— Они нашли воронки?
— Они выявили их на обломках. А так же закругленные края фрагментов, что тоже показатель.
Он тихонько качнул качели.
— А что за волокна?
— Они нашли волокна некоторых материалов которые впаяны в другие, неповрежденные.
Увидели под высокочувствительными микроскопами, конечно. Также нашли следы высокой температуры и плавления на изломах некоторых фрагментов.
Еще одно покачивание и мой греческий салат, съеденный после ухода из морга, вылетит наружу.
— Не раскачивай качели!
— Некоторые макро-фото удивительны.
Я застегнула куртку и сунула руки в карманы. Дни еще были теплыми, но вечера уже достаточно прохладны.
— Итак, воронки, закругленные кромки на металлических частях, а также признаки плавления и проникновение волокон означают взрыв. Наши травмы голени соответствуют этому.
— К тому же большая часть фюзеляжа упала неповрежденной.
Я уперлась ногой в пол чтобы остановить качели.
— Все вместе означает взрыв.
— От чего?
— Бомба. Ракета. Техническая неполадка. FAA проведет хроматографический анализ, чтобы определить, какие химикаты могли бы присутствовать, а также фоторентгенографию, чтобы идентифицировать молекулярные разновидности. Да, и еще, инфракрасная спектрофотометрия. Не уверен для чего, но звучит как надо. Это в том случае если они отберут все у лаборатории ФБР.
— Ракета?
Я впервые услышала о такой возможности.
— Не похоже, но такой вариант был. Вспомни шумиху о ракете сбившей TWA 800. Пьер Сэлинджер получил на орехи, виноват был флот.
Я кивнула.
— И в этих горах скрываются кое-какие вооруженные банды. Может недобитки Эрика Рудольфа вышли на рынок оружия и купили новую игрушку.
Рудольф разыскивался в связи со многими нападениями на клиники делающие аборты, и как подозреваемый в бомбежке на Олимпийских Играх 1996 года в Атланте. Ходили слухи что он сбежал в эти леса.
— Есть предположения где был центр взрыва?
— Слишком рано еще об этом говорить. Группа по исследованию кабины собирает данные о повреждениях сидений, что поможет точно определить место взрыва.
Райан оттолкнулся, но я удержала качели.
— Наша группа делает то же самое с ранами и переломами. Похоже, что худшие раны произошли в хвосте самолета.
Антропологи и патологи составляли схему травм по местоположению пассажирских мест.
— Что там насчет радистов?
— Ничего неожиданного. Взлет, курс на северо-восток, в Афины. Центр авиадиспетчерской службы Атланты их ведет до Уинстон-Сейлема, где передает Вашингтону. Так что они все время были под наблюдением диспетчерской службы Атланты. Радар зафиксировал экстренный вызов пилота в 20 минут и 30 секунд полета.
Приблизительно девяносто секунд спустя цель разделилась две, возможно на три части, и исчезла с экрана.
У подножия холма появился свет фар. Мы с Райаном наблюдали как они светили сквозь темноту, сворачивая по дороге и пока не исчезли на парковке слева от нас. Минуту спустя на дорожке материализовалась фигура. Когда человек подошел ближе, Райан заговорил.
— Длинный был день, а?
— Кто здесь?
Мужчину едва было видно на фоне черного неба.
— Энди Райан.
— Ну, добрый вечер, сэр. Я забыл, что ты тоже здесь квартируешь.
Голос был как у заправского алкоголика. Все что я поняла это то, что мужчина был большим и носил впечатлительных размеров кепку.
— Лиловый гель для душа — мой.
— Я оценил это, детектив Райан.
— Я бы купил тебе пива, но бар уже закрылся.
Мужчина взобрался на крыльцо, подтащил к качелям стул, поставил на пол спортивную сумку и сел. Слабый свет лампочки показал мясистый нос и щеки, испещренные мелкими венами.
Когда Райан его представил, специальный агент ФБР Байрон Макмахон снял шляпу и поклонился в мою сторону. Я разглядела густую седую шевелюру, стоящие дыбом как петушиный гребень.
— Не проблема, — сказал Макмахон и расстегнув сумку, продемонстрировал упаковку из шести банок пива "Курз".
— Дьявольская вода, — ухмыльнулся Райан, доставая банку из упаковки.
— Ага, — согласился Макмахон. — Благословим его.
Он протянул банку мне.
Я так хотела пива, как ничего другого давно уже не желала. Я помнила чувство опьянения, проникающее в вены, тепло разливающееся по телу по мере того как молекулы алкоголя соединяются с моими. Чувство расслабления и прекрасного самочувствия.
