В общем, хозяйствовали дружно. И всё как бы хорошо, но примечает жёнка, что с мужем неладное творится. Нелюдим больно стал. Слово из него не вытянешь, а на ласку так и вовсе скуп. Тут и матушка и соседушки выспрашивать стали, чего, мол, мужик-то твой с обществом не знается? На сборы деревенские не ходок, в друзьях никого не имеет да и родню не уважает, в гости сам не вяжется и к себе не приглашает. Молодуха и так и этак ответы раздаёт, а сама призадумалась. Пошла она как-то раз по воду до колодца да и повстречала Усладу. Та с приветом к ней:
— Что ж, подруженька, не видать тебя на посиделках вечерних женских? Приходи с детками, расскажи сама чего да и других послушай!
Надо сказать, что Услада со Звонцом тоже свадебку отыграли, и уж малютка у них в зыбке колыхался.
— Ох, Услада, не пойму я, что с мужем творится, — открыла душу Милодея. — Ум за разум заходит! Молчит он день и ночь, ни словечка не скажет, ни милуется лишний разок. Уж как ни билась я, ничего не сказывает!
— Вот как! — покачала головой Услада. — Ты бы сходила к ведунье, не ровен час, болезнь к нему пристала!
«А и то!» — подумала Милодея и в субботу направилась к старой избе, что на окраине стояла.
Только к двери подошла, как та распахнулась сама, и голос послышался:
— Заходи, красавица, давно поджидаю тебя!
Зашла женщина в избу, за стол присела, как водится. Слово за слово поведала свою печаль. Ведунья повздыхала да и молвит:
— Кошечку тебе подарю. Кошечка добрая, понятливая. Авось поможет твоей беде! Вот она, глянь-ка!
Смотрит Милодея, а рядом с нею и вправду сидит пёстренький комочек, о ноги трётся и громко мурлыкает.
— Так Мурлыкой и зови! — продолжает хозяйка. — Глядишь, и развеется твоя неладность.
Возвратилась домой Мила, кошечка выводит: «Муры-муры», — и на душе вроде полегче сделалось. Ворон на кошку недобро зыркнул, но промолчал. То дело женское — заводить в доме животинку. Поужинали и спать легли. Ночь лунная выдалась, Милодея долго ворочалась. Только глаза сомкнула, Мурлыка тут как тут и ну хозяйку лапкой по носу ударять.
— Что ты? — осерчала та. — Ночь на дворе, а ты сон гонишь!
А кошка к двери бежит и женщину манит за собой. Огляделась Милодея, а мужа рядом нет. Потихоньку собралась и за порог вслед за пушистым провожатым выскочила. Так рядышком с Мурлыкой до озера и дошла. Слыхала она о чародейке, но в глаза никогда не видела, а тут, как на ладони — сама Схлада стоит и Ворон ей в ноги кланяется. Обомлела Мила, испугалась, притаилась за кустами и слух настропалила. Но услышала лишь бормотание да смех недобрый. Луна высоко взошла, всё осветила. В руках держит злодейка шарик огненный, с ладони на ладонь перекидывает. Подал Ворон кошель хозяйке озера и побрёл невесёлый прочь. Взыграло у Милодеи ретивое, обида её взяла, что над мужиком насмехается жёнка чужая. Выскочила она из кустов и прямиком к Схладе ринулась. Подбежала и сердито высказала:
— Почто над мужем моим изгаляешься? Кто тебе такое право дал?
Та брови сдвинула, губы кривит:
— Не твоего, — говорит, — ума дело! Сам он на то согласился, отдать мне все чувства, чтоб не мучила его тоска любовная! — и добавила с издёвкой: — Не по тебе сох-то, знаешь ли о том?
— Не твоя печаль-забота! — отрезала Милодея. — Сама со своим мужем разберусь!
Тут Мурлыка подпрыгнула и в руку Схлады коготками вцепилась. Вскрикнула чародейка от неожиданности и выпустила из рук огонёк. Покатился он к ногам Милодеи, а та не растерялась, мигом подхватила. Взять взяла, да удержать-то непросто! Жжётся, ровно уголёк из костра! Захохотала ведьма:
— Не удержишь, навсегда Ворон таким останется! Попробуй, донеси до избы подарочек мой!
Поворотилась и сгинула, как и не было, а Милодея, ойкая и плача от ожогов, домой побежала. Еле до избы добралась, распахнула двери, к Ворону метнулась, припала в поцелуе к его губам, а шарик горячий к сердцу милого прижала. Молния полыхнула меж супругами. Очухался Ворон, на жену плачущую смотрит в недоумении:
Ретивое — сердце.
— Что с тобой, любимая?
Милодея на руки дует, ожогами покрытые, сквозь слёзы улыбается и спрашивает:
— Любишь ли ты меня, муж мой наречённый?
— Люблю! — отвечает Ворон. — Крепко люблю и тебя, и сыновей!
Тут Мурлыка голос подала. Супруги посмотрели, а кошка вся искорками исходит голубыми, о ноги трётся.
Наклонилась Мила, руки в шёрстку запустила и охнула, на колени пала. Охватило пламя ладони женские ненадолго и исчезло, исцелив дочиста все раны.
Рассказала Милодея обо всём Ворону. И о ведунье, и о кошке непростой, и о том, что на берегу озера видала. Повинился и Ворон, не утаил ничего, прощения у жены испросил. Наутро вышли они на двор, спели славу Ладе, с поклоном поблагодарили за истинную любовь, которой она наполнила Милодею.
Чуть погодя подарила Мила мужу ещё одного сынка, Ладом в честь Лады назвали. Зажили после на славу! А кошка с той ночи пропала. Видать, надобности в ней более не было.
На Чёрное озеро ни Ворон, ни Милодея больше не ходили и другим заказали, потому как ничего хорошего в том нет, коли человек через колдовство хочет любовь привлечь, а то и ещё пуще — вовсе чувств лишится. Самим надо любовь в душе взращивать, тогда и счастье в дом постучится!
Огромная благодарность моим дочерям Анастасии и Ольге! Они поддерживали меня на протяжении всей работы над сказками. Терпеливо ждали, читали, верили, что у меня всё получится. Без их помощи вряд ли бы эти сказки появились на свет.
Спасибо Григорию Гривастому и Наталье Капустюк! Именно им я прочла первую воссозданную сказку и получила одобрение. Они настоятельно советовали продолжать вспоминать и записывать сказки.
Низкий поклон и благодарности Екатерине Трубей и всему издательству! Вы обратили внимание на мои сочинения и отнеслись ко мне со всей теплотой. Благодаря вам моя первая книга «Сказки сибирских деревень» получила Евразийскую международную премию в области литературы «за отображение испокон веков свойственного Евразии духа взаимопроникновения культур». Спасибо вам, дорогие!
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии
