Ознакомительная версия.
Собравшись с мыслями, я дёрнул галстук, застегнул пиджак и вышел из своего кабинета. Секретарша сидела за стойкой, поправляя пилочкой длинные ноготки, покрытые бежевым лаком.
– Она в конференц–зале, как вы и просили. – промурлыкала Илона, подняв на меня глаза и спрятав маникюрный инструмент, которому явно не место на работе.
– Она? – я искренне удивился, забыв погрозить ей пальцем.
– Да, это девушка.
– Интересно, – протянул я, снова поправляя галстук.
На самом деле мне не было интересно. Если клиент – женщина, значит, скорее всего, придётся искать бывшего мужа, уклоняющегося от уплаты алиментов. Скука смертная, к тому же в 90% случаев клиентки – такие редкостные суки, что я искренне сочувствую их бывшим, а иногда даже желаю помочь скрыться им получше и подальше.
Моя фирма занимается розыском. В прямом смысле. Я ищу беглых преступников, не исполняющих решение суда; бывших мужей, укрывающихся от алиментов; бывших жён, прячущих общих детей и тэдэ, и тэпэ. Я – охотник за головами. Меня до сих пор называют лучшим из лучших. После шести лет, связанных с криминалом, я решил организовать законный бизнес. К тому же, с концом 90х кое–что изменилось. Многие из тех, кого раньше именовали «крышей» решили не вставать на пути у властей, которые начали отхватывать приличные куски у братков. Кто–то организовал ЧОПы, кто–то полностью изменил профиль, кто–то успел отжать какой–то бизнес напоследок. В общем…
То ли время изменило людей,
То ли люди изменили время.
Я не хотел ни с кем ссориться и наживать врагов, поэтому пошёл законным путём. Умел я делать две вещи: искать людей и убивать их. Сами понимаете, законно убивать людей невозможно, поэтому я начал давать услуги по розыску. Старые связи вполне поспособствовали и создали хорошую рекламу, а новые обеспечили сарафанное радио. И вот теперь, я арендую офис, имею в штате семеро сотрудников, личную секретаршу, и небольшой конференц–зал, где два раза в месяц решаю насущные проблемы с коллективом.
Дойдя размеренным шагом до места встречи с клиенткой, я кивнул ребятам, столпившимся у лифта (наверное, на обед собрались) и открыл дверь.
Она стояла напротив окна, скрестив руки за спиной. Когда я вошёл, и дверь хлопнула за моей спиной, она даже не шелохнулась. Ни вздрогнула, ни дёрнулась, ни обернулась. Я на несколько секунд задержался на входе, изучая её тонкий силуэт.
– Добрый день, – произнесла она, по–прежнему глядя в окно.
Приятный голос, с лёгкой хрипотцой. Мягкий, но уверенный. Почему–то смутно знакомый. Волосы до плеч, красивого шоколадного оттенка. Серый костюм, юбка чуть выше колен, открывающая изящные длинные ноги. Туфли на высоких каблуках, красная подошва которых выдаёт их принадлежность к известному дизайнерскому дому.
– Добрый. Игорь Викторович, а вы? – я встал у стола, не решаясь опуститься на стул раньше дамы.
– Ольга, – представилась она, так и не обернувшись.
– Присядете? – я махнул рукой на стулья, но она не могла увидеть этого жеста.
Она что–то невнятно промычала, а потом пожала плечами, не расплетая рук.
– Я ищу одного человека, – начала она, – Но проблема в том, что я не знаю его имени, только прозвище.
– Это может вызвать трудности, – я нахмурился и прочистил горло, – Он связан с криминалом?
– Можно и так сказать, – она опустила голову, видимо посмотрела на свои туфли, – Мы познакомились с ним пять лет назад и с тех пор я его не видела. Хотелось бы знать, всё ли у него в порядке.
Каким–то внутренним чутьём я определил, что она ухмыльнулась. Как будто знает ответ.
– Вы сможете его описать?
– Смогу. Голубые глаза, тёмные волосы. Рост, – она подняла одну руку и махнула ей над своей головой, – Он был выше меня на голову, когда я была без каблуков.
– Может быть всё–таки присядем, и я позову человека, который составляет фоторо… – начал я, но она меня перебила:
– Его называли – Лазарь.
Я заткнулся и застыл. Кажется, я даже дышать перестал на несколько секунд.
Она медленно повернулась ко мне, и я лишился дара речи. Внезапно в прохладном помещении конференц–зала стало нестерпимо жарко. Галстук как будто начал душить меня, а на лбу выступила испарина.
Ольга сделала шаг ко мне и встала вплотную. Я уставился в светло–зелёные глаза, почти драгоценных оттенков серебра и нефрита. Под изящной тёмной бровью у неё был небольшой шрам на месте бывшего прокола.
– Вы сможете его найти? – прохрипела она.
Я лишился дара речи, наверное, впервые за все мои тридцать шесть неполных лет.
– Как ты? – выдохнул я, когда обрёл способность говорить.
Она медленно ухмыльнулась, а потом её лицо расплылось в улыбке. Глубоко вздохнув, она обошла меня и зашагала по помещению, бросая взгляд на овальный стол, стулья и магнитную доску для заметок.
– Как я – что? – протянула она, – Выжила? Мир не без добрых людей, Игорь Викторович.
То, как она произнесла моё имя, заставило что–то внутри оборваться и ухнуть вниз. Я моргнул несколько раз, пока она обходила стол и возвращалась в исходное положение – стоя передо мной.
– Что тебе надо? – процедил сквозь зубы я.
Она медленно пожала плечами:
– Возмездие.
– Серьёзно? – я не выдержал и улыбнулся, – Попытаешься убить меня?
– Почему нет? – она хлопнула глазами и надула губки, – Думаешь, у меня не получится?
Я расхохотался так громко, что, скорее всего, это слышали даже в кафе на первом этаже здания. Но мой смех резко оборвался грохотом и воем автосигнализаций с улицы.
Подскочив к окну, я не поверил своим глазам. Столбы чёрного дыма и языки пламени поднимались вверх с того места, где стояла моя машина. Раньше. Раньше там стояла моя машина, а теперь – груда металла, горящего в огне.
– Какая жалость, – проворковал голосок рядом со мной, – Неплохая была машинка. Но фейерверк получился знатный.
– Ах ты сука! – прохрипел я, схватив её за горло.
Мои пальцы вокруг изящной шеи сжались на секунду сильнее, чем можно было бы, но Ольга не подала вида, что ей больно. Напротив, она улыбнулась и облизнула губы. Я толкнул её к подоконнику, и она послушно села на него.
– Сколько страсти, – прошипела она, подтягивая свою юбку наверх, к бёдрам, – Может развлечёмся перед тем, как ты меня задушишь? Меня многому научил прежний хозяин.
Я тряхнул её со всей дури, но выражение её лица не изменилось. Ещё чуть–чуть, одно движение, и я просто сверну ей шею, а она только расхохоталась хриплым голосом. И могу поклясться, что этот смех был очень и очень зловещим.
Её руки скользнули по моим предплечьям, а потом поднялись выше, прошлись по плечам и обхватили мою шею. Я замер от покалывающих прикосновений её пальцев, зарывшихся в моих волосах. Ноги, её ноги обхватили меня и вдавили в её тело, если такое вообще возможно. И, разрази меня гром, мой член в штанах начал твердеть.
– Ты знаешь, я думала тогда, – шепнула она, приблизив своё лицо к моему, не обращая внимания на мою руку, по–прежнему сжимающую её шею, правда уже ослабевшей хваткой, – Так ли ты обращаешься с женщинами, как держишь пистолет в своих руках?
Её голос – тихий, вкрадчивый, прошёлся тёплой волной по моей щеке. Её мягкая кожа потёрлась о мою, ресницы пощекотали мои скулы, когда она повернула голову, чтобы поцеловать меня в уголок губ. Моя рука невольно переместилась с её шеи и запуталась в тёмных волосах; прохладных, шелковистых и мягких на ощупь.
Она пахнет цветами и солью, и, готов поклясться, на вкус она – как морская вода. «Я хочу её попробовать» – мелькнула шальная мысль в голове, и я делаю это, проникая языком в её рот. В моих брюках стало слишком тесно, и я приглушённо застонал в её губы, когда она придвинулась ещё ближе и потёрлась о мою ширинку. И под юбкой у неё было очень–очень горячо.
Матерь Божья! Я не возбуждался так быстро с тех пор, как был подростком и подглядывал в женскую душевую в спортзале.
– Машина, – проговорила она мне в рот, – Это только начало.
– Это угроза? – вырвалось у меня с улыбкой, пока я смаковал на языке вкус её сладковатой помады.
Подобная фраза звучит странно, учитывая, что она сидит на подоконнике раздвинув ноги, а я практически готов снять штаны и засадить ей по самое не хочу.
– Это – обещание, – она резко оттолкнула меня и спрыгнула на пол, одёргивая юбку.
– Буду с нетерпением ждать, Сладкая, – я улыбнулся, принимая правила игры.
Ольга фыркнула и тряхнула головой. Хлопнув меня по щеке, так, что это было больше похоже на пощёчину, чем на дружеский жест, она подняла бровь и подмигнула мне:
– Классно перепихнулись.
С этими словами она пулей вылетела из помещения, а я остался взирать на открытую дверь. Три минуты мне понадобилось на то, чтобы успокоить пульсирующий член мыслями о по–прежнему горящей внизу машине. Я вышел из конференц–зала и направился к своему кабинету.
Ознакомительная версия.
