несколько причин. Благородным дамам не пристало носить доспехи и мечи, подобное хоть и не запрещалось, но считалось дурным тоном. Но земли ее отца, барона Орума, настолько бедны и скудны на урожай, что иного способа поддержать семейный бюджет, просто не существовало. И за благо можно было считать даже такое унижение как стать наемником. Нария никогда в жизни не носила платья, ни разу не была на званом вечере, или на приеме в доме аристократов из высшего общества. С ранних лет, как только ей хватило сил натянуть тетиву лука, она участвовала в бесконечных стычках и конфликтах. То набеги соседних баронов, то разбойники, то неизвестно как забредшие на север пираты-работорговцы. Всегда настороже, всегда с оружием под рукой. Даже когда просто выходишь в чистое поле и вокруг ни души. Как можно представляться благородным титулом, если иные попрошайки в столице живут богаче чем бароны севера.
От довольно выгодного найма пришлось отказаться. Торговец хотел, чтобы с десяток наемников сопроводили его караван на добрые пять сотен километров. Он вез дорогие шелка с юга и очень опасался нападения разбойников. Но Нария не могла согласиться на эту работу. У нее не было лошади, а бежать за обозом, не позволит старая травма. Пока ходишь неторопливо — то терпимо, даже во время активных разминок с оружием, нога не сильно беспокоила. Но вот после утомительного и длительного бега, старая травма давала о себе знать серьезно.
Время уже за полдень. Нет смысла торчать здесь дальше. Пора отправляться к большой ярмарке. Там будет много других, более мелких нанимателей, кто сможет предложить хотя бы работу ночного сторожа. Сейчас ничем нельзя брезговать. Зимой удалось с оказией передать отцу пять золотых монет. Нария очень надеялась, что до весны им хватило этих денег. Крестьянских подворий в баронстве теперь нет ни одного, так что отцу приходится полностью обеспечивать семью самостоятельно.
В трактире остались только ремесленники, да дворовые люди. Главы наемных отрядов неспешно ведут деловые записи за кружечкой пива. Своих подчиненных командиры сторговали всем желающим еще утром. В это время хороший наниматель уже не появится. А если и случится какой залетный, то предложить ему кроме оставшихся неудачников было некого. Сама Нария к неудачникам себя вовсе не относила. На дуэли или в бою, она легко могла уделать пяток опытных наемников. Ее отец, который в полной мере передал девочке боевое искусство, был рыцарем серебряного круга посвящения. И это звание он получил не за то, что прятался за спины товарищей. Так достойная дочь своего отца не стеснялась боевых навыков, но как к наемнику-женщине, к ней относились с большой долей недоверия. Случались исключения, когда охрана или сопровождение требовались для женщины. Тогда ревнивые, или особо недоверчивые мужья и отцы, с особой охотой пользовались ее услугами. Это была именно ее ниша, ее маленькое преимущество, некая специализация, которой она и пользовалась. Но подобных заказов не было уже очень давно.
Служанка-подавальщица тихонько подошла к ее столику и протянула серебряную монету.
— Простите за беспокойство, госпожа, но вон тот пожилой господин у окна приглашает вас за свой столик.
— Кто он такой?
— Я не знаю, госпожа, никогда его раньше не видела, но заказ сделал хороший.
Незнакомец сидел чуть в тени под окном. Солнечные лучи освещали чисто выскобленный стол, тарелки и кувшин на нем, но сам незнакомец скрывался как бы в тени. Выглядел неброско. Старый, видавший виды серый дорожный плащ, кривая, отполированная руками клюка, тощая холщовая котомка. На монаха или бродягу не похож. Уж слишком пронзительный и уверенный взгляд. Длинные седые волосы заплетены аккуратными косами. Ссутулившийся, сгорбленный старик, но руки выдают в нем аристократа. Нария всегда обращала внимание на руки и на обувь. Даже если человек прятал лицо, род его деятельности и образ жизни можно было легко понять именно по рукам и обуви. У старика были слишком подвижные руки. Пальцы привычные выполнять точные и сложные действия. Это не руки воина или крестьянина, и не руки монаха или писца, нет, это руки аристократа. По запыленной обуви трудно было что-то сказать, да и походки старика, Нария пока не видела. Но беглого взгляда на руки незнакомца было достаточно чтобы рискнуть и… хотя бы выслушать его предложение.
Толкнув широкую двустворчатую дверь, я вошел в светлый зал, в котором оказалось весьма сухо, проветрено, чисто и уютно. Девочка-служанка, завидев меня у дверей, сразу же побежала навстречу.
— Доброго дня господин. Добро пожаловать в таверну «Молоко и мед». Вы будете один, или ждете гостей?
— Столик на одного, деточка.
Юркая служанка проводила меня до крошечного столика в стороне от входа, под самым окном. Из окна дул приятный сквознячок, смывая все запахи переполненного людьми помещения.
— Чего пожелает господин. Освежиться или отведать доброго обеда. Сегодня утром привезли свежее пиво. Есть копченые рябчики, тушеная свинина с бобами.
— Твердый сыр, холодное копченое мясо и пива, — сделал я заказ и устало откинулся на спинку стула.
— Сию минуту, господин!
Девочка убежала на кухню, а я стал осматриваться по сторонам в попытке оценить общество завсегдатаев. К счастью, это оказалось довольно просто. Под вывеской безобидной таверны скрывалась самая настоящая биржа наемников. Такую можно было встретить почти в каждом городе. Наемники разных мастей требовались всюду. Охотники за головами, охранники, телохранители, просто боевики, которые за деньги встанут на сторону нанимателя. Все в рамках закона. Это не душегубы или разбойники, просто честные бойцы, зарабатывающие себе на жизнь острым клинком. Этих бравых парней легко отличить в толпе. Всегда собранные, при оружии, готовые отправится в дальний путь, не утруждая себя долгими сборами. Одиночки или целые отряды, на любой вкус и кошелек. Разумеется, что откровенные неудачники или с подпорченной репутацией в таких добротных заведениях не задерживались. Сюда постоянно заглядывали владельцы караванов, мелкая знать, непрерывно грызущаяся в спорах с соседями, сыщики, информаторы.
По правде сказать, ордер на мою поимку был выдан еще двенадцать лет назад и, до сих пор, не потерял актуальности, но ни один из вменяемых охотников за головами, не станет преследовать Архимага, некроманта и демонолога, сколько бы золота за это не посулили. Не их полета птица. В открытом бою с прежним Синасиром Дидаром не справились бы и десяток магистров-боевиков. А уж со мной и Архимагам тягаться совершенно бессмысленно.
Потягивая, действительно очень хорошее, пиво, я разглядывал ауры тех редких бойцов, что остались еще в трактире. Бывшие солдаты, отошедшие от дел разбойники, опытные когда-то воры, один даже
