Казалось, словно надвигается волна — настроение вдруг изменилось, превратившись в направленную на них двоих атакующую силу.
Все четыре головы Ророро повернулась в разные стороны. Открылись челюсти, и гигантская гидра угрожающе зарычала, крутя головами. Всех словно пронзил страх, и обстановка накалилась ещё сильнее.
— Зарюсу, от такого меня защищать совсем не обязательно.
— Я не хотел тебя защищать, ты ведь пришла по собственной воле. Просто я причастен к гибели их племён, поэтому их вражда должна быть направлена только на меня.
В поселении собиралось всё больше воинов. Мускулистых и крепких, с небольшими шрамами на чешуе, видно, ветераны бесчисленных битв. Однако Зарюсу понял, что вождя среди них нет. Вокруг были только простые воины. Никто из них не выглядел так властно, как его старший брат, и так уверенно, как Круш. Всё это время, пока один Ророро устрашающе рычал, каждый людоящер был сильно насторожен, как вдруг…
— Ха-ах! — Круш выдохнула, издав слабый звук.
Однако Зарюсу, предвидевший появление такого людоящера, остался недвижим. Потому что ещё до того, как тот показался, почувствовал весьма могущественного индивида, не спеша идущего в их сторону. Но всё же он невольно уставился на людоящера, который появился перед глазами.
Проще говоря, этот ящер имел далёкую от нормальной внешность. Он был невероятно крупным, ростом выше двухсот тридцати сантиметров. Однако этого всё же было недостаточно, чтобы называть его ненормальным. Во-первых, как у краба одна клешня больше другой, так и у него правое плечо было относительно толще левого, которое, правда, худым тоже назвать было нельзя — оно не сильно отличалось от плеча Зарюсу. Просто правое было аномально толстым, и не из-за болезни или врождённого порока, а благодаря мышцам. Кроме того, на левой руке не хватало безымянного пальца и мизинца. Рот уходил далеко назад, наверное, из-за раны от пореза, а хвост был таким плоским, что, скорее, походил на хвост крокодила, а не ящера. Но, несмотря на всё это, более всего поражал символ — шрам у него на груди. Хотя он отличался от символа на груди Зарюсу, значил то же самое, этот людоящер тоже был путешественником.
Странный людоящер поравнялся с Зарюсу и ужасающе рассмеялся — его зубы стучали друг о друга, словно ветки засохшего дерева.
— Приветствую, владелец Морозной Боли, — его глубокий голос очень подходил такой внешности, вот только даже обычное приветствие звучало угрожающе.
— Мы видимся впервые. Я представитель племени Зелёный Коготь, Зарю…
Людоящер помахал рукой, показывая, что в таком приветствии нет нужды:
— Имени достаточно.
— …Я Зарюсу Шаша, а это Круш Лулу.
— Неужели она… болотный монстр? Ну, раз ты привёл с собой гидру, монстр будет в самый раз, чтобы её прокормить.
— Это не так… — Круш почти скинула свой костюм, но странно выглядящий людоящер снова помахал рукой, показывая, что в этом нет нужды:
— Не принимай шутку так серьёзно. Как хлопотно.
— !..
Странный людоящер без интереса оглядел пучок бурьяна, то есть Круш, и снова перевёл взгляд на Зарюсу:
— Так почему вы пришли?
— Не мог бы ты прежде назваться?
— А, точно. Я вождь племени Драконий Клык, Зенбэру Гугу. Не стесняйтесь и зовите меня Зенбэру, — он улыбнулся во все зубы.
Их поразило, что вождём племени оказался путешественник, хотя такой вариант и не исключался. Но, с другой стороны, это было самым приемлемым ответом. Такой могущественный людоящер не мог быть простым путешественником. По правде, как только он появился, вся окружающая их враждебность исчезла, словно дым. А значит, ящер обладал властью, а также выдающейся боевой силой.
— Ты тоже можешь звать меня просто Зарюсу. Так, Зенбэру, недавно вас посещал странный монстр?
— А, тот, говоривший о Великом?
— Раз враг уже побывал здесь, разговор будет проще…
Зенбэру поднял руку, останавливая Зарюсу:
— Я смутно догадываюсь, что ты хочешь сказать. Однако мы верим лишь в силу. Обнажи свой меч, — улыбнулся крепкий людоящер, показывая полный рот зубов.
— Что?! — выкрикнула Круш. Но Зарюсу и окружающие их воины выразили согласие.
— Это простой способ, вождь племени Драконий Клык. Ещё и быстрый. Я одобряю твой выбор.
— Ты и впрямь выдающийся посланник. Нет, раз ты владелец Морозной Боли, этого и следовало ожидать, да?
