Против всего этого, играли только два резона — Он лишался возможности драться бок о бок с друзьями на штурме. И… — Ренки толком не умел плавать!
Нет, конечно побарахтаться в речке-переплюйке, что текла за его деревней, или даже переплыть пруд, снабжающий деревню водой на случай пожара, — это он мог. Но вот океанские просторы, его откровенно пугали.
Наверное именно последний резон, и разрешил все сомнения. Ибо как сказано в Кодексе благородного человека — «Из двух путей, всегда выбирай тот, что страшит тебя больше».
…Да и брандеры — были его делом. — Он следил за их постройкой и испытаниями. Организовывал перевозку под Лиригис. Сборку и снаряжение… Правда последнее — было скорее делом Готора. — Только он знал правильные составы горючих смесей и мест размещения пороховых зарядов. Но Ренки знал людей выполнявших эту работу, а люди уже знали Ренки, и доверяли ему…
…И вот, сейчас, он возможно в последний раз смотрел в довольно неплохую подзорную трубу, купленную еще в столице, на спокойно покачивающийся в гавани флот кредонцев. Пять здоровенных линейных судов, с расположившимися в три ряда пушечными палубами, с этакого расстояния, казались детскими игрушками. — Яркие, нарядные, такие беспечные и совсем не страшные, — сияют в свете заходящего солнца свежей краской, начищенной медью пушек и белизной свернутых парусов…
Даже трудно было поверить, что каждым бортом они могли дать залп, превышающий по количеству стволов, всю артиллерию, что была у тооредаанцев на том, памятном для Ренки, первом его сражении в Зарданских пустошах… А потом повернуться, и дать второй залп… Если не удастся подкрасться к ним незаметно — град ядер просто разметает по поверхности океана, их жалкие, набитые пропитанной какой-то гадостью соломой и заставленные бочонками пороха суденышки. Скорее всего даже трупов не найдут!
— Ну вроде бы ваша милость капитан, все понятно! — Окликнул его пожилой моряк с сержантскими нашивками на погоне торгового флота, переиначивая на флотский манер его звание.
— Боцман Ладиик. — Отозвался Ренки, отвечая ему той же любезностью. — Вы промерили глубины?
— Так точно, ваша милость, капитан. — Отрапортовал боцман Ладиик, даже не подав вида что отвечает на этот вопрос уже в четвертый раз. — Как раз, аккурат к вечеру, как torpeda (так почему-то называл кораблики Готор, и слово прижилось), наши подтянем к берегу, прилив начнется. Запросто пройдем над отмелями.
— А как люди… Готовы?
— Двойное месячное жалование за работку на одну ночь, и доля в добыче, ваша милость капитан. — Уж будьте уверенны — они на что угодно будут готовы.
…Вы, даже не сомневайтесь — Вона, — видите как чайки на воду садятся? — По всему видать, будет тихий вечерок, и легкий ночной бриз… Аккурат, чтобы наши посудинки разогнать, а кредонские махины, он и с места не сдвинет. Вы уж, будьте ваша милость, уверенны — все получится! …Обычно-то на брандеры старые развалюхи пускают, которые не жалко. А тут — где это видано, чтобы специально их делали? Да еще так хитро и продуманно!
— Ладно! — Уговорил!!! — Усмехнулся Ренки, и пошел вместе с моряками в закрытый от чужих глаз, и тщательно охраняемый лагерь, где якобы изготовляли особые приспособления для штурма крепости.
Солнце как раз начало погружаться в кипящий расплавленным золотом океан, когда команда Ренки разобрала часть забора, и выкатила свои torpeda со специальными катками-тележками, закрепленными под днищем.
Весили они немало, и даже по специально проложенной дорожке шли тяжело и с жутким скрипом. Ренки и то, нет-нет, да и упирался ногами в землю, чтобы толкнуть застрявшую на неровностях тележку с корабликом. — И вот, наконец море. Кораблики, спускаются в него прямо на телегах, и вдруг, словно бы рыба, вытянутая на берег, а потом снова отпущенная в родную стихию, вздрагивают, как-то особо выпрямляются, и начинают легко покачиваться на волне.
Матросы заняли свои места, начали колдовать со снастями, и когда боцман Ладиик, незаметно кивнул — Ренки отдал приказ отправляться.
…Плавание показалось свежеиспеченному адмиралу, (он ведь командовал целой эскадрой), довольно долгим и унылым. Сначала они часа четыре шли в тени берега, осторожно огибая бухту. Черные кораблики, под черными парусами, черной ночью, в черной тени берега…
На Ренки внезапно накатила какая-то сонливость — то ли результат плавного покачивания, то ли из-за осознания своей полной бесполезности. — Сейчас «адмиралу» приходилось полностью положиться на опыт и знания своих подчиненных.
— Ну и ходкие же заразы эти torpeda, с вашего позволения, ваша милость капитан. — Восхищенно зашептал почти на самое ухо Ренки, боцман Ладиик. — Как круто к ветру идем, а ведь почти что и не сносит! — Хитро придумано. — Опять же — и скорость!!!
— Это за тем мысом, нам повернуть надо будем? — Поинтересовался Ренки, в который раз уже пообещав себе выучить все эти морские термины, и наконец научиться понимать, что именно говорят ему эти люди моря.
— Так точно, ваша милость капитан. — Ренки не увидел, а скорее почувствовал как кивнул головой боцман. — А ночка-то какая? — Аккурат для таких вот дел. — Месяц крохотный, да весь за облачками… Хе-хе. — А кредонцы спят небось, и думать не думают, что посреди их бухты может враг какой появиться! Гы-гы!! Это как акулу в купальню запустить, где малые детишки резвятся!!!
— Радоваться будем после дела! — Оборвал боцмана «капитан». — Ты наши-то лодки видишь?
— Неа. — беспечно ответил Ладиик. — Тока первые две. Да и чего на них смотреть-то — главное чтобы они наш кормовой фонарь видели.
То ли Одивия Ваксай, бывшая незримой музой всей этой операции, подобрала опытных моряков. То ли молитвы Риишлее всем богам королевства, сработали. Но на заданную позицию вышли все восемь корабликов и две, так же доставленные по суше шлюпки набитые будущими абордажниками, и обогнув «флагман» выстроились в ряд перед ним.
Ренки даже поежился, — стоявшие в полуверсте огромные корабли, слишком уж контрастировали с его крохотным — пять саженей* в длину, малюсеньким корытцем.
…Это все равно что воробью бодаться с верблюдом… — пронеслась в голове испуганная мыслишка.
(* 5 сажени = чуть больше 10 метров).
— Вперед! — Приказал он, негромким голосом, словно бы опасаясь привлечь к себе внимание этих громадин.
Боцман Ладиик, отсалютовал фонарем, повернув его к «брандерной эскадре» светлой частью. И они, внезапно распустив все паруса и ловя ветер, ринулись вперед.
Только тут Ренки осознал, что подразумевала Одивия Ваксай, когда говорила о быстроходности корабликов. Сейчас, при уверенном ветре дующем прямо в корму, они просто летели над поверхностью воды, и даже мелко вибрировали, будто от нетерпения.
Полверсты пролетели мгновенно. Первые брандеры уже подходили к своим жертвам, когда там заиграли сигналы тревоги.
Но было уже поздно… Маневра самого первого брандера, Ренки в темноте не разглядел. Но, — яркая вспышка и грохот взрыва! А потом внезапно взметнувшееся высоко вверх по борту пламя, осветило ночь, и позволило разглядеть действия остальных корабликов. — Подойти впритык к вражескому борту. Перерубить несколько канатов, выбить клинья, и мачта переламываясь где-то в нижней трети, падает, цепляясь за вражеский такелаж. Фигурки матросов прыгают с брандеров в море… И спустя несколько минут, борт словно бы взрывается изнутри целыми бочонками пороха, вгрызаясь во вражеский корабль острыми огненными языками. А потом — борт великана начинает бешено лизать высокое, какого-то ненатурально яркого оттенка пламя… И жуткая, неестественная вонь расползается над бухтой…
— Раз. Два. Три. Четыре… Кажущаяся легкость, с которой поражаются огромные корабли — просто изумляет.
…А вот залп с последнего великана-корабля. К счастью — мушкетный, а не пушечный, но и он заставляет маленький кораблик вздрогнуть, и чуть отвернуть в сторону — видать досталось рулевому. Torpeda уходит в тень большого борта, и Ренки остается только догадываться что там происходит… Но вот — резкая вспышка, затем добежавший по воде грохот. Пламя бушует где-то на самой корме великана.
Ладиик свистит в боцманскую дудку, и машет фонарем, а другой такой же подвешен на мачту…
— Слева по борту — кричит один из матросов, и их кораблик отворачивает с курса, чтобы забрать из воды первых героев-моряков.
— Лучше бы я пошел штурмовать крепость! — Внезапно проносится мысль в голове у Ренки. — Тут от меня все равно никакого толку.
Но в следующий момент, он уже подхватывает кого-то, и тянет за шкирку из воды, сует в руки спасенным фляжку с крепким вином, и оружие…. Вскоре на небольшом кораблике, и так забитом людьми, становится совсем тесно.
…И тут — раздается ужасающий грохот, обычно бесплотный воздух, бьет по их суденышку словно кулаком, а вслед бежит огромная волна, и только благодаря какому-то чуду, крохотная скорлупка-torpeda не переворачивается, хотя несколько человек и падают в воду.
