Нет, глубочайшая суть верующего не была лишена своей истинной добродетели. Не было потеряно ни одно из преимуществ. Он лишь потерял нечто человеческое, некое чувство собственного достоинства, — вместо этого он открыл для себя собственное ничтожество. Он потерял простоту следования Господу. Эта простота возникала скорее от незнания себя, нежели от чего-либо еще.
Как с деревом, так и с тобой. Христианин, теперь испорченный и обнаженный, выглядит в своих глазах полным ничтожеством; и все вокруг него видят его пороки впервые: пороки, ранее скрывавшиеся, упрятанные за внешней благопристойностью.
Иногда такое откровение настолько разрушительно для гордыни христианина, что он просто не может оправиться и решает остаться христианином на каком-нибудь другом уровне; а иногда и вовсе отказывается следовать за Господом.
На протяжении долгой холодной зимы каждое дерево явно выглядит совершенно мертвым так же, как и все остальные деревья в лесу. Дерево не в состоянии постичь действительность. Налицо, как кажется, полный развал. Но истина заключается в чем-то другом.
На самом же деле это дерево переживает процесс, который хранит жизнь внутри него и укрепляет его! Что же зима делает с деревом? Ограничивай его внешнюю жизнь. Она глубоко внутри и не расточается бессмысленно. Его жизнь теперь в большей степени сосредоточена в глубине ствола и скрытых под землей корнях. Жизнь загоняется все глубже и глубже вовнутрь дерева.
Зима сохраняет дерево, независимо от того, насколько безжизненным оно выглядит. Да, его листья опали, все пороки его открыты для всеобщего обозрения: и все же это дерево никогда не бывает более живым, чем и что время! На протяжении зимы истоки и принципы жизни утверждаются намного прочнее, чем я какое-то другое время года.
В остальные времена года дерево тратит свои жизненные силы на то, чтобы одеть и приукрасить себя. Но происходит что за счет расточения самой его жизни, за счет лишения его корней и глубинной части ствола самой их жизненности. Зима должна наступить. Зима необходима для дерева, чтобы оно жило, выживало и благоухало.
Подобно сему образу, добродетель должна проникнуть вглубь самой сути христианина, полностью удаляясь с поверхности, оставляя все пороки обнаженными, доступными для обозрения.
Если глаза даны нам, чтобы видеть, мы увидим, как это прекрасно!
Благодать действует в твоей жизни точно таким же образом. Бог удалит листья. Нечто заставит их опасть. Внешняя добродетель переживет тление. Бог совершает это, чтобы укрепить саму суть, сам принцип добродетели. Источник добродетели должен быть открыт. Нечто все еще действует глубоко в душе. Где-то глубоко в нашем духе никогда не прекращались высочайшие (согласно Божьей оценке) усилия. То, что происходит, упрятано невероятно глубоко. Оно несет и себе глубокое смирение.
То, что происходит — это чистая любовь.
То, что происходит в самой глубинной части естества, является абсолютным отказом от своего "я" и его расточением. Внутренний же человек растет. Душа совершает свой путь в самую глубь. Действительно, часто создается впечатление, что Бог производит работу во внешней стороне жизни верующего, и даже невооруженным глазом видно, что внешние проявления этого выглядят очень неприятно. Но на самом деле, никаких новых дефектов не развилось в душе! Всего лишь старые раны вышли наружу! И конечно, теперь, когда они вскрыты, их легче исцелить!
Если вы решились до конца пройти путь своего духовного паломничества, помните, особенно во времена пустынной засухи. — периодов, которые человек называет духовной зимой, — жизнь течет внутри вас!
Если настанет зима...
Глава 3. В тиши
Первое, чему должен научиться духовный паломник - это находиться в тишине и молчании перед Богом и оставаться перед Ним, приходя к Нему без просьб или личных желаний по любому поводу.
Если христианин решает действовать по своему усмотрению, то, несомненно, он препятствует Богу в Его действии. Христианин действует лишь только для обоснования эффективности своей собственной активности. (Он решил сделать что-либо для Бога, а не с Богом.) Когда христианин предстает пред Богом, ему следует научиться умирать для любых влияний, рождающихся в нем, они только усугубляют состояние его природного естества. Если он остается перед Господом, подавив свою волю, то уподобляется мягкой губке, - материалу, которым Бог пользуется с великолепным мастерством.
