— Что с блокиратором не получается перейти в боевую форму? — ударил он измученного дэморанса, в котором с трудом можно было узнать золотистого красавчика.
Дэйнар застонал, не открывая глаз, пытаясь поднять руку, но сил не было совсем.
— И жрать эмоции не можешь, потому, что они тщательно скрыты от тебя, — заржал мерзко этот садист, — ничего еще немного ослабнешь, поголодаешь и тобой займутся. Все никак решить не могут, то ли тебя на запчасти разобрать или опыты над тобой ставить, тьфу ты, — сплюнул тот за пол. — Была бы моя воля, ты бы у меня каждый день через пытки проходил, паразит, — замахнулся он опять на лежащего.
Шайни уже хотела кинуться на этого гадкого с синей мордой, как в камеру заглянул его напарник.
— Хватит возиться с этим рогатым, пошли нужно приволочь назад подопытный кусок мяса, а точнее то, что от него осталось, — заржал такой же садист и они вышли из камеры.
А Шайни подлетела к дэморансу и ее эмоции радости, что он жив, а затем сочувствия хлынули в него. И тут произошло то, что она не ожидала, он блажено заурчал, не открывая глаз, и еле слышно прошептал.
— Ты такая вкусная, сытная и твои эмоции так красивы, только не уходи, пусть это всего лишь светлое видение в этой бездне кошмаров.
Похоже, что он чувствует ее эмоции, не смотря на ее ментальный щит. Поэтому она начала передавать ему еще больше эмоций радости, думая о том, что он получит свободу и восстановит свои силы.
В коридоре послышались голоса, она потеряла концентрацию, и ее сознание вернулось в тело на ее корабль.
Она тут же подскочила с кровати и начала от безвыходности метаться по своей каюте. Ругаясь на этих бессердечных тварей, которые замучили ее дэморанса до такого состояния. Так стоп, с каких это пор он стал ее дэморансом, мысленно воскликнула она. Затем подумала, раз она летит его спасать, значит, само собой разумеется, он пока ее, временно, поправила она себя. Вряд ли он посмотрит в ее сторону, уж больно она бесцветна. Прежние комплексы, о которых она начала забывать благодаря Криму, вернулись с новой силой, напоминая ей об ее уродстве и насмешках. Но, не смотря на это его слова, пусть и адресованные видению, согревали ее душу своим теплом, он назвал ее вкусной и красивой, точнее, ее эмоции красивыми. Почему-то из его уст это звучало по-особенному, затрагивая ее сущность, не так как у Крима, а он в отличие от дэморанса ее любит.
Тревожные мысли опять вернулись к дэморансу. Она может не успеть, мало того, что они пичкают его гадостью, морят голодом, так еще собираются жуткие опыты ставить или, вообще, убить, разобрать на органы. Нет, только не это, ей казалось, что без этого золотистого дэморанса померкнут звезды.
— Сколько лететь еще до цели? — обратилась она к искину корабля.
— Завтра долетим до поставленной цели, дать точные детали? — спросил уже искин.
— Не нужно, держи невидимый режим, как будем подлетать, сообщи мне.
А она подумала о своих новых возможностях. Получается, ученые ее планеты оказались правы, говоря ей о перемещении, да, но они так же говорили и о телесном. Пока что только ее сознание может перемещаться и этому поспособствовало ее сильное желание увидеть одного рогатого и золотистого.
— Капитан, ваше состояние вышло за пределы нормы, это может навредить вам, и вы не сможете нормально функционировать. Вколоть вам успокоительное и снотворное, чтобы вы пришли в норму?
— Не нужно, — буркнула она, укладываясь на кровать. Искин прав, завтра она должна быть в норме, чтобы спасти своего, то есть временно своего, поправила она себя, дэморанса.
Дала себе установку и провалилась в тревожный сон.
Утром она подскочила на кровати от голоса искина.
— Капитан, мы подлетаем к заданным координатам, — доложил искин корабля.
Шайни, волнуясь, кинулась в санблок приводить себя в порядок, ее скорость была запредельной. Затем она понеслась в рубку управления. Плюхнулась в кресло и только затем с хищной улыбкой уставилась в панорамное окно корабля.
— Неудивительно, что их никто не может обнаружить, — воскликнула она вслух, — ведь это же кладбище останков кораблей. Сюда могут залетать только одиночки мусорщики, которых по-тихому не составляет труда уничтожить. К тому же как она поняла, они не долетели до границ голубаносов, подстраховываются садисты, чтобы в случае чего по тихому взорвать станцию, словно это не их.
Летающие обломки кораблей и космического мусора, среди которых проплывали останки существ в скафандрах, составляли безжизненную картину в безмолвии космоса, вызывая неприятные ощущения смерти. Из-за этих обломков не понятно, где находится защитный щит секретной станции, который может снять с ее корабля невидимый режим. Еще неизвестно, если они начнут пробираться между этими обломками, где гарантия, что не сработает сигнализация голубаносов.
— Стоп корабль, — дала она приказ искину.
Сама погрузилась в транс, пытаясь определить, где находится эта станция. Спустя время она обрадовалась, почувствовав очень большой источник энергии, ее сознание ринулось туда, безошибочно в систему станции. Пришлось потрудиться, чтобы незаметно ее взломать. Как только она подчинила ее себе, то сразу заблокировала все отсеки станции. Дежурные в рубке управления станции быстро и безболезненно ушли за грань жизни.
Через систему она вышла на начальника этой станции. На свое счастье застала его в личной комнате, он был не один, в его кровати лежало тело темно-голубого цвета кожи, она не сразу смогла определить, что оно мужское. Проникнув в его сознание, определила, что это сотрудник лаборатории и без сожаления лишила его жизни. Начальника обездвижила и с легкостью вскрыла уже знакомый блок, перекинула всю добытую информацию на искин своего корабля. Начальника станции постигла та же участь, что и его любовника.
Следующим был начальник службы безопасности, в его каюте она обнаружила прикованную к стене женщину, на ней не было живого места. Этот садист замер не в силах шелохнуться. Забрав у него полезную информацию, она мысленно отдала ему приказ испытывать нестерпимую боль, как и все его жертвы. Долго он не выдержал и ушел за грань жизни. Она ринулась к женщине и в ужасе поняла, что та мертва.
А дальше она поспешила к месту заточения дэморанса, через лабораторию. Увиденное ее просто шокировало, ряды огромных прозрачных колб-капсул, в жидкости которых плавали всевозможные существа-мутанты, их тела опутывали трубки, подключенные к жизненному обеспечению. Задержавшись возле одной такой колбы, она попыталась прочесть его разум. Чудовище резко открыло глаза, и в них было столько ненависти и жажды убийства, что ей стало не по себе. Усилием воли она все же прочла его: все мысли были сосредоточены на одном — одно убивать всех, кроме расы голубаносов, они создатели, остальные враги и все, больше ничего. Они сотворили из них животных с инстинктом убивать, знающих только повиновение хозяевам и жаждой крови. Проходя между этими монстрами, она прикасалась к их разуму в надежде найти хоть одного, кого можно спасти, безрезультатно. Голубаносы сотворили страшных тварей, еще хуже, чем они сами, жажда убивать — это все, что ими двигало.
Она покинула эту лабораторию и попала в другую, ряд медкапсул привлек ее внимание. Возле одной из них суетились трое голубаносов, заглянув в медкапсулы, она обнаружила там женщин с разными сроками беременности. Ее внимание привлекли крики, доносившиеся из медкапсулы, которые окружили голубаносы. Просканировав данные этой медкапсулы, она поняла, что женщина рожает, ее отключили от обезболивающих препаратов. Докторам до нее не было никакого дела, то, что она увидела, привело ее в ужас. Плод просто разрывал ее изнутри, выбираясь наружу, женщина была обречена. Все, что могла сделать для нее Шайни, из милосердия отправить ее за грань жизни, а заодно и рождающего монстра, что она и сделала. Вокруг тела началась суета и крики, главный среди них был в бешенстве. Он орал и пытался спасти не рожденное чудовище, возможно, у него бы и получилось что-то, если бы она не сожгла тому мозг.
Спохватившись, она устремилась к своей цели, в тюремный отсек, пытаясь вычислить разумных пленных. То, что она встречала на пути, назвать разумными уже было нельзя: покалеченные опытами, лишенные разума, на последнем дыхании жизни. Было одно желание, забрать дэморанса и улететь от этого ужаса. К сожалению, больше здесь спасать было некого.
И вот она стоит возле спящего прикованного дэморанса, просканировав его состояние, она поняла, что, благодаря ее вчерашним эмоциям, ему стало чуточку лучше. Она залюбовалась им, не смотря на то, что он был измученным, его редкая для мужчин красота просто притягивала взгляд. Высокий мужчина с широкими плечами воина и узкой талией танцора, с разметавшимися вокруг головы еще сохранившими золотистый блеск волосами, тонкими четко очерченными губами, красивыми изгибами бровей и неожиданно длинными для мужчины ресницами казался просто идеальным. У Шайни возникло нестерпимое желание прикоснуться к его лицу; не осознавая своих действий, она провела ладошкой по его гладкой коже. И тут она осознала, что произошло, то, о чем говорили ученые с ее планеты. Ее тело материализовалось, она перешла на еще одну ступень своей одаренности. И тут объект ее желаний открыл глаза, темно рубинного цвета и в них было столько счастья, он еле слышно прошептал:
