— О, ПРИВЕТ, КАРМЕН! — кричу я. — Слышала, ты пришла, чтобы провести со мной собеседование. Что ж, вот несколько заключительных слов… хотя, нет, подожди, — я прикладываю пальцы к вискам и начинаю их массировать, словно действительно напряжённо что-то обдумываю, — а может быть, Стив сможет ПРОНИКНУТЬ в мои мозги и сказать нам всем, что же я думаю. — Я даю ему немного времени, но он лишь глазеет на меня, будто понятия не имеет, что делать. — Нет? Не сможешь? Ну, тогда вот вам мои заключительные слова: ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ!
Я двигаюсь к выходу и перехватываю взгляд Мег.
— Эй, Мег, ещё поболтаем насчёт свидания, да?
Бедняжка Мег просто кивает, но я вижу лёгкий изгиб её губ и веселье в глазах.
— Конечно, отлично, — тихо отвечает она.
— О, кстати, Франциско, кофе, который ты завариваешь по утрам, просто отвратительный. Первый, кто добирается до кофейника, который ты сделал, заваривает новую порцию. Но ни у кого духу не хватает сказать тебе об этом. Эстер, Ник вон там только и ждёт, когда ты рухнешь замертво или уйдёшь на пенсию, чтобы наконец-то занять твоё место. Хэзер, все в курсе, что, когда ты брала неделю отпуска, тебе сделали пластическую операцию носа и губ. Думаю, фотографии до и после всё ещё пересылаются по нашей электронной почте.
— Как бы то ни было, удачи вам всем. Вам она понадобится, раз в руководителях у вас такие первоклассные придурки! — Я показываю им средние пальцы и раскланиваюсь. — Пока, засранцы!
И с высоко поднятой головой я выхожу из офиса, со стуком захлопнув за собой двери.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
После столь эпичного ухода я прихожу в себя уже в «D’Vine». Я приехала сюда после заправки, где остановилась, чтобы залить бензин в почти пустой бак моей машины и купить газету. У меня появилась неплохая идея — просмотреть объявления о найме и подыскать что-то новое. Я не могу позволить себе долго оставаться безработной.
Меня одновременно обуревают чувства гордости, самодовольства и удивления, что за х… я сейчас сделала. На протяжении всей этой кратковременной вспышки безумия в банке, глубоко внутри я помнила, что ситуация разворачивалась по худшему сценарию — я теряла работу. Конечно, мне нужно лишь только слово сказать, и я буду работать у Миши. Уверена, именно этот факт добавил мне уверенности, когда я окончательно вышла из себя и начала скандалить в офисе.
Но у меня были сомнения: несмотря на то, что мы с Мишей души друг в друге не чаем, и она не обращает внимания на мои бесконечные недостатки и ошибки, что будет, если из-за меня она попадёт в неприятности? Что, если я вдруг продам то, что не должна была, или сделаю какую-нибудь другую непоправимую ошибку? А если какой-то покупатель выведет меня из себя? Мне будет ужасно плохо. Получается, пожертвовать нашей дружбой ради работы, зная о том, что она придёт мне на помощь, стоит только попросить? Ну уж нет, я не хочу так рисковать. Что я буду делать без такого друга, как Миша?
Поэтому я поудобнее и с комфортом устраиваюсь на диванчике, и до меня только сейчас начинает доходить, что только что произошло — вернее, что я только что натворила. Сцена в банке с чёткостью проигрывается в моей голове, но только в замедленном действии, и напоминает фильм ужасов. Моим бывшим коллегам хватит тем для обсуждений на месяцы вперёд. Дыхание учащается. Сердце бешено колотится. Воздух вдруг становится гуще. Меня начинает накрывать паническая атака, и такое чувство, будто моя душа покидает тело. Может, мне нужен бумажный пакетик? Ну, чтобы подышать в него… или чтобы меня туда вырвало… А что тут удивительного? В голове не укладывается — я ушла с работы, выкрикивая оскорбления, гадости, сплетни. Ладно. Меня всё равно собирались уволить, значит, на самом деле, я вроде как не сама ушла. И даже если Лиза захотела пойти на попятную и попытаться всё исправить, когда я рассказала ей, что на самом деле произошло в день моего опоздания, мысленно я уже покончила с этой ситуацией. Я просто не могла позволить ей так просто отделаться. На тот момент я ничего не слышала, меня уже ничто не волновало. Коллеги, офис — всё это предстало передо мной таким, каким было на самом деле. И я была сыта по горло.
О боже. Я только что уволилась с работы! Дыши глубже, Эспен. Дыши глубже. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё наладится.
Некоторые фразы из тех, что я говорила, продолжают всплывать в моих мыслях, и меня передёргивает. Не могу поверить, что кричала эти ужасные вещи всем подряд! Эстер, Ник, Чак и Франциско… о господи… никто из них не заслужил такого! Что я наделала?
Дотянувшись до сумки, я вытаскиваю телефон, чтобы позвонить Мише. Грандиозный срыв не за горами, поэтому мне понадобятся моя лучшая подруга и шоколад; желательно, в неограниченном количестве. Но я даже не успеваю набрать её номер, как меня отвлекает некое тело, скользнувшее в кабинку на сиденье передо мной. Какое-то мгновенье я почти боюсь поднять глаза, опасаясь, что это кто-то с работы поехал за мной. Но всё-таки через секунду я поднимаю голову и вижу перед собой улыбающегося мне Вэса.
— Привет. У тебя что, нет работы? Что ты здесь делаешь? В смысле, я, конечно, очень рад тебя видеть, но мне просто любопытно. — Он по-прежнему улыбается мне, выжидая моего ответа, и опирается локтями на стол. Его рукава закатаны, он наклонился в мою сторону. Из-за этой позы мышцы на его предплечьях напряжены, а татуировки просто завораживают. Я вижу что-то типа птицы, какие-то этнические узоры и знамя с текстом, который я не могу разобрать. Его глаза сияют, а ирокез оттеняет черты его лица. Квадратная челюсть, высокие скулы — да он просто олицетворение «плохого парня». Спорим, у него есть мотоцикл.
— Забавно, что ты так сказал.
Он поднимает брови.
— Что именно?
— Про работу.
— Да? Почему же?
— Потому что сегодня меня уволили, — признаюсь я, вздыхая. Возможно, меня должно было смутить то, что я сообщаю о собственном увольнении какому-то едва знакомому человеку, но, странно, не смущает. Я даже чувствую себя уютно, разговаривая с ним.
— Чёрт! Прости. И кто меня за язык тянул. Ты в порядке?
— Да, всё нормально. К тому же откуда ты мог знать?
— Но тем не менее… ты в порядке? — повторяет он.
— Не совсем уверена, что мне стоит откровенничать с тобой. Себе я говорю, что всё хорошо, но, по правде… — Он кивает, и я продолжаю: — Я чувствую себя немного потерянной.
Вэс выскальзывает из кабинки и исчезает, не говоря ни слова. Блин, я что-то не то сказала? Но тут он появляется за барной стойкой и берёт стакан. Наливает в него какую-то жидкость и возвращается с этим ко мне.
— Знаю, ещё рано, но вот, — он ставит стакан передо мной на стол. — Подумал, это может тебе помочь.
Даже не спросив, что это, не раздумывая, я поднимаю стакан к губам и выпиваю содержимое одним глотком. Горло обжигает, из-за этого я немного закашливаюсь.
— Что это было?
— Виски.
— А. Отлично.
— Хочешь поговорить об этом? — Он выглядит обеспокоенным. Словно так и ждёт, что я сорвусь и разрыдаюсь на его плече, ну или попрошу платок.
— Ты же знаешь, что моя машина сломалась?
— Ну да. — Вэс хмурит брови, и я хочу улыбнуться. Он такой милый, когда так делает.
— Это долгая история, но, если коротко, то на следующий день я опоздала на работу, потому что мне пришлось поехать на автобусе, а моя начальница решила, что я специально опоздала из-за того, что не получила повышение днём ранее. Она отправила меня домой, даже не позволив объясниться.
— Отправила домой? Она могла так сделать? На каких основаниях?
— Чтобы я примирилась с тем фактом, что меня не повысили, так она сказала. Но по правде говоря, в тот день она просто ошеломила меня своим заявлением, я просто не могла с этим справиться. Хотя они решили, что я недостаточно хороша для этой должности, им хотелось, чтобы я обучала ту девицу, которой это место досталось. А она такая… ну… скажем так, это было бы ОГРОМНЫМ одолжением с моей стороны.
— Жестоко.
— Ага. Поэтому вчера я предпочла уехать, не говоря ни слова, решив, что бессмысленно пытаться с ней спорить. А сегодня утром мне снова «повезло» — я проспала. Наверное, просто забыла завести будильник. И когда я снова опоздала, меня уволили.
— Тебе снова пришлось ехать на автобусе? Я думал, ты хотела арендовать машину.
— Я и арендовала. Так что, слава богу, больше никаких автобусов.
— Ну что ж, хоть это хорошо. Мне очень жаль, что ты потеряла работу. Ты пробовала объясниться? Сказала им, что их предположения были ошибочны?
— О, это была лишь малая часть того, что я сказала.
— Так… — Он тихо смеётся, и, кажется, будто этот смех лишь для меня. — Даже не знаю, хочу ли я быть в курсе всех подробностей.
— Скажем так, моё увольнение не прошло тихо-мирно. Я высказала всё моим боссам — громко. И перед уходом открыла кучу офисных секретов.
Он вопросительно поднимает одну бровь. Круто. Как бы мне хотелось тоже так уметь.
