User - i cf85044c3a33e6c4

опасалась. Нет. Ждала, ведь не просто же так я расстроена по этому поводу… Но спокойно,

Джоанна. Все правильно. Все закономерно. Причем до такой степени логично и гладко, что в

душу начинают закрадываться сомнения. А не было ли колечко просто случайностью? Только

мы выходим торгового центра со сверкающим серебристым макбуком, я не выдерживаю и

оборачиваюсь к Шону:

— Ты точно успеешь все сделать за ночь? — спрашиваю я, испытующе глядя на Картера. И

хотя подтекст вопроса мне кажется не слишком очевидным, он, кажется, понимает, что именно

меня беспокоит.

— Не переживай, Конелл, как бы то ни было, это, — поднимает он коробку на уровень

моих глаз. — Станет приоритетным направлением моей ночной деятельности.

Какого дьявола?! Что он пытался мне сказать, что он поставил софт, а только потом почтит

своим присутствие постель голубоглазки? Или он просто издевается, догадавшись о причине

него беспокойства? На обратном пути я раз за разом ловлю себя на том, что хочу открыть рот и

спросить. Или сказать. Или сделать что-нибудь, что уничтожит всю мою волю к

сопротивлению. Очнись, очнись, очнись, Джо, он ничего тебе не предлагал и ничего не обещал.

Намекал, что был бы не против, но это отнюдь не то же самое! Да и даже если бы обещал, это

бы ничего не изменило. Правильно? Правильно.

Когда машина останавливается около моего дома, я готова распахнуть дверь, вывалиться из

нее и стремглав нестись прочь от Шона. И себя. И прошлого. Все возвращается на круги своя. Я

начала устраивать себе ежедневные утренние пробежки именно из-за жизни с Шоном

Картером. Мне необходимо было под благовидным предлогом сбегать, чтобы прочистить

голову. А теперь это стало просто полезной привычкой. Я уже почти и забыла об этой странной

полузабытой необходимости…

— Спокойной ночи, Шон. Не забудь, что у меня аллергия на жучков. А если аллергия у

меня, то и тебе я ее тоже обеспечу.

— Передавай привет своему оболтусу, — никак не реагирует на мою шпильку Шон.

— Обязательно, — язвлю я в ответ.

— А ты, однако, любишь рисковать, — вдруг замечает он. — Двенадцать ночи, ты

возвращаешься домой с бывшим любовником и даже привет жениху намереваешься передать?

Я впечатлен, Конелл. Неужели ты, наконец, взрослеешь?

После этого я становлюсь красной, как помидор. Выскакиваю из машины и, раздраженно

стуча каблучками, направляюсь к двери подъезда. Вот же козел! И вы еще спрашиваете, почему

я не возвращаюсь к Шону Картеру? Да мне же придется глотать горстями успокоительное

вперемешку с антидепрессантами.

С другой стороны, он прав. Интересно, как бы я стала объяснять Брюсу, какой это магазин

по моему персональному «хочу» оставили открытым до двенадцати ночи, если бы он не

напился до потери чувств? Ладно, вернемся к реальности. Я вхожу на крохотную кухонку и

вдруг застываю столбом. У меня же нет ноутбука. Что мне делать? Спать в спальне, пропахшей

алкоголем, я не могу, работать не на чем. Так что делать-то?

Отчего-то мне вдруг вспоминается реплика Шона о том, что у меня, видно, громадные

планы на ночь. Ага, громадные, злобно думаю я, наливая воду в ванночку для маникюра.

Брюс ухитрился уйти так тихо, что я даже не слышала. Видимо, настолько умоталась со

своим ночным маникюром, что уснула на кухонном столе как убитая. Сижу на кафедре и

размышляю над сложившейся ситуацией. В этот момент входит Шон с моим ноутбуком в

руках. И как-то так получилось, что мы одни. Секретарша носится по делам, Клегг — на паре,

остальные преподаватели— тоже пропали. Спешно гоню прочь эти мысли.

— Спасибо, — улыбаюсь я и протягиваю к ноутбуку руки, но Картер проносит его мимо и

ставит на мой стол. Отлично, как всегда. Типичнее некуда. А еще он ничего мне не говорит,

даже не здоровается, хотя мы сегодня еще не виделись. — Ты все настроил? — спрашиваю я,

чтобы не молчать.

Он снова не отвечает, только подходит ко мне настолько близко, что становится неловко.

Мгновение я смотрю на него, подавляя беспокойство. Ничего не происходит, ничего не

происходит. Я ничего дурного не сделала! Он наклоняется ко мне, но как-то вбок…

— Перестань! — восклицаю я и пытаюсь отстраниться, но он, оказывается, держит меня за

локоть, не позволяет вырваться, а затем достает из пиджака колечко. Когда он успел его

переплавить? За одну ночь? Совсем не спал? Пока я об этом думаю, он находит мой палец и

надевает на него кольцо. Оно стало совсем иным, с трудом проходит косточку, как влитое

садится на фалангу. Касаюсь ободка, теперь колечко вращается на пальце с трудом. Не

придраться.

— Лучше? — спрашивает Шон у самого моего уха.

— Лучше. Но я тебя об этом не просила, — по возможности равнодушно говорю я. Не

особенно удается, но учитывая, что мне безумно хочется повиснуть у Шона не шее и

целоваться до потери сознания, то это уже большой прогресс. Я только и делаю, что раз за

разом скольжу глазами по его шее, это душевному равновесию вовсе не способствует. — А за

ноутбук спасибо.

— Я все настроил в точности как надо.

Я, это у меня проблемы, или подтекст действительно существует?

— Что? — откашлявшись, спрашиваю я.

— Ты спрашивала, настроил ли я ноутбук. Так вот все как надо и даже лучше.

Я вздрагиваю.

— Жучки? Шпионские программы? Что как надо?

— Все.

— Ты издеваешься?! Если я найду в интернете провокационные видео с собственным

участием…

— Конелл, не будь наивной. Провокационные видео с твоим участием я храню для личного

пользования.

Я закатываю глаза. И тут вспоминаю, что мы стоим рядом, чуть не приклеившись друг к

другу. Надо отойти, он же больше меня не держит. Дьявол… По возможности неторопливо

отступаю назад, хотя хочется спастись постыдным бегством.

— У тебя на этом все? — спрашиваю я у Шона, не отрывая глаз от новенького ноутбука.

Притворяюсь, что именно он безраздельно владеет моим вниманием. Но ответа не слышно,

только хлопок двери.

Оставшись одна, снимаю колечко, смотрю на него несколько секунд и снова надеваю. Оно

тяготит, но почему-то уже не так, как раньше. По крайней мере, в сумку его убрать не хочется.

Даже больше, несмотря на то, что это стекляшка, я до самого конца дня вообще не вспоминаю о

ее существовании. Я даже думать не хочу, почему теперь она стала настолько более

комфортной.

Собираюсь поговорить с Брюсом о вчерашнем, однако никак не могу заставить себя

открыть рот и произнести опасные слова, боюсь, что с языка сорвутся обвинения, ведь у нас в

последнее время все выходит исключительно криво. Но пока собираюсь с силами, проблема

решается сама собой.

— Ты почему ты не пришла спать? — спрашивает меня Брюс.

Даже глаз на него не поднимаю, продолжаю расставлять тарелки.

— Потому что я не выношу резких запахов. У меня очень острое обоняние, — произношу я

негромко и спокойно.

— Я тебя не понял.

— Я об алкоголе. В спальне был запах алкоголя.

— Чушь, — хмыкает он уверенно.

— Что? То есть я вру? — ну вот, сейчас я взорвусь.

— Тебе показалось…

— Показалось что?! Что вся спальня спиртом провоняла? И рядом с тобой лежала пустая

бутылка? По-твоему, у меня еще и визуальные галлюцинации?!

— Это не моя бутылка.

— А чья? Может, моя? После Керри ты…

— Я думаю, это бутылка прежних жильцов.

— Когда мы въехали, я вылизала каждый дюйм этих отвратительных зеленых стен, пола,

потолка… Не говори ерунды, Брюс! Это твоя бутылка. Я не обвиняю, я тоже напилась тогда, с

Керри, и ты имеешь право расстроиться и выпить, но зачем ты врешь?

— А ты зачем придираешься? Ты же делаешь это все время, придираешься. А теперь еще и

причины придумываешь!

У меня шок. Срываю фартук, бросаю его на стол и ухожу. Запираюсь в ванной. Это какой

же наглостью надо обладать, чтобы отрицать очевидное?! Сажусь на опущенную крышку

унитаза и снова начинаю мрачно изучать колечко. В попытке успокоиться методично вожу

пальцем по ободку, ищу линию сплава. Зачем я согласилась на эту гребаную помолвку? Из-за

Шона и только. Не думай об этом. Не думай об этом. Сделанного не воротишь. Я же не хочу все

вернуть назад. Очень не хочу.

Палец обводит ободок раз, второй, третий. Но швов я не чувствую. Смотрю даже у самого

камня… Ничего вообще. Руки у Шона, конечно, невероятно грамотно приделанные, но кольцо

безупречное. Линии сплава просто нет. Меня начинает трясти от обилия предчувствий. Я

выскакиваю из ванной.

— Я скоро вернусь, — кричу я уже от дверей, даже видеть Брюса сил нет.