Но так же я узнала о себе и нечто иное. Потребовались годы, но теперь я поняла, что каждая молекула ДНК во мне желает стать поклонником Бахуса. Желая этого облегчения я знала, что эйфория будет временной, а гнев и ненависть к самой себе продлятся долгое время. Я не умела пить.
— Нет, спасибо.
— Там откуда я взял еще много таких есть.
— В этом и проблема.
Макмахон улыбнулся, вытащил себе одну и остальные бросил обратно в сумку.
— Ну так что там в ФБР думают?
— Какой-то сучий потрох смахнул самолет с неба.
— И кто же он?
— Твои дружки-байкеры делают ставки на многих. Этот Петричелли был дешевкой с кашей вместо мозгов, но связи у него были дай бог.
— И?
— Может быть профессиональный удар.
Ветер заколыхал цветы Руби и черные тени заплясали по перилам и полу крыльца.
— Вот тебе другой сценарий. Миссис Марта Симингтон занимала место 1А. Три месяца назад Хаскел Симингтон застраховал жену на 2 миллиона зеленых.
— Это все меняет.
— Большое утешение для страдающего муженька. О, забыл сказать. Парочка живет раздельно уже четыре года.
— Симингтон настолько маньяк что готов укокошить 88 человек?
Райан осушил свою банку и бросил ее в сумку Макмахона.
— Мы собираемся хорошенько потрясти этого Симингтона.
Макмахон повторил представление Райана с пустой банкой.
— Еще один сценарий: на месте 12F сидел 19-летний Анурадха Махендра. Парень был студентом из Шри-Ланки и вратарем футбольной команды.
Макмахон достал еще два пива и передал одно Райанау.
— Дядя Анурадхи работает на радио «Голос Тигров».
— «Тамильские тигры»?
— Да, мадам. Парень еще тот крикун, и наверняка в правительственном списке он в первых рядах неизлечимо больных.
— Вы подозреваете Шри-Ланкийское правительство? — в изумлении спросила я.
— Нет. Но тут куда ни глянь — все экстремисты.
— Если не достанете дядюшку, возьмитесь за пацана. Сделайте запрос. — Райан вытащил еще пива. — Это может слишком рискованно, но мы должны и эту версию рассмотреть. И не забывай про наши местные источники.
— Что за местные источники? — спросила я.
— Два деревенских священника из местных. Преподобный Исайя Клэйборн клянется, что преподобный Люк Бауман подстрелил самолет. Они тут как конкурирующие дрессировщики змей.
— Дрессировщики змей?
На вопрос Райана я не обратила внимания и спросила:
— Клэйборн что-то видел?
— Настаивает что видел как белая полоса взмыла в небо из-за дома Боумена и последовал взрыв.
— ФБР с ним серьезно говорили?
Макмахон пожал плечами.
— Время подходит. И местоположение относительно траектории полета тоже соответствует.
— Какие змеи? — упорствовал Райан.
— Что-нибудь есть о звонках?
Я непосредственно перешла к другому предмету, не желая дальнейших комментариев относительно духовного пыла наших горных соседей.
— Звонки были сделаны белым американцем без акцента.
— Это сужает круг подозреваемых, на сколько миллионов?
Я уловила движение глаз Макмахона, словно он серьезно раздумывает над этим вопросом.
— Не много.
Макмахон осушил свою банку, смял ее и присоединил к коллекции пустых банок в своей сумке. Затем он поднялся, пожелал нам спокойной ночи и пошел к двери. Прозвенел колокольчик, и через несколько мгновений на верхнем этаже зажегся свет в окне.
На благо растений Руби на крыльце наступила тишина. Райан закурил и спросил:
— Ходила на охоту за койотами?
— Да.
— И как?
— Никаких койотов, никаких разрушенных могил.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Дом.
— Кто там живет?
— Ганзель и Гретель вместе с колдуньей-людоедкой. — Я встала. — Откуда мне, черт возьми, знать?
— Дома кто-нибудь был?
— Никто не выбежал, чтобы предложить мне чай.
— Дом заброшен?
Я закинула свою сумку на плечо и задумалась.
— Не знаю. Когда-то там были сады, но сейчас они сильно запущены. Дом такой крепкий, что трудно сказать — то ли за ним ухаживают, то ли он просто непроницаем для повреждений.
Он ждал.
— Но есть одна особенность — с фасада это просто неокрашенный горный домик. Но сзади большая стена окружающая внутренний двор и какие-то постройки.
Лицо Райана порозовело и он отступил в темноту.
