Дома,
чтобы люди жили в них.
– Я не хочу, чтобы ты сломала один из своих наманикюренных ногтей, – добавляет он.
Мои глаза закатываются, и я собираюсь отвернуться, когда он выдает:
– Я всего лишь шучу. Расслабься уже.
Но мне трудно расслабиться. Я не совсем беззаботная девушка, как Кати. Обстоятельства, что
