всем тем теплом, что живет в моей душе. Открыв глаза, увидела улыбки на лицах девчонок, они утерли слезки и повеселели. Удивительно, кажется, я и правда им помогла, а может это просто совпадение?
На следующее утро уже ставший немного привычным уклад изменился: лагерь приказано было свернуть и двигаться дальше. Стало снова страшно. Мы двигались к зоне боевых действий.
С Паоло мы почти не виделись, но иногда я натыкалась на его взгляд, он присматривал за мной. Замечая, что я тоже смотрю на него, слегка улыбался, как бы подбадривая.
Единственной приятной вещью в передвижении лагеря было то, что я смогла вдоволь налюбоваться генералом. Как ни крути, но он просто неотразим. Эдмон сидел на лошади с непробиваемым выражением лица и с абсолютно прямой спиной. Двигался медленно, как будто позволяя собой любоваться. Я, конечно, любовалась, но постоянно одергивала себя, напоминая, что из-за него и его отца мы сейчас тут, а не в школе или академии, не рядом с Акио, о котором я так ничего и не узнала, что мы едем, возможно, на встречу своей смерти. Все, отвернулась, расхотелось любоваться этим красивенным гадом. И сразу же напоролась на взгляд Паоло, нахмурилась, а он с улыбкой покачал головой, видимо заметил на кого я пялюсь. Ну и пусть, он хоть за мной и приглядывает, но я ему отчитываться не должна.
Руфина, ехавшая недалеко от меня заметила наши переглядки и, подъехав ко мне, проговорила:
– Твой брат такой смелый, достоин восхищения.
– Почему? – я, конечно, не сомневалась в словах Руфины, просто хотела знать, что она имеет ввиду.
– Сильный боевой маг, хороший командир, никогда не прячется за спинами подчиненных. В бой не рвется, но и не отступает. А какой он в обычной жизни? – Руфина перевела разговор на более интересную для нее тему.
– Хм, – я вспомнила о том недолгом времени, которое мы провели в доме его мамы, – он очень хороший и заботливый сын, и мама у него чудесная.
– Не строгая? – интересный вопрос, есть такое ощущение, что Руфина примеряется к будущей свекрови.
– Нет, но неужто тебя пугает строгость? – мы довольно свободно общались, хотя я и подчинялась Руфине, мне кажется, она чувствовала, что такие разговоры не изменят мое к ней уважительное отношение.
– Не знаю, – с улыбкой ответила Руфина, – возможно.
Дальше девушка рассказала несколько случаев геройства Паоло, он же по второй специальности лекарь и, хотя генерал запрещает ему отвлекаться на «глупости», он часто подлечивает раненых на поле боя.
– А много уже было боев? – внутри меня снова расцвела плесень страха, даже лошадь подо мной недовольно всхрапнула, почувствовав мои эмоции.
– Не так уж и много, но очень ожесточенные, Несанет явно не собирается сдаваться, но у империи слишком много войск, просто возьмем количеством.
Дальнейший путь мы по большей части молчали, погруженные в свои мысли.
К позднему вечеру добрались до какой-то деревушки, не встретили сопротивления, учитывая, что в ней оказались только старики и дети, заняли поле в ее окрестностях. Радовало то, что почти лето и было достаточно тепло даже вечером, что, хотя бы немного, поднимало настроение.
Мы снова разместились в лагере, как будто никуда и не двигались. Интересно, конечно, путешествовать вместе с домом, даже, если этим домом служит палатка. Одно только омрачало наши посиделки у костра, мы были ближе, совсем близко к фронту. Отсюда нас будут направлять в бой.
Меня постоянно морозило от нехорошего предчувствия и дурных мыслей. Сидя у костра, я глазами выискивала Паоло, но его нигде не было видно. Мне так хотелось поговорить с ним, чтобы услышать успокаивающие слова, увидеть его светлую теплую улыбку. Страх парализовал меня, даже не особо хотелось двигаться, получалось только через усилие.
От Руфины я узнала, что Паоло, оказывается, отправился в деревню якобы на разведку, на самом деле он взял еще пару лекарей, чтобы подлечить местное население.
Утром был общий сбор, перед нами выступал наш блистательный генерал. Мне повезло рассмотреть его с особой тщательностью. Все же он не просто мужчина, а произведение искусства. Его фигура как у ожившей статуи, которые я видела в иллюзиуме на одной из выставок знаменитого чародея. Лицо тоже будто вылеплено скульптором, один подбородок чего стоил. Сегодня выбритый начисто, с открытой ямочкой просто притягивал взгляд. Одно только отталкивало – это выражение красивого лица: такое уверенное, надменное. Он смотрел на нас с таким превосходством, что терял из-за этого большую долю привлекательности. Синие глаза были такими холодными. Исподлобья поглядывая на генерала, я невольно сравнивала его с Паоло, у которого глаза всегда лучились теплотой.
Эдмон Честер Прайм вызывал двоякие чувства, но при этом очень яркие и волнующие. Никого он не оставлял равнодушным. Я молчу про девушек, те от его харизмы еле держались на ногах, но и мужчины слушали генерала внимательно, сосредоточенно, проникаясь моментом. Я, к сожалению, или к радости, вовсе не прониклась. Даже этот бесподобный мужчина не может меня убедить, что я должна воевать. Это же абсурд, вот я стою, а потом я должна телепортироваться куда-то и кого-то убивать. За что? Мне это точно не надо, да и умирать, даже в обмен на все сокровища мира, на мой взгляд, просто непростительно, жизнь в сто крат дороже! Короче, к концу речи блистательного генерала в отличие от многих, я его почти ненавидела. Он так красиво говорил, красноречиво расписывал кому и что мы должны, вот только забыл о долге перед Жизнью, а она дала ему все: красоту, силу, здоровье, воздух и воду, плодородную землю. Все это, а он не ценит!
После сбора мы приступили к очередным тренировкам. Сегодня сфера мне совсем не поддавалась, даже Руфина на меня наорала и отправила помогать повару. Я была только рада.
Пара дней прошла своим чередом. Я даже смогла упасть Паоло на хвост и пойти с ним в деревню. Когда я начала красться за ним и его «подельниками» посреди ночи, подкараулив из огромного любопытства и непонятного беспокойства, то он не сразу меня заметил, потом, когда подкралась поближе, он только и смог, что состроить очень злобную гримасу, но поругать меня не получилось, нужно было вести себя очень тихо.
Честно говоря, я до конца не понимала, что лекари забыли в этой деревушке. Опасно же ходить тайком в стан врагов, еще нападут, да и свои по головке не погладят,
