Да большого-то Федора Ивановичя.
Зрадовался тут прозвитель-царь,
Прозвитель царь Иван Васильевичь:
Он берет тут ведь своего сына,
Он берет его за белы руки;
Он целует в уста во сахарны жа;
Ишша сам говорил таково слово:
«Уж ты гой еси, ты мой дядюшка!
Ишша чем тобя буду жаловать?
У тебя злата-серебра не мене моего».
(Пир средили, пировать стали. Не осудите бабушку
.)
Смерть Князя Долгорукого
(историческая)
Нам не дорого не злато да чистое с
е
ребро
И дорога-то наша любовь да молодецькая.
Ишша злато, чисто серебро скоро минуитьсе,
А и дорога-то наша любовь не позабудитьсе.
Середи то было Китаю да славного города:
А и тут стояли палаты да белокаменны.
Што во тех-жа да во палатах было да белокаменных,
Тут не мурава трава в поли да шаталасе,
Не лазурьевы цветоцьки к земли преклонялисе,
Тут и бьют челом царю солдаты, да ниско кланяютьсе;
«Уж ты гой еси, надежда да православной царь,
Уж ты дай нам суд на князя да Долгорукого».
Говорил как тут надежда православной царь:
«У меня на Долгорукого суда нету,
Вы судите-ко Долгорукого своим судом,
Вы своим судом судите да рукопашкою,
Вы берите-ко слегу
[57]
да долгомерною,
Долгомерною слегу да семи аршин,
Семи она аршин да семи она верьхов.
Вы ломайте у Долгорукого хрустальни ворота».
Тут берут ведь как солдаты да все долгу слегу,
Долгу слегу да все семи аршин,
Семи-то аршин она была семи верьхов.
[58]
Они ломают у Долгорукого хрустальни ворота.
Как выходит Долгорукой он на красно крыльцë.
Уж вы гой еси, солдаты да новобраны,
Ишшо што да вам, робята, да тако надомно?
Ишшо надо вам робятам да разе чисто серебро?»
Тут спроговорят солдаты да новобраные:
Нам не надомно солдатам чисто-серебро,
Ты отдай нам наше жалованье
Хлебно и мундерно и денежно».
Князь Дмитрий и Домна
Ишша сватался Митрей князь
Ишшо сватался Михайловичь
На Домны Фалилеёвны
Он по три года, по три зимы,
От дверей не отх
о
дучи.
Да от ворот не отъедучи,
Да как пошел, пошел Митрей князь
Да он ко ранной заутрени
Да к чесной ранной воскрисеньское.
Увидала его Домнушка
Да Домна Фалилеёвна:
«Да ево Митриё кут
ы
ра йидë,
Да как кутыра-та боярьская,
Да как сова заозерьская:
Голова-та у Митрея
Да как котёл пивоваренной,
Глаза-ти у Митрея
Да как две кошки ордастые,
[59]
Да как брови у Митрея
Да как собаки горластые».
Да как услышел Митриё князь,
Да как услышил ведь Михайловичь-от,
Воротилса к своей сестрици,
Да ко Ульяны Михайловны:
«Уж ты гой еси, сестриця,
Да ты Ульяна Михайловна!
Да собирай-ка беседушку;
Да созови красных девушок
Да молод
ы
х-то мол
о
душок,
Да созови-сходи Домнушку
Да как Домну ту Фалилеёвну;
Созови на беседушку
Да скажи: „Митрея-та дома нет“,
А скажи: „Михайловича дома нет:
Да он ушёл за охвотами,
Он за утками, за гусями,
Да он за белыма л
е
бедеми“».
Да пошла, пошла сестриця
Да Ульяна Михайловна,
Да собирала беседушку,
Да созвала красных девушок
Да молодых то молодушок;
Да позвала она ведь Домнушку
Да как Домну-то Фалилеёвну:
«Да ты пойдём, пойдём, Домна, к нам,
Да ты пойдем на беседушку
Да посидеть с красныма девушками
Да с молодыма молодушками».
Посылаёт ей матёнка:
«Да ты поди, поди, Домнушка,
Да ты Домна Фалелеёвна;
Да ты поди на беседушку
Да посидеть с красн
ы
ма девушками».
Говорила тут Домнушка
Да как Домна Фалилеёвна:
«Ты кормилица матёнка!
Не посол идёт, — омман за мной».
Да говорила тут с
е
