В то, что я Солнцев, никто не поверит. Если тут массово посходили с ума мои ребята, то меня за одного из них примут. Может, Обручева, или кто там ею управляет, догадывалась, что вернусь?
Хотя я в это не верю. В любом случае подготовили все, чтобы меня посчитали сумасшедшим, если начну твердить, что я Солнцев. Поэтому первый план отменяется.
Трутня, кто бы мог подумать, нет. Выходит, я один. Тогда нужно отсюда выбираться. Следующий этап: спасаю своих людей. И потом Обручева… Ничего сложного?
К нам зашли военные и принесли еду.
— Эй! — позвал я. — Хочу поговорить со старшим по званию.
— Еще чего… — возмутился солдатик.
— Послушай, у меня есть информация, важная, которую хочу передать. Ты обязан об этом сообщить, или у тебя будут проблемы! — блефовал я.
— Ты… — ударил прикладом винтовки в клетку военный. — Тварь! Урод!
— Боюсь-боюсь… — улыбнулся я. — Давай, шевели булками и передай мои слова. Я в любом случае выйду и потом сообщу о твоем самоуправстве.
Мой поднос с едой перевернули и бросили в ноги. Да и не очень-то хотелось, пропущу этот прием пищи. Володя ел и бормотал под нос. Мне было больно видеть, что стало с Борзовым.
Ольга… Проблема в том, что если ею управляют, то это не она, а кукловод дергает за ниточки. Осталось его найти и убить. Ждал, пока мой блеф сработает. Есть только небольшая загвоздка: какую важную информацию я собираюсь передать?
Через тридцать минут к нам снова пожаловали: три военных и какой-то офицер. Тут достаточно темно, я не могу рассмотреть его лицо.
— Ну, Дарий… Что ты там хотел передать? — спросил меня знакомый мужской голос.
— Имя, звание, — отрезал я. — Я вас не вижу.
— Наглец! — вспылил офицер.
Через пять минут, пока он пыхтел, в клетку принесли лампу.
— Лейтенант Твердохлебов? — удивился я.
— Старший лейтенант! — рыкнул Самсон.
— Да, как скажете…
Трутень сюда перевел? Логично, если его сорвали, то поместить на важное место нужно своего человека.
— Ты говорить собираешься? — зло посмотрел на меня Твердохлебов.
— Так точно! Я, выйдя за стену, отбился от отряда, последовал вперед. Оказался на поляне, где заметил несколько людей в черных накидках и капюшонах, они несли чье-то тело. Проследил за ними до портала, заметил, что на руках у них был Солнцев. Прыгнул за ними и оказался в лесу, вот только мужиков уже не было. Я пошел обратно. Отбивался от монстров и добрался до своих. Но оказалось, что мои действия расценили как трусость и бегство.
— Что? — открыл рот Самсон.
Повисла пауза, и тут закричал Борзов, что он знал, Борис жив, а ему не верили. Военные стояли в шоке. Понимаю, что моя история шита белыми нитками. Единственная надежда на Твердохлебова и на непонятный приказ ему от Трутня.
— Выпустить! — заявил старший лейтенант.
Клетку открыли, я вышел. Вот он, первый шаг на пути возвращения Солнцева и мести тварям. Меня сопроводили до домика военные, которые вели, переглядывались. Самсон молчал.
Я оказался в кабинете, и тут нахлынули воспоминания. Диван, стол, заваленный бумагами, и запах табака. Мне приказали сесть, а потом дали листок для рапорта.
Пока я записывал свои показания, Твердохлебов сел на диван и закурил. Если я правильно предположил, то они знают о враге. Тут я дам им еще двоих, которые забрали живое тело Солнцева. Пусть думают. Описал подробности местности, то, как выглядела пространственная магия, мой переход.
Указывал много деталей, чтобы смогли за что-то зацепиться, да и так слова зазвучат более убедительно. Расписал внешний вид магов и то, как выглядел Солнцев. Указал, что у Бориса не было правой руки.
Когда закончил, получилось аж целых три листа. А у этого тела крайне красивый почерк. Самсон взял рапорт и стал читать, его брови периодически поднимались вверх. Отлично…
— Зайди! — крикнул Твердохлебов.
В кабинет влетел рядовой и уставился на меня.
— Нам нужна связь с подполковником Трутнем. Найди его и сообщи, что есть информация по Солнцеву.
— Есть! — выпрямился солдатик, ошарашенный приказом.
Он выскочил за дверь и куда-то побежал. Я же сидел и ждал. Мои слова и действия к чему-то должны привести. Главное, что теперь я не трус, а герой, который добыл информацию. Это должно мне немного развязать руки.
Следующий этап: попасть к профессору. Может, хотя бы у него будут какие-то идеи, как мне вернуть мое тело и обличье? Да и смогу хотя бы убедить Прохорова, что я есть я. То, что сейчас сделал, окончательно перерубило мне возможность представиться Солнцевым.
Но с учетом общего настроения это даже неплохо. Мой рапорт должен заставить Трутня подключиться к ситуации. Еще у меня остались трущобы, там уже привыкли, что я менял свои оболочки. Есть проблема: магия теперь другая, но можно попробовать их переубедить.
Голова искала возможности, все, что я могу использовать для достижения своей цели.
— Свободен! — тихо сказал Самсон и отложил мои бумаги.
Я встал и вышел. Теперь нужно как-то отсюда уйти. Можно дождаться ночи и тогда уже топать к профессору. На улице меня ждали военные, смотрели с выпученными глазами.
— Дарий… — обратился один из них. — Это правда?
— Да! — ответил и пошел.
Сейчас лучше не пересекаться с этими людьми. У меня нет памяти паренька, и могу проколоться. Посчитают умалишенным, тогда моим словам и рапорту не поверят. А я никак не могу себе этого позволить!
Зашел в первую попавшуюся казарму и упал на раскладушку. Даже если это не мое место, сошлюсь, что за неделю выживания устал и прилег отдохнуть. Сон, собака, никак не шел.
Просто лежал с закрытыми глазами и притворялся. В казарму часто заходили, кажется, даже Твердохлебов заглядывал. Судя по обрывкам его слов, он приказал меня не трогать и не мешать. Спустя сколько-то часов завалились военные.
Произвели мыльно-рыльные процедуры, а следом и отбой. Старался не двигаться. Меня раз десять пытались разбудить и, видимо, поговорить. Продолжал изображать глубокий сон от усталости.
Я считал про себя, чтобы прикинуть время. Звуки пружин еще два часа заполняли казарму, военные шептались. Разные темы поднимали, но основная — это я и то, что Дарий сообщил Твердохлебову. Быстро молва разлетелась…
Не подумал, что всем захочется со мной поговорить. А вдруг у Дария тут есть хорошие друзья? Ладно, это следующая проблема. Когда звуки утихли, я подождал еще час. И как назло меня стало клонить в сон!
Через силу раскрыл глаза. Приподнял голову и посмотрел, убедился, что все спят. Аккуратно поставил ногу на пол и, подобно каше-монстру, стал стекать с раскладушки, чтобы не вызвать ни единого звука.
Все спали. На цыпочках подошел к двери, еще раз проверил, что за мной никто не следит. На улице фонари освещали часть, военных особенно нет. Так, часовые, которые вполглаза наблюдали, да и ленивые патрули.
Двинулся к воротам. На вышках сидели вертухаи, прожекторы направлены внутрь и наружу. Следили за частью со всех сторон. Спрятался за одним из домиков и ждал. Заметил Самсона, который сел в машину. Видимо, поехал связываться с Трутнем.
Отлично! Вот он, мой шанс. Машина приблизилась к воротам как раз тот момент, когда там оказался я. Пока Самсон орал на заснувших военных, я пробрался к транспорту, залез под него и зацепился. Тут все в масле, и руки соскальзывали. Сжимал со всей силы, чтобы не упасть.
Мне-то всего выбраться нужно, и там по дороге отцеплюсь. Главное, чтобы не переехали. Очень много спорных моментов, но другого выхода я не вижу. Как же хорошо было до этого: ворота нараспашку. А сейчас, блин…
Сука, руки соскальзывали. У пропускного пункта продолжались выяснения отношений, и, судя по звукам, Самсон кулаком решил объяснить свою позицию по поводу сна вертухаям. Почему-то машина поехала без него.
Чуть не отцепился, когда спиной почувствовал кочку. Транспорт остановился.
— Вы у меня, суки, за стеной сутки проведете, если я еще раз увижу, что спать удумали! — кричал Твердохлебов. — Завтра с утра идете чистить сортиры, гады вы ползучие. А потом в ночной патруль, и так несколько суток!
Вот это он им взбучку устроил. Спасибо вам, ребятки! Пока все были заняты выяснением отношений, у меня и получилось подобраться к машине. Я расцепил руки и упал на землю.
— Сука! — прошипел тихо.
Задрал рукав рубашки. У этого тела военное клеймо,
