что есть сил оттолкнувшись, прыгнул.
* * *
Рывок означал, что парашют раскрылся, и это уже было хорошо — подняв голову, Ит обнаружил, что купол над ним имеет ярко-оранжевый цвет с черной окантовкой, и что, о счастье, рядом с лицом болтаются петли, предназначенные для управления. Петли выглядели непривычно, но парашют, к счастью, оказался на редкость послушным — он отзывался на подтягивание петель в точности как надо, и через полминуты Ит понял, что до дороги он, конечно, не дотянет, но, если получится, удастся выиграть полкилометра как минимум, если не больше.
Додумать он не успел — потому что в этот момент налетел порыв ветра, да такой сильный, что справиться с ним Ит не смог. Парашют потащило в сторону, словно это был не парашют, а одуванчиковое невесомое семечко, летящее в небе на своей белой шапочке. Его относило в сторону от тропы, причем не на деревья, росшие внизу в изобилии, а на группу скал, видневшуюся в отдалении. Ещё не хватало! Кое-как выровнявшись, Ит разглядел в небе второй парашют, красный. Значит, Скрипач тоже прыгнул и, кажется, его тащит в ту же сторону.
На борьбу с ветром перед приземлением ушло несколько минут, дойти до нужной точки не вышло, но всё же, и это было хорошо, место, на которое направлял сейчас свой парашют Ит, находилось неподалеку от тропы — несколько минут ходу. Он уже радовался тому, что, кажется, всё обошлось, но ветер вдруг рванул парашют так сильно, что нечего было даже думать о том, чтобы справиться с порывом. К сожалению, именно в этот момент ноги коснулись земли. Ит ощутил чудовищной силы удар, словно невидимая рука со всех сил впечатала его в землю, и поволокла за собой. Он едва успел выпустить петли, и рвануть изо всех сил два карабина крепления из трёх — скорость нарастала, еще несколько секунд, и его доволокло бы до неслабых размеров камня, разбиться о который — пара пустяков. Третий карабин Ит вырвал буквально с мясом из крепления, и, о чудо, ветер в ту же секунду стих, словно его и не было. Пролежав с минуту неподвижно, не веря в то, что он всё-таки остался жив, Ит поднял голову — и увидел, что Скрипач, оказывается, приземлился совершенно нормально, отстегнул парашют, и бежит к нему.
— Ты как?! — крикнул Скрипач. — Цел?
— Кажется, да… — Ит попытался сесть, но удалось ему это только с третьей попытки. — Рыжий, подожди… чёрт… как же это…
— Почему тебя так ударило? Именно ударило, я видел!
— Ветер…
— Какой, к черту, ветер?! Ветра вообще нет! Смотри, деревья все стоят неподвижно, ни одна ветка не шелохнется! — Скрипач присел на корточки рядом с Итом. — Посиди спокойно, я посмотрю.
Результаты осмотра получились неутешительными. Левая рука вывихнута, Скрипач её, конечно, тут же вправил, левый бок рассажен в кровь, и, что самое плохое — левая нога всё-таки сломана, хотя Ит, не взирая на боль, попытался убедить Скрипача, что это вывих.
— Спасибо, просветил, — отмахнулся Скрипач. — Навидался я за практику таких вывихов. Хреново дело. Тебе нельзя идти.
— А придется, — Ит, опираясь о ствол ближайшей сосны, встал. — У нас выхода другого нет.
— Вот нам только эмболии не хватало для полного комплекта, — проворчал Скрипач. — Без лекарств, без ничего. Сядь. Сядь, сказал!
— Рыжий, время.
— Сиди, придурок, я хотя бы зафиксирую!
— Чем?
— А парашюты?..
* * *
Идти быстро, конечно, не получилось — и больно, и импровизированный лубок и повязка мешали. Однако дошли, и, что удивительно, дошли вовремя. Солнце еще не спряталось за горы, когда оба они ступили на пристань.
О том, в каком виде вернулась эта парочка, в Золотой Бухте судачили еще долго — если слово «долго» вообще применимо к реалиям Берега. Оборванные, грязные, с рассаженными в кровь руками, они медленно проковыляли через расступившуюся толпу любителей вечерних прогулок у моря, и вышли на дамбу.
— Лодкой где разжиться можно? — в пространство спросил Скрипач. — Вплавь до самолетов у нас не получится, он, — кивок в сторону Ита, — ногу сломал.
— Сейчас кто-нибудь подплывет на лодке, — пообещали из толпы. — А что с вами случилось?
— Завтра расскажем, — пообещал Ит. — Или послезавтра. Или никогда. Как получится. А сейчас давайте мы закончим то, что нужно. Солнце садится, если вы не заметили.
Через толпу протолкнулись, наконец, трое пилотов — Грегор, Ветер, и София. Выглядели они взволнованными.
— Вы вернулись? — спросил Ветер.
— А ты этому удивлен? — в тон ему спросил в ответ Скрипач. — Не ждали?
— Чего? — не понял Грегор. — В смысле «не ждали»?
— Что с вами случилось? — с неподдельным ужасом в голосе спросила София.
— Ну, если ты помнишь, мы пошли в горы, заправить капсулы, — напомнил Ит. — Давайте потом поговорим. Объясните, что делать дальше.
— На лодку, в самолет, поставить капсулы, а потом домой… — София выглядела растерянной. — Вы ужасно выглядите! Ветер, ты что молчишь?
— Не совсем понял, что мне только что было сказано, — медленно произнес Ветер. — Но выяснять будем потом.
— О, а вон и лодка, — обрадовалась София. — Вас отвезут. Просто поставьте капсулы, и потом мы проводим вас домой.
— Спасибо, мы сами дойдем, — ухмыльнулся Скрипач. — И не надо делать такое удивленное лицо, Ветер. Ты ведь знал, во что это всё выльется. Мы ведь не должны были вернуться, так?
— Не так, — Ветер, кажется, всё понял. — У нас и в мыслях такого не было. Клянусь чем хочешь.
— Прости, но у меня теперь нет оснований тебе доверять, — покачал головой Ит. — Ни тебе, ни другим.
— Хорошо, — Ветер опустил голову. — Это ваше общее право. Надеюсь, у вас потом появится возможность изменить своё мнение.
— Я тоже на это надеюсь, — кивнул Скрипач. — Но сейчас, уж прости, мы не видим ни малейшего повода для перемены этого самого мнения. Кажется, только Грегор тогда сказал правду — про Царствие Небесное. Грегор, ты случайно проговорился тогда или нарочно? Молчишь? Ну, молчи, молчи. А теперь пропустите нас, нам вроде бы в лодку надо.
* * *
До дома они добрались уже затемно — до такой степени устали. Ит, кое-как дотащившись до
