тюрьмы…
Под холодный ветер, который заставил меня, уже и так замёрзшего, содрогнуться. Уверен, что будь я обычным человеком, замёрз бы в разы быстрее, но сейчас вроде как ещё держался.
Вокруг был один снег. Его гнал ветер, он укрывал землю вокруг. Я окинул взглядом местность: это была небольшая заснеженная долина между огромными горами, где то тут, то там торчали куски скал. А глядя туда, откуда нас принесло, вообще можно было назвать чудом тот факт, что мы ещё дышим.
Особенно, что дышит пушистый. Оставалось лишь одно.
Я взъерошил его мех ладонью, которая почти не двигалась и ничего не чувствовала.
— Зу-Зу, надо найти Сову. Лунная Сова, понимаешь? Ищи Лунную Сову. Давай, мальчик, Лунная Сова!
Я не знаю, какой у енотов нюх, но тот засеменил по снегу в долину. Вот уж кому этот холод не страшен, так себе мех отъел. У меня тут же в голове возник вопрос: сколько из него получится тёплых носков и варежек?
Да, гнилая человеческая натура не знает границ.
Но не только он нашёл меня, но и…
— Юнксу!
— Люнь? — я обернулся на голос. — Люнь, это ты?!
Она материализовалась прямо передо мной, всё такая же призрачная, красивая и в ханьфу. Ну вот тоже, этой-то холод не страшен, призрак ведь.
— А кто же ещё! Где мы? О боги, мы где оказались, ты куда забрался?!
— Нет времени объяснять. Ищи Совунью.
— Лунную Сову?
— Да, её засыпало где-то, и я не думаю, что её могло оттащить далеко. Давай, быстрее!
— Да поняла я, поняла…
Было видно, что она что-то хочет спросить, но всё же пересилила себя и полетела искать вокруг меня потеряшку.
И Лунную сову мы нашли. Причём нашли её по кряхтению, негромкому и натужному хрипу, переходящему в рёв раненого животного.
А всё потому что мы нашли Лунную Сову в процессе того, как её живьём ещё в сознании жрало что-то хрен пойми непонятное.
Большая пушистая туша, похожая на обезьянью, с рожей как из булыжника держала ногу Лунной Совы и методично объедало её, пока та хрипела, негромко натужно кричала, но без какого-либо результата или даже попытки сопротивляться.
Я, конечно, желал Совунье зла, но мать твою, точно не такого. Не быть сожранной живьём какой-то тварью.
Поэтому первое, что я сделал, было…
— ЭЙ, СУКА!!!
А потом уже мысль, как с тварью-то сражаться.
Но, глядя на частично подкушенную ногу Совуньи, я почему-то был уверен, что справлюсь, был уверен, что размажу эту тварь по снегу. Зря эта херотень вылезла из своей норы, сегодня ей следовало забиться поглубже и молиться, чтобы я на неё не набрёл.
Потому что я зол и мне очень холодно.
— ВЗЯТЬ ЕГО!!! — рявкнул я и одновременно с Зу-Зу сорвался с места навстречу твари.
Та взревела и, передвигаясь словно орангутанг, бросилась мне навстречу.
Судя по вибрациям, это первоуровневая тварь, а значит, шансы у меня были, причём неплохие. Сблизившись, оно бросает в меня целый дождь сосулек, который я в то же мгновение отражаю Щитом Уню. Когда у тебя меч, так не поорудуешь, но вот с двумя свободными — как нефиг делать. И весь этот дождь возвращается обратно в тварь, буквально нашпиговывая её сосульками в тот момент, когда енот проворно вскочил ей на спину и вцепился в холку.
Я подскакиваю к ней и…
Тут же отскакиваю, когда она пытается достать меня лапой. Тянется к еноту, который с рычанием дерёт ей холку, и я тут же со всей силы, что только есть, вложив всю Ци, пинаю ту в живот. Даже с такими размерами, даже с таким весом мой удар её отбрасывает назад, пусть всего и на метр.
Зу-Зу тем временем прыгает ей на рожу, и…
Рёв твари огласил все близлежащий горы. Зу-Зу спрыгнул с морды твари с окровавленной мордочкой, оставив зиять у неё на месте глаза кровавую дыру.
Пока тварь ревёт, я подскакиваю, подпрыгиваю и что есть сил опускаюсь обеими ногами той прямо на колено, сгибая его под весёлый хруст в обратную сторону. И тут же отпрыгиваю, когда она пытается меня достать когтистой лапой. Но следом подлетает енот, пытаясь куснуть её побольнее, пока тварь пытается встать.
Она дёргается лапой к нему, и тут же подлетаю уже я, сбивая её с ног. И вот так поочерёдно мы налетали на тварь, методично забивая её, ломая кости, пока полностью не обездвижили, после чего я подскочил к голове этой хренотени и начал её топтать.
— Приятно?! Да?! Что, невкусно, мразь?! Уже не так хочется обглодать человека?! Давай, жри, сука, жри, жри, жри…
Я вбивал пятку в череп твари, которая почему-то не хотела жрать мою ногу. Уже почему-то не хочет давиться ею. Почему? Невкусно?! Почему ты не пытаешься укусить, тварь?! Ну давай же, сука, на, давись! И я проталкиваю ногу ей в череп, а потом вновь начинаю топтать, пока от головы не остаётся каша, а моё сердце…
Не наполняется холодом.
— Достаточно, Юнксу, ну всё, ты победил, достаточно, — проворковала Люнь.
Её голос был словно ведро воды на мозг, заставив меня немного протрезветь от боевого угара.
— Да, победил… — пробормотал я, буквально переламывая себя, своё желание ещё поистязать труп твари и беря под контроль гнев. — Да, достаточно с неё…
Далось мне это с трудом, но тем не менее всё же далось. Уже небольшая победа в мой карман над кровожадностью.
Правда, теперь вся нога была в мозгах твари, пропитанная вонючей кровью, которой она была измазана почти по колено. Хотя тут, в снегах, я боюсь, что и без этого замёрзну. Уровень Созревания ещё как-то пытается бороться с холодом, плюс я тут немного поактивничал, но через часик-другой сдохну, это точно.
Но сейчас меня интересовала Сова. Та лежала поодаль в снегу, не двигаясь, хоть и была жива — вижу по двигающееся грудной клетке. Нога… нога была несколько погрызана, не хватало на икре заметно, хотя кровь, удивительное дело, почти не шла.
— Лунная Сова, вы как? — позвал я её, быстро накладывая тугую повязку прямиком из её халата.
— Мой позвоночник… — прохрипела она. — Я сломала себе позвоночник.
— Блин, плохо… — вздохнул я. — Вы не замёрзнете?
— Я не могу двигаться… — продолжала хрипеть она.
— Да я уже понял. Вы не замёрзнете?
— Я обездвижена, я не могу двигаться… я не чувствую тела ниже шеи…
— М-м-м… ну, с другой стороны, вы и холода тогда чувствовать не будете, верно? Есть и свой плюс.
Вряд ли это для Совуньи можно было назвать плюсом, так как быть сломанной — это не то, что хочется. Особенно, когда твоя жизнь — культивация.
— Мне нужна пилюля. Лечебная, сейчас… — хрипела