* * *
Выбирать вождём сильнейшего — для людоящеров дело обычное.
Однако подходит ли такой метод, когда на кону существование племени? Не лучше ли это обсудить всем племенем, подробно рассмотреть под разными углами и прийти к общему решению?
Такие мысли посещали Круш, но потом она осознала, насколько они неосуществимы.
В реальности все глядящие на них воины, будь то мужчины или женщины, были согласны со своим вождём. Раньше она тоже посчитала бы, что такое решение — один из вариантов.
Почему сейчас я сомневаюсь?
Где её сомнения брали начало?
Может быть, она пострадала от магии какого-то незнакомца? Невозможно. Если дело касалось магии, она была уверена, что не проиграет никому.
Круш посмотрела на двух ящеров.
Зарюсу и Зенбэру.
Они двое, стоя рядом, выглядели как ребёнок и взрослый.
Конечно, телосложение определяло не всё; как заклинатель, она это понимала. Но увидев, что они разные как небо и земля, она невольно про себя закричала, что не желала такого поворота событий.
Не желала? Я надеюсь… я правда не желаю, чтобы они сражались?
Круш хотела понять, почему внутри появилось такое чудесное чувство. Почему она не желает, чтобы это случилось? Почему она не желает, чтобы они сражались друг с другом? Ответ был один. Очевидный ответ. Круш чуть улыбнулась. Это была и кривая улыбка, и улыбка, которой она высмеивала себя.
Круш, признайся себе честно. Ты не желаешь, чтобы Зарюсу дрался, потому что боишься, что он поранится… боишься, что он, возможно, умрёт.
Проще говоря, в этом и было дело.
В таких битвах редко умирали. Однако эта «редкость» не исключала вероятность смерти. Если сражение обострится до такой степени, что они утратят контроль, то жизнь можно будет легко потерять. Рождённая как женщина, она не желала, чтобы её партнёр расстался с жизнью. А это значило, что подсознательно Круш уже давно приняла предложение Зарюсу.
Потому что в прошлом ни один мужчина ко мне так не относился… вот почему я так просто… неужели это значит, что я так легко потеряла голову? Ну, по крайней мере я… немного счастлива, а ещё немного опечалена… ах, довольно!
Искренне приняв свои чувства, Круш подошла к Зарюсу, который готовился к бою, и нежно хлопнула его по плечу:
— Ничего не пропустил?
— Нет, ничего. Это не так уж и трудно.
Круш снова хлопнула его по плечу.
Какие у него крепкие плечи.
Она с самого детства шла по пути друида и часто дотрагивалась до мужчин во время молитв, когда смазывала их лекарством или накладывала магию. Однако сейчас ей казалось, что это прикосновение к Зарюсу длится так долго… намного дольше, чем все прежние вместе взятые.
Так это тело Зарюсу… ах.
Перед битвой кровь разогревалась и мускулы надувались, позволяя всем ощутить мужественность воина.
— Что-то не так?.. — Зарюсу показалось странным, что Круш не убирает руку.
— Э? А, это… благословление друида.
— Это… духи твоих предков помогут мне, хотя я из другого племени?
— Предки моего племени не такие недалёкие. Удачи, — Круш отпустила плечо Зарюсу и мысленно попросила предков простить её. Потому что соврала, чтобы пожелать мужчине своего сердца победы.
Зенбэру тоже готовился к битве. В правой руке он сжимал огромное металлическое копьё примерно три метра длиной, обычному людоящеру пришлось бы держать такое обеими руками. Но когда он без усилий махнул ним слева направо — создался такой порыв ветра, что даже стоявшая довольно далеко Круш почувствовала.
— Ты сможе… нет, всё в порядке?
— Это… я хорошо умею приспосабливаться.
Сначала Круш хотела спросить, сможет ли он выиграть, но в середине изменила вопрос. Ведь Зарюсу знал, что в этой битве поражение — не выбор. А значит, этот мужчина просто не мог проиграть. Они только вчера встретились и путешествовали вместе какие-то полдня, но в одном Круш была уверена больше, чем в чём-либо. Этот людоящер достоин того, что её заворожил.
— Так ты закончил готовиться к бою? Владелец Морозной Боли… ах да, Зарюсу.
— Закончил, можем начать в любое время.
Зарюсу спокойно повернулся и пошёл к месту, предназначенному для сражения. Круш вздохнула. Потому что не могла отвести взгляда от его спины.
Рука Круш соприкасалась с ним так долго, — на самом деле не так уж и долго, — и тепло, оставленное у него на плече, уже понемногу исчезало.
