на свои тонкие ноги, подошел к дубу и крикнул:
– Пора приниматься за работу! Ну-ка, Лору, отойди подальше! Вот он, самый большой дуб в лесу. Сейчас я вырву его, и мы доставим этот дуб на двор замка!
Не успел Лору отбежать и сорока шагов, как обхватил лошолич своими длинными руками столетний дуб, рванул его и вырвал со всеми корнями из земли. Бросил лошолич дуб на землю, хлопнул три раза в ладоши, и словно из-под земли появилась перед ним громадная телега, запряженная тремя худыми клячами.
Взвалил лошолич дуб на телегу и сказал Лору:
– Готово! Скорее едем в замок! Садись на телегу!
Лору насилу влез на телегу, так была она высока. Лошолич закутался в черный широкий плащ, одним прыжком вскочил на телегу, оглушительно свистнул, и клячи помчались. С быстротой ветра неслись клячи. Не успел Лору оглянуться, и телега въехала уже на двор замка, и клячи остановились как вкопанные. Недолго возился лошолич с дубом. Не прошло и нескольких минут, и дуб стоял посередине двора, словно век рос на этом месте.
– Ну, теперь все готово! – сказал лошолич, от удовольствия потирая руки. – Подождем, когда выйдет графиня. Эх, и кляча же выйдет из нее, получше этих. – С этими словами лошолич спрятался за телегу, чтоб не увидал его кто-нибудь из слуг.
Когда совсем рассвело, стали просыпаться в замке слуги. Один из них вышел во двор, да так и ахнул, увидав посередине столетний дуб. Побежал слуга в замок и стал звать всех посмотреть на такое чудо. Высыпали на двор все слуги, дивятся и понять не могут, как мог Лору один за ночь пересадить из леса во двор такой громадный столетний дуб. Вышла и графиня, остановилась на пороге, посмотрела на дуб, посмотрела на телегу, запряженную тремя худыми клячами, покачала головой и сказала:
– Не может быть, чтобы ты, Лору, сам вырыл этот дуб в лесу и посадил его здесь. Да разве могут, наконец, такие клячи, как эти, привезти его. Им не тронуть с места одну эту громадную телегу.
Едва сказала это жестокая графиня, как выскочил из-за телеги лошолич, скинул с себя черный плащ и, сверкая глазами, заревел на весь двор. В ужасе разбежались все слуги и попрятались, кто куда мог. На дворе остались лишь Лору да графиня. Ни жива ни мертва стояла она, оцепенев от страха. Лошолич же ревел:
– А, графиня! Давно добирался я до тебя! Ты говоришь, что эти клячи не могли привезти этот дуб, что им не тронуть эту телегу с места! Ну нет! Они и не такой дуб свезут! А хочешь ты знать, что это за клячи? Так знай же: эта кляча – твоя бабушка, эта – твоя сестра, а эта – твоя мать. Теперь настал и твой черед. Славная будет у нас четверка! Теперь Лору будет хозяином замка, а ты поедешь со мной прокатиться в горы.
Схватил лошолич графиню в охапку, вскочил на телегу, свистнул так, что с дуба листья посыпались, подхватили клячи телегу и, прежде чем Лору успел крикнуть лошоличу «прощай!», выехали со двора замка. Вихрем пронеслась телега по полю и скрылась в лесу. Только вдали слышался еще грохот ее громадных колес да оглушительный свист лошолича.
Остался жить в замке Лору. Он прогнал всех злодеев-слуг и нанял других. Вскоре женился он на дочери своего соседа и зажил счастливо и богато. Много делал добра Лору. Всем помогал он, никому не отказывал, кто только ни обращался к нему в беде. Дожил до глубокой старости Лору. А когда он умер, долго жила о нем память в народе. Часто вспоминали его жители окрестных деревень и называли добрым Лору.
Жили-были однажды на свете цыган и его жена. Жили они в полном согласии, тихо да мирно. Имели они кое-какие средства и ни в чем не нуждались. Были бы они вполне счастливы, если бы только не огорчало их то, что не было у них детей. Все отдали бы муж с женой, весь свой достаток, лишь бы иметь хоть одного ребенка. Стали они уже стариться, а детей нет да нет. Однажды сказал цыган своей жене:
– Послушай-ка, Илеана, сходила бы ты к старой Заре, она женщина мудрая, недаром говорят про нее, что она знает много такого, чего ни один человек на свете не знает. Может быть, она тебе посоветует что-нибудь, и родится у нас ребенок, хоть на старости лет.
Послушалась Илеана мужа и пошла к старой Заре. Когда Илеана пришла к ней, та сидела около своей палатки и что-то толкла в небольшой ступке. Поклонилась Заре Илеана и сказала:
– Здравствуй, Зара! Я пришла к тебе за советом и помощью. Вот уже сколько времени живем мы с мужем, скоро стариками станем, а все нет у нас детей. Может быть, ты поможешь нам в этом горе, а уж мы так тебе будем благодарны, что и сказать нельзя.
– Отчего же не помочь, помочь можно, – ответила Зара, – подожди-ка здесь минутку.
Старуха встала, пошла в палатку, повозилась там немного с какими-то склянками и вышла с небольшой бутылочкой в руках.
– Вот, возьми-ка эту воду, – сказала Зара, – вылей ее из бутылочки в сосуд, который ты сама должна сделать из тыквы, дождись новолуния и тогда выпей всю воду из сосуда, и родится у тебя ребенок.
– Спасибо тебе, Зара, да благословит тебя Бог за твою доброту. Когда родится у нас ребенок, мы отблагодарим тебя, как только можем, – сказала Илеана.
– Ладно, ладно, там видно будет, стоит ли еще благодарить-то. Прежде посмотрим, что будет, а потом можно поговорить и о благодарности, – сказала Зара и пошла в палатку.
Слова Зары заставили призадуматься Илеану. Уж не случилось бы чего плохого, если говорит так Зара. Но, вернувшись к себе, она все-таки сделала все, как велела ей старуха, и стала ждать новолуния. Когда новолуние наступило, она выпила воду из тыквенного сосуда.
Через некоторое время родился у цыганки сын, но родился-то мертвым. Велико было горе мужа и жены. Ждали они, ждали ребенка, а он мертвым появился на белый свет. Уж как горевали они, бедные! Ведь они знали, что их ребенок может стать отвратительным мулом. Но делать было нечего. Взял цыган мертворожденного ребенка и похоронил его, а в могилу положил кусок мяса, чтобы мулы, если вздумают похитить крошечный труп его сына, ошиблись бы и вместо трупа утащили бы кусок сырого мяса. Тогда бы сын
