серебряная полоса и задрожала, переливаясь. Вот раздалось нежное пение, и «дочери нивашей» появились на поверхности реки. Лишь только увидал их Петру, как поднял корзину и стал сыпать из нее яйца и яблоки в воду. Смеясь, стали ловить их «дочери нивашей».
– Сестрицы, сестрицы! – весело кричали они. – Сколько яиц и яблок! Ах, какой добрый Петру! Отблагодарим же его за подарок. Скорее, скорее!
Побежали «дочери нивашей» к белой лилии, склонились над ней, и каждая сестра поцеловала лилию в ее белые нежные лепестки. Лилия стала расти. Лепестки ее словно ожили, они развертывались, тянулись кверху. Лилия меняла все больше и больше свою форму, и через минуту вместо нее на поверхности реки, залитая лунным светом, стояла Мария, поддерживаемая «дочерями нивашей». Подхватили они ее и, прежде чем Петру успел опомниться, перенесли на мост и исчезли, растаяв, как туман в воздухе.
Со слезами бросилась Мария в объятья Петру. Обнял он свою невесту и крепко прижал к себе, словно боясь, что опять отнимут у него Марию. Когда прошли первые минуты радостной встречи, Петру вспомнил о «дочерях нивашей» и хотел поблагодарить их, но их ни на мосту, ни на реке он не увидал. А на мосту, на том самом месте, где стояли они, лежала груда золота. С изумлением смотрели Петру и Мария на такое богатство. Вдруг послышался голос, выходивший из глубины реки:
– Возьми золото, Петру, это тебе подарок за яблоки и яйца от нас – «дочерей нивашей». Будьте счастливы, Петру и Мария!
Собрали Петру и Мария золото в корзину и отправились в путь радостные, счастливые. Не пошли они в табор к цыганам, а поселились в городе и стали жить богато и счастливо. Всю жизнь помнили они о том, как помогли им «дочери нивашей», и часто носили им на реку яблоки и яйца.
А что же сталось со злой колдуньей, мачехой Марии? О, ее жестоко наказали «дочери нивашей»! Когда она шла однажды вечером по берегу реки со своим огненно-красным петухом, «дочери нивашей» схватили ее, потащили к реке и утопили. Красный же петух взмахнул крыльями и улетел. Наверно, служит какой-нибудь другой колдунье или ведьме, если не простил его еще «верховный дьявол» и не превратил опять в ведьму.
Жестокая графиня и добрый Лору
Лет триста тому назад, а может быть, и больше, жила в Венгрии в высоком, богатом замке графиня. Злой, жестокой женщиной была эта графиня. Не знало ее сердце ни к кому сострадания. Все, кто жил вокруг замка, ненавидели ее и боялись. Некрасива была графиня на редкость. Злые косые глаза глядели из-под постоянно нахмуренных бровей, длинный острый нос, похожий на клюв хищной птицы, и большой рот с тонкими бескровными губами делали ее лицо отталкивающим. На низкий лоб свешивались у нее пряди жестких волос. И при всем этом графиня была высокая, худая, словно жердь. Стоило только взглянуть на графиню, чтобы тотчас подумать: «Ну и зла же ты». Ни родственников, ни мужа у графини не было. Да и кому могло прийти желание жениться на таком сокровище? Были у графини бабушка, мать да сестра, такие же злые, как она, только они вдруг исчезли во время прогулки по лесу, и никто не знал, куда они пропали. Как ни искали их, а найти не могли. Одиноко жила графиня в своем замке.
Все сторонились ее. Она даже была рада этому. Не любила злая графиня людей.
Много слуг было у графини в замке. И слуги-то были как раз по графине: злодей к злодею, как на подбор. А кто другой пошел бы служить у нее? Хороший человек не пошел бы, так как в замке творились такие дела, о которых лучше не говорить. Малейшему желанию графини повиновались ее слуги. Если быстро и точно исполняли они ее приказания, то она награждала их. Но горе тому слуге, который не исполнил бы ее приказания. Гнев графини был ужасен, а наказание жестоко. В конце концов, получилось то, что замок графини обратился в какой-то разбойничий притон, в котором атаманшей была сама «жестокая графиня», как прозвали ее соседи.
Вот в этот-то замок-притон и нанялся служить табунщиком молодой цыган Лору. Он был очень беден, но честен и смел и при этом малый очень добрый и приветливый. Долго не мог он найти работы и наконец решил:
– Пойду-ка я к жестокой графине, не пропадать же мне с голода. Авось ничего со мной плохого не случится. Заработаю хоть малую толику денег да и уйду.
Так-то и поступил к жестокой графине добрый Лору.
Уже второй месяц служил у графини Лору. Каждое утро на рассвете выгонял молодой цыган табун лошадей и лишь после захода солнца пригонял его назад в замок. Рад был Лору, что целыми днями не бывает он в замке-притоне и не приходится ему иметь дело со злодеями-слугами. Только вечером пересчитают слуги лошадей, жестокая графиня осмотрит их, иногда даже похвалит Лору, вот и все разговоры с графиней и ее верными слугами. А графиня, пожалуй, больше, чем к другим слугам, благоволила к молодому Лору, да только Лору не замечал этого. Не замечал молодой цыган и того, что уж слишком пристально посматривает на него жестокая графиня. Временами ее злые глаза даже как будто ласково смотрели на Лору. Ну, положим, очень-то ласково смотреть такие косые да злые глаза, как у графини, не могли.
Все шло благополучно. Но вот однажды пригнал Лору вечером табун в замок. Стали слуги считать коней – нет одного вороного коня, да еще любимца графини – Буйного Ветра.
– Эй ты, Лору! – крикнул один из слуг. – А где же Буйный Ветер?
– Буйный Ветер? – переспросил с тревогой в голосе Лору.
– Да, Буйный Ветер! Потерял ты его, – сказал слуга. – Ну, держись теперь, Лору, задаст тебе графиня так, что жизни рад не будешь!
В эту минуту вышла во двор замка графиня. Она слыхала, что говорил слуга, и спросила:
– Что случилось с Буйным Ветром?
– Нет его в табуне, – ответил слуга. – Все лошади налицо, а Буйный Ветер, твой любимец, пропал.
– Как нет Буйного Ветра? – грозно крикнула жестокая графиня. – Лору, пойди сюда! Ближе!
Подошел к графине Лору, взглянул на нее, и сердце у него замерло. Лицо графини покраснело и перекосилось от злости, а косые глаза засверкали, как у дикой, свирепой волчицы.
– Где Буйный Ветер? – закричала на Лору графиня, затопав ногами. – Ты потерял его? Нет, ты его не потерял, а продал своим соплеменникам, конокрадам-цыганам.
– Нет, графиня, не
