словно надеялся снова увидеть там золотистый росчерк улетающего звездолёта.
- Он вернётся, как думаешь? – негромко спросил Айолин.
- Зачем? Ему ни к чему возвращаться. Его трон занял достойный преемник, и он не станет вмешиваться в наши дела, предоставив нам самим разбираться с ними. Он хотел летать железной птицей от звезды к звезде, и теперь у него будет такая возможность. А мы можем лишь утешаться знанием, что он жив, молод и прекрасен, как прежде. И его ждут подвиги, свершения, и, я надеюсь, новая любовь и счастье.
На лице Марка появилась печальная улыбка.
- Ты скажешь об этом кому-нибудь? - Айолин указал ему на письмо.
- Нет.
- Даже Жоану?
— Никому, мой друг. И тебя прошу сохранить эту тайну. Заключив мир с луаром, Жоан взялся за сложное и даже опасное дело. Нельзя дать нашим врагам даже малейший повод усомнится в легитимности его правления. Исцелившийся король по закону вправе снова занять свой трон, а значит, его преемник может быть признан самозванцем. Ты же не хочешь, чтоб нашего юного короля обвинили в узурпации власти?
— Конечно, нет. Ты прав, — согласился Айолин. — А Элеонора? Она ведь до сих пор любит Армана и скорбит о нём.
— Пусть скорбит. Время лечит любые раны. Она молода и красива. Может, со временем она сможет перевернуть эту страницу и тоже встретит новую любовь. Она может быть счастлива. Но если она будет знать, что её муж жив, то будет вечно ждать его, но так и не дождётся.
— Тоже верно, — маркиз вздохнул и задумчиво посмотрел на лист бумаги, лежащий на столе. — И что нам с этим делать?
— Сожги письмо, Айолин, — проговорил Марк. — И давай похороним эту тайну в самой глубине наших сердец, где она будет тихонько гореть, согревая наши души.
Маркиз задумчиво кивнул и поднёс письмо к пламени свечи. Они молча смотрели, как вспыхнул белый листок и опал на стол серыми лепестками пепла.
— Ну, что, пойдём на пир? — Марк спрыгнул с подоконника и, застегнув серебряные пуговицы камзола, расправил плечи. — Ликар как-то сказал, что мой мужественный баритон больше подходит для исполнения рыцарских баллад,чем тенор Эрмона, который делает их слишком слащавыми.
— Я давно не слышал, как ты поёшь, — заметил Айолин. — Когда-то твой голос был неплох. Надеюсь, и теперь ты не будешь скрипеть, как мельничное колесо.
— Конечно, нет! Если голос Эрмона дамы сравнивают со струящимся шёлком, то мой напоминает им чёрный бархат.
— Что ж, посмотрим, так ли он хорош!
И друзья вместе вышли из комнаты. Ворвавшийся в открытую дверь сквозняк снова заставил трепетать пламя свечи и сдул со стола лёгкий пепел, в который превратилось письмо Хока.
Со времени того полёта прошёл почти год, но его последствия до сих пор напоминали нам о давних приключениях, которые постепенно начали казаться странным, хоть и очень реальным сном. Они были не слишком приятны, потому что дисциплинарной коллегией космофлота было инициировано расследование деятельности членов наших экипажей на той безымянной планете. На период его проведения от выполнения служебных обязанностей были отстранены командоры Олдридж и Моро, а так же все офицеры, служившие в армиях Сен-Марко и луара Синего Грифона. Правда, мне повезло больше, чем Азарову, потому что очень скоро все мои ребята, кроме Булатова и Стаховски вернулись на звездолёт и продолжили службу. В их действиях коллегия не усмотрела нарушений Устава. Булатов был у нас единственным астронавигатором, и без него нам пришлось нелегко. Временное отсутствие Стэна оказалось не так заметно, в экипаже было достаточно стрелков и помимо него. К тому же через какое-то время наш экипаж пополнился вторым радистом: лейтенант Фарок Басар успешно прошёл аттестацию и по результатам испытательного полёта был зачислен в экипаж, а я тем самым, наконец, заполнила одну из вакансий, которые уже начали казаться мне вечными.
На «Паладин» вернулись только Бен Олдридж, Адриан Адальбер и Энцо Коррадо.В отсутствие Карнача именно Адриан возглавил команду стрелков, которую пришлось формировать едва ли не заново. Мы, сжалившись над командиром подразделения, временно откомандировали по одному человеку с «Паладина», «Кудесника» и «Фудзивары», надеясь, что рано или поздно бывшие гвардейцы короля Ричарда вернуться в свой экипаж.
О ходе расследования я мало что знала. Тот полёт был засекречен, и, как нам было запрещено разглашать информацию о нём, так и сами мы были в полном неведении о том, что происходит в дисциплинарной коллегии.
Постепенно наша жизнь вошла в привычную колею. Новые задания и рейды заслонили собой путаные воспоминания о таинственном мире, спрятанном на далёкой планете под облаками метана. С Азаровым я виделась редко, общаясь только по делам подразделения и в основном по каналам спецсвязи. Наши графики патрулирования не совпадали и мы никак не могли встретиться на Земле, да и срочные вылеты на задания то и дело разводили нас в разные концы зоны действия нашего космофлота.
В тот раз нам пришлось разыскивать очередной заплутавший катер с тиртанскими туристами. Найдя потерявшее ход судёнышко в пыльном облаке на периферии звёздной системы, известной только по номеру в каталоге, я передала его вместе с пассажирами консулу Тиртаны на ближайшей обитаемой планете и связалась с Землёй, чтоб доложить командору Донахью об успешном выполнении задания. После этого мы отправились домой, предвкушая небольшой отпуск, положенный после недельного полёта.
Спустя несколько дней «Пилигрим», пролетев на второй крейсерской скорости несколько сот парсеков, привычно вынырнул из подпространства на окраине солнечной системы.
— Вышли мягко, — прокомментировал Хок, взглянув на экран, где разноцветной россыпью перемигивались сигнальные маяки, указывающие вход в транзитный коридор, ведущий на Землю.
Он расслаблено сидел за своим пультом, почёсывая загривок Кисы, устроившегося у него на коленях. Я окинула взглядом фронтальные экраны и кивнула:
— Главное — точно.
У транзитной станции, открывавшей путь в солнечную систему, мы были не одни. В стороне терпеливо ожидали своей очереди на вход несколько звездолётов: десантный крейсер, небольшой каботажный грузовик и изящный золотистый лайнер. А ещё дальше я разглядела одиноко висящий среди звёзд знакомый серебристый силуэт «Паладина».
— Земля запрашивает связь, — обернулся ко мне Фарок, сидевший за пультом связи.
Рядом с видом строгого учителя стоял Вербицкий и внимательно наблюдал за его действиями.
— Диспетчер космофлота на связи, — поправил Антон.
— Я так и сказал, — проворчал Фарок и
