бессонную ночь эльфийка особо часто вспоминала Гирхзелла. Ей казалось, что он зовет ее. Настойчиво зовет, о чем-то упрашивает, но язык дракона оставался ей непонятен. Хотя ей казалось, еще немного и она начнет понимать его смысл.
Святилище, указанное Малгаром, Ионэль тоже видела темным пятнышком вдалеке в красном закатном мареве. Эльфийка могла даже разглядеть толстые колонны и ступени, ведущие к древнему сооружению. Ей ли не видеть, если в остроте зрения никто не мог посоперничать с Ионэль с детства!
— Ответь мне, зачем тебе Эрок? — неожиданно спросил Малгар. — Ты просишь вернуть меч второй раз. Странное желание для моей пленницы.
— Я больше не пленница — сам сказал! — не скрывая раздражения отозвалась эльфийка. — Все твои люди хотят с оружием, а значит с оружием должна быть я. Но главное, ты не понимаешь, что значит для меня мой меч: он часть меня. Важная часть, которой я особо дорожу!
— Ладно, эти эльфийские странности мне не ясны. Лучше ответь, ты шутила, сказав, что хочешь убить барона Герга? — красное, заходящее солнце отразилось в глазах графа Арэнта.
— Нет, Малгар. Это очень серьезно! Я его хочу убить, и я это сделаю! — разволновавшись, ответила Тетива Ночи.
Если бы эти слова сказал кто-то иной, то Малгар бы неминуемо вспылил, потому как никто не смел так своевольничать рядом с ним. Тем более никто не смел помышлять об убийстве его людей. Но граф Арэнт не вспылил. Он сам не понимал, что заставляет его терпеть дерзость этой женщины, становившиеся с каждым днем, даже с каждым часом все более смелыми. Что сдерживало его? Уж точно не то, что она его любовница. Да, она увлекла его неожиданно быстро. Пожалуй, никто и никогда не увлекал его так. Даже Ольвия. Если сравнивать Иону с Ольвией, то эльфийка совершенно во всем превосходила его жену, которую Малгар с нетерпением ждал в стальных цепях, приведенную Дерхлексом для наказания. Граф сейчас сожалел об одном: что магистр при всем старании никак не сможет доставить ему Ольвию к вечеру Торжества Калифы. Если бы он смог возложить свою жену на алтарь темной богини и пролить там ее кровь, то это стало бы самой славной жертвой из возможных!
— Повтори, что ты сказала! — граф Арэнт повернулся к эльфийке и двумя пальцами сжал ее подбородок, вглядываясь в светлые, прозрачные глаза. Ему показалось, что в их глубине скрывается пламя и кровь. Пожалуй, он никогда прежде не видел подобных глаз, кроме как у Ионэль. В них не было ни капли страха, наоборот — это он, Малгар, испытал сейчас необъяснимую робость, словно смотрел не в глаза обычной смертной женщины, а в глаза самой Калифы. Причем это чувство его посещало не первый раз. Эти глаза потрясли его прошедшей ночью, когда они занимались любовью, и Иона в самый пик страсти так сжала его член, зарычала и посмотрела на него, лишь на миг открыв глаза, что в душе графа Арэнта будто что-то надорвалось. Где-то глубине шевельнулось понимание: он любит и боится эту женщину! Вот так сразу: Любит и Боится! Он постарался не замечать эту мысль, не впускать ее в сознание, но она уже была там — заползла словно змея и отравляла его ум ядом смутных опасений. Имелось лишь одно сожаление — сожаление, что он не встретил ее раньше.
— Я хочу убить барона Герга — верни мне мой Эрок! Ведь ты понимаешь, что я все равно убью его! — произнесла Ионэль прямо в руку Малгара, державшую ее подбородок.
— Ты уже убила моего брата! Моего дорогого брата — барона Харса! Ты сумасшедшая, моя девочка! Вместо того, чтобы быть благодарной, что я простил тебе смерть Варгума Харса, прости его выдранное и проданное за какую-то мелочь сердце, ты снова желаешь зажечь во мне гнев⁈ — прорычал граф Арэнт, стоя на краю пропасти напротив своей любовницы. — Запомни, только я здесь решаю, кому жить, а кому умереть!
— Ты тоже убил моего брата! И я тебе это простила! Почти простила! Однако, Яркус должен быть отомщен! Я не смогу спокойно жить если не получу удовлетворения за его смерть! Замечу, намного более жуткую, чем настигла барона Харса! — Тетива Ночи не стала говорить, что Харса убила не она, а Райсмар Ирринд. Ей даже было в некотором смысле приятно преподносить Малгару, что смерть того оборотня у мельницы — ее заслуга. Так она чувствовала потому, что видела в этом хоть малое воздаяние за произошедшее с Яркусом. — Если не считать Кагиара, — продолжила она, — твой барон Герг больше всех старался, убивая моего Яркуса. Он орал громче всех, торопил лучников, но к Яркусу подойти боялся! Я приговорила его! Дай мне расправиться с ним, и тогда я успокоюсь! — сердито ответила Тетива Ночи.
— Ты точно не в себе! — Малгар расхохотался, отойдя от края обрыва. Барона Герга он недолюбливал. Герг никогда не был в кругу его близких друзей, таких как Кагиар и барон Дронг. Более того, у Кагира с Гергом были частые ссоры. Однако, это вовсе не повод позволять Ионе удовлетворить такой непростой каприз. — Нет, Ионэль! Нет, потому что я не хочу, лишнего недовольства среди моих людей! И еще я не хочу, чтобы он убил тебя!
— Ты боишься, Малгар? Как это на тебя не похоже! — Тетива Ночи усмехнулась и положила ладонь на рукоять его меча. — Побори в себе свой первый страх — страх недовольства твоих людей! А второй страх меня лишь веселит! Ты не понимаешь, что я сильнее его⁈ Я требую жизнь Герга как удовлетворение за убийство моего брата! Я требую, Малгар!
— Он не брат тебе! — прорычал граф, убирая ее руку с эфеса. — Он — не был эльфом!
— Он мой брат! Это не обсуждается! — резко ответила Тетива Ночи, чувствуя я как в ней снова шевельнулся, начал ворочаться тот жуткий и прекрасный комок — черный, с красными прожилками. — О, Калифа! — простонала она, положив руку себе на живот.
— Дура! Герг — оборотень! Кому как не тебе известно: оборотня в Двоелуние убить очень непросто. Тебе это не по силам одной! Он убьет тебя, ты даже не успеешь его поцарапать! — вспылил граф Арэнт. Желая образумить свою любовницу, он схватил ее за шею.
— Я сильнее его!