Тогда христианин входит в новое состояние, состояние активности, но теперь его воля полностью подчинена Богу и не имеет своих собственных мотивов. Действия верующего при этом уже не происходят от него самого, но рождаются под влиянием нежных и любвеобильных веяний Святого Духа, живущего в нем.
Глава 4. Наше желание: от себя или от Бога?
Давайте теперь посмотрим на жизнь человека, который вручил свою жизнь Богу. Мне трудно поверить, что человек, который свое счастье, жизнерадостность, все свои переживания вложил в руки Господни, может при этом оставаться стремящимся обрести свое счастье, пусть даже приносимое Господу. Только тот, кто пребывает в Господе посредством любви, может иметь все свое счастье в Нем Самом. Попытка найти свое счастье в Боге силой своей воли, или из-за страха, или даже из-за стремления "угодить Богу" — все это ужасное состояние и жалкие мотивы.
Лишь любовь может заставить кого-либо вручить свою волю Богу целиком. Если подчинение не проистекает из любви, то оно в конечном итоге становиться лживым.
Когда христианин вручает свою душу, свою волю, все, что принадлежит ему в распоряжение Господа, ничего не желая для себя, и желая лишь одного Господа, ради Самого же Господа (и даже это — лишь в приступе безумной любви), лишь тогда мы сможем видеть доброе начало. Почему? Потому что это как раз то состояние, при котором пропадает всякое стремление к наслаждению самим собой как к цели.
Небесная слава не может служить нашим мотивом. Так же как и прекрасное чувство присутствия Божьего не может быть нашим мотивом. Конечным объектом нашего страстного желания не может быть объект земной или небесный. Только бесконечная любовь к Нему, только погружение в любовь к Нему и поглощение любовью к Нему.
Кто-то мудро сказал: "Мотивация — это дитя любви". Если я люблю только Бога, моим желанием будет лишь Он. Если я люблю только Бога, ради Самого только Бога, без даже мысли о себе, то все мое желание будет лишь только Он Сам. И позже, можно быть в этом целиком уверенным, все, что придет изнутри, будет чистым и не имеющим ложного эгоистичного мотива.
В этом желании любви не преобладает некая "торжественность и величие". Скорее оно содержит цемент тишины и покоя, упоенности и удовлетворения. Если любовь выражена предвечному Богу, и если сама любовь, начинается с Него, и если христианин не имеет никакой другой цели, кроме блаженства Божьего, то желания в сердце этого христианина не проявят себя в обычном беспокойстве или неудовлетворенных желаниях. Чувство покоя должно быть обретено им, чувство, которое как бы говорит: "У меня нет неудовлетворенных желаний, нет не восполненных личных желаний".
Поймите, пожалуйста, что говоря об этом, следует подразумевать, что лишь такое чувство может быть истинным и единственным основанием — единственным непоколебимым основанием, на котором христианин должен строить свою духовную жизнь. Не забудьте, что большинство христиан любят Бога, находясь в ином состоянии, а вышеописанное — лишь в том числе. Их любовь к Богу содержит также и мысль о себе самом и о своих нуждах. Но бывает и хуже (и что в большинстве случаев) - христиане любят Бога лишь только для восполнения и удовлетворения своего личного переживания. Они любят Бога лишь из-за того, что они переживают, когда любят своего Господа. Когда такая любовь умирает (имеется о виду, что чувство, сопровождающее такую любовь, умирает), такой христианин практически теряет свой интерес к Богу!
Это состояние я назову поиском довольства для своего «я», и оно должно быть нами оставлено, если мы хотим познать истинный духовный рост.
Мы должны любить Его без какой-либо личной цели, и даже — как должно и последствии произойти — без чувства, служащего для ублажения нас! Мы должны любить Его с полным пренебрежением и к пустынным периодам нашей жизни, и временам духовного изобилия. Наша любовь должна превзойти все восполнения, которые мы получаем от любви к Богу... иначе мы строим свою жизнь на песке.
