alt="" src="images/pict_009.png"/>
Леночка бросилась назад и привела Жору, тихого и довольного, готового слушаться и подчиняться.
Легко и быстро прошли они возле Алькиного дедушки, дежурившего в этот день на космодроме. Он кивнул им. Никто из других служащих не обратил внимания на ребят, и они быстро зашагали по бетонированному полю. Пока они шли, вверх взлетело несколько кораблей, оставляя за собой огненные хвосты — то красные, то голубые, то фиолетовые…
— А куда вы, ребята? — спросил Жора, когда они подошли к тёмно-синему остроносому кораблю.
— Туда. — Колесников кивнул на небо, шагнул на трапик, вставил куда-то в дверцу люка ключ, открыл, пропустил в корабль Жору-Обжору, и тот, простучав ногами по трапу, исчез внутри, звездолёта.
И оттуда донёсся его голос:
— А зачем вы летите, ребята?
— Некогда сейчас объяснять, в полёте узнаешь! — ответил Колесников и посмотрел на трёх членов экипажа. — А теперь вытряхивайте из чемоданов лишний балласт, у нас теперь живой балласт есть!
Алька открыл свой чемодан и, вздохнув, стал выбрасывать прямо на бетон лишние ботинки, рубахи и несколько больших плоских камней с красивыми прожилками. Толя последовал его примеру, но не так быстро и решительно: он принялся выкладывать из своего чемодана кое-какие толстые книги. Колесников приподымал каждый чемодан, прикидывал на вес и кивал: теперь сойдёт… Одна Леночка так и не коснулась своего чемодана. Она неподвижно стояла над ним, склонив голову.
— Лена, даю тебе минуту, — сказал Колесников. — Через три минуты старт. Выбрасывай лишнее.
— У меня нет ничего лишнего…
— Алька, помоги ей, — проговорил Колесников.
Алька кинулся к её чемодану и раскрыл его. Чемодан был туго и очень аккуратно набит всевозможными, сверкавшими в лучах яркого электрического света платьями, кофтами, свёрнутыми лентами, туфлями и… и, конечно же, разноцветными пластмассовыми коробками: в них были её любимые игрушки-роботы!
— Леночка, нужно что-то вынуть, — сказал Алька. — Нужно. Что выгружать в первую очередь?
— Платья и туфли… — ответила Леночка.
— Но они ведь ничего не весят! — крикнул Алька. — А коробки очень тяжёлые.
— Толя, проводи её наверх! — сказал Колесников. — И поторопитесь! Через две минуты взлёт…
Леночка молча ступила к люку и полезла по узкому трапу вверх, а Толя двинулся следом, отставая от неё на две ступеньки и держа на всякий случай перед собой руки, чтобы она, оступившись, не упала.
— Проследи, чтобы все разошлись по отсекам, привязались и соблюдали хладнокровие! — раздалось за Толиной спиной, и тотчас он услышал за собой громкий стук коробок: Колесников торопливо выбрасывал из Леночкиного чемодана всё, что считал лишним.
Потом сзади что-то щёлкнуло — наверно, закрылась дверь, — Колесников крикнул: «В темпе!» — и Толя, поднявшись за Леночкой по трапу, очутился в узком коротком коридоре с плотно закрытыми белыми дверями. И увидел возле одной из них Жору с расширенными от недоумения глазами.
— А-а-а… взрослые тут есть? — с трудом выдавил он из себя, не двигаясь с места.
— А ты кто — младенец? Несмышлёныш? Иди в отсек и привяжись! — Толя подтолкнул Жору в ближайший отсек, в другой проводил Леночку и помог привязаться.
Не успели ребята разойтись по крошечным отсекам, как по коридору пробежал Колесников, и через секунду заревели где-то внизу двигатели.
Звездолёт вздрогнул, из динамика раздался громкий голос Колесникова: «Взлёт!», и вслед за тем корабль плавно качнулся, оторвался от бетонных плит и почти вертикально ушёл в небо.
— Ур-ра! — послышался из динамика ликующий голос Колесникова.
Толя огляделся. В его отсеке была узкая подвесная койка, вмонтированные в стенку экран и столик с пустой, прикреплённой к нему вазочкой, маленькое уютное креслице, привинченное к полу, дверцы в стенке — наверно, шкафчики — и большой продолговатый иллюминатор, в котором был виден стремительно удаляющийся, проваливающийся вниз, сверкающий огнями родной город Сапфирный с его знаменитой Сапфировой бухтой, окаймлённой золотыми пляжами, с развалинами древней крепости, с бульварами, садами и проспектами…
Звездолёт шёл вверх, шёл легко, без толчков. Толя расстегнул ремень и выглянул в коридор. Он был пуст. Только сейчас Толя заметил, что внутри корабль так же красив, как и снаружи: строг, ровно освещён мягким светом; глаза ласкала матовая белизна стен и потолка. Держась за стенки, Толя прошёл вперёд и очутился в маленьком салоне. Салон буквально ослепил его в первое мгновение красотой узорчатого пластика стен, большим светящимся экраном, разноцветной обивкой пяти кресел и необычной картиной в тонкой тёмно-зелёной рамке: среди таинственного леса водорослей толчками плывёт ярко-серебристая медуза. Уж не Алькин ли отец написал её? В одной из стен была прозрачная дверь, за ней находилась рубка управления: перед огромным носовым иллюминатором на вращающемся пилотском кресле, сильно подвинченном вверх, сидел Колесников с белым штурвалом в руках — весь нацеленный, собранный, внимательный, и перед ним на светлом щитке виднелись десятки кнопок, клавишей, переключателей, приборов с двигающимися стрелками, с горящими глазками лампочек; сбоку светился ещё один экран и висела звёздная карта, а на полочке рядом лежали какие-то книги — возможно, справочники и космические лоции, которые могли понадобиться в полёте.
Толя отодвинул дверь в рубку.
— Как самочувствие? — спросил Колесников, не оборачиваясь. — Как Ленка? Узнай.
Толя постучал в дверь №1.
Ему никто не ответил, он потянул дверь в сторону и очутился в отсеке. Леночка сидела в жёлтом креслице, грустно смотрела в лежащий перед ней на полу раскрытый и на две трети опустошённый чемодан.
— Ну что ты, Лен! — сказал Толя. — Зачем тебе в полёте игрушки? Нам будет не до них… Вот когда вернёмся…
— Одного Рыжего лисёнка оставил!.. Он всегда даёт мне хорошие советы, но ведь… ведь…
— Лена… Иначе нельзя было, мы б не взлетели из-за такого груза… Кто ж думал, что придётся взять и Жору?
У неё от возмущения даже высохли слёзы.
— Если бы он не побежал за нами, ничего бы не надо было выбрасывать…
В это время изо всех динамиков звездолёта, в каждом отсеке, раздался такой спокойный, твёрдый и уверенный голос, что Толя с Леночкой невольно притихли.
— Говорит космопорт Сапфирного! — звучал голос. — «Звездолёт-100», измените свой курс и вернитесь назад. Вы слышите нас? Вы можете сбиться с пути, заблудиться во Вселенной, столкнуться с другими кораблями…
— Не столкнёмся, не заблудимся на таком корабле! — бросил в микрофон Колесников.
