«капюшона». — Поступаешь в его распоряжение. Он заключит с тобой свой контракт.
Так, раз мы наконец обо всем договорились. Предлагаю тем, кто непосредственно в операции участвовать не будет, покинуть этот гостеприимный корабль. — с намеком смотрит на Ольгу маг. — Когда вернемся — обратно в Смоленск полетите, — переводит взгляд на меня. — А вот где ты поставишь дирижабль, ищи сам. Это твоя забота теперь. В Смоленск-2 он не долетит. Над Пятнами летать опасно — аномалии, а на скорости ты в них точно попадешь.
Ольга оглядывается на меня. Я киваю. Девушка резко поднимается, прощается и выходит с корабля вместе с Павлом.
— Станислав, берите Виктора, и позаботьтесь, что бы нам никто не помешал.
Стас кивает и тоже выходит.
— Что же, господин Явуз. Нужно обеспечить вашу лояльность. К сожалению, на слово я вам поверить не могу. Прошу, проследуйте в каюту с нашим специалистом. — «капюшон» странными, немного ломаными, но такими знакомыми движениями встает со стула.
— Да ладно! — озаряет меня догадка. Мысленно добавляю. — Не может быть!
* * *
*хасм, тоже что и душман — пер. с общеиранского. — враг
**Дом как структуру, не как здание. переносный смысл — предприятие, династия.
— Да ладно! — возникает у меня мысль. Нет, не может быть. Что может связывать представителя самой могущественной структуры в стране, а реакций окружающих мне достаточно, чтобы подтвердить этот мой вывод, и старого патологоанатома? Я уж не говорю про то, что этот представитель неиллюзорно доверяет моему старому знакомцу. Да и еще момент. Слишком уж легко Коштев, если это он, двигается. Он же старик. Не должно быть так. С другой стороны, ну что я знаю про местные курсы зелий? Может тут что и омолаживающее есть? Пока отложу до прояснения.
«Капюшон» пропускает в каюту Явуза. Тот идет понуро, но внутри словно радостно потирает руки. Гадость какую-то замыслил, не иначе. Но тут, сейчас, я не вижу опасности от него. Пока подожду.
Закрывая за османом дверь, «капюшон» на секунду касается пальцем руки только угадываемого в тени контура губ. Ну хорошо. Молчать, так молчать.
— С вами, — продолжает Матвей, — отправится наш специалист и вот Гена, — кивает на замершего у стены на стуле неподвижного человека. Доверять вашему осману сможете полностью, если приказы будет отдавать наш человек. Личность его постарайтесь не выяснять. Вам оно не нужно, а нам потом лишние хлопоты. Договорились?
— Конечно. — Пожимаю плечами. — Мне и не интересно. — вот тут вру, и Матвей это понимает. На лице не отражается, но в Поле легкое раздражение проскакивает. — А вы?
— А я, без особого распоряжения, или без военного положения покидать территорию государства права не имею. Ни первого, ни слава богам, второго у нас пока нет. — Качает головой безопасник. — Гена принес все османские деньги, которые мы смогли оперативно собрать в Измаиле этим утром. Там немного, но наш человек здесь уверил меня, что на рабов-магов должно хватить. Если их там не больше полутора десятков. Я вам на всякий случай говорю. В город вы не пойдете. В город пойдет он, — кивает на дверь, — Гена, ваши османы. Возражения есть?
— У меня? Нет, конечно. Я рисковать лишний раз не хочу, и не планирую. Тем более, что практически все свои задачи, с вашей помощью, я, скорее всего, закрою по возвращении.
— Вот и договорились. И да, за границей вы сами по себе. В случае любых проблем, вытаскивать вас никто не будет. Но при этом, постарайтесь этих проблем все же, избежать. В операцию вложены серьезные средства моим именем, и я бы не хотел их лишиться. Да и вы мне чем-то импонируете, Максим, я бы хотел посмотреть, как вы будете дальше. Это интересно. Вы как-то быстро начинаете.
— Хм, благодарю, конечно. Но я бы предпочел в поле зрения вашей структуры не попадать, — усмехаюсь. — Я просто хочу учиться, и взять от лицея все, что будет возможно. Это, — обвожу взглядом кают компанию, — все же случайность. — Потом киваю на ту же дверь. — Вы так доверяете вашему представителю?
— Да, — спокойно отвечает менталист.
Интересно. За дверью, сигнатура, что вроде бы соответствует Явузу, вспыхивает на секунду ужасом, и тут же становится ровной и спокойной, словно осман засыпает. Или начинает жить в состоянии созерцания. Что вряд-ли конечно.
Хотя-я… В кают компанию заходят «капюшон» и осман. Высокий специалист кивает Матвею, и тот сразу начинает собираться.
— Вы какие-нибудь клятвы давали матросам? — уточняет безопасник.
— Я⁈ — удивляюсь. — Вот точно нет. Я хотел их высадить где-нибудь в Диком Поле, если вы дадите перегонную команду. Но в городок лететь не с ними рискованно, вдруг какой проверяющий на борт поднимется. Явуз, могут?
— Нет, Блистательный, — осман резко становится довольно спокойным человеком в эмофоне, перепады эмоций наблюдаю и сейчас, но даже близко не те, что были пять минут назад. И ощущение потирания рук полностью из фона пропадает. Скорее появляется какая-то легкая же обреченность. — На борту Мехмет-паша никого не принимал, мы же перевозим порошок черного лотоса, а за его наличие у подданного Великого Султана, Тени Судьбы на земле, да продлят его дни всеблагие боги, отрубают руки и выкидывают в пустыню. И закон нужно соблюдать, даже несмотря на то, что мы порошок перевозили для кафиров. Асесбаши* ни один не поднимется на борт, чтобы случайно не увидеть то, чего не нужно.
— Тогда даже не знаю. Жизнь я им обещал, но не больше, — пожимаю плечами. — Офицерам, что будут с нами сотрудничать, тоже обещал жизнь и не сдавать в полицию. Но вроде бы мы и не собираемся? Или я что-то не понимаю?
— Нет, нет, — сразу открещивается Матвей. — Мне только капитан нужен, и контрабандист. И в полицию они не поедут. Для контроля матросов я вам амулеты каторжников выдал, — кивает на чемодан. — Просто поймите меня правильно, я должен предусматривать вариант захвата корабля, и в этом случае ни одного официального, или хотя бы полуофициального, как вот эти офицеры, — снова кивает на дверь каюты, на борту быть не должно. Сейчас мы Блистательную Порту хоть как-то по каналам дипломатии можем к чему-то принудить. А, так, — машет рукой, — это будет сложнее.
*
