Насколько я поняла, женщина, дежурившая в тот вечер, показала, что Стефан покинул дом в девять часов.
Не раньше.
Не мог же он всех подкупить?! Да у него просто денег бы на это не хватило!
Черт, какой-то заколдованный круг. Неужели Стефан сказал правду?
Не верю. Не верю просто потому, что он мерзавец.
Это, конечно, субъективное впечатление, но что-то подсказывает мне, что оно правильное.
Как же решается эта задачка?..
Неужели я глупее Стефана? Или Стефан умнее меня?
И то и другое было одинаково оскорбительно, и я решила докопаться до истины, чего бы мне это ни стоило.
Внимательно осмотрев дом, я получила пищу для размышлений. Но об этом позже.
Мы выпили чаю, еще немного посплетничали о том, о сем и стали собираться.
Нам с Эллой пора было забирать Генриэтту из школы. Элла предложила Ире поехать с нами, но Ирка предпочла откланяться.
Насколько я помню, любовь к детишкам никогда не была ее визитной карточкой.
Для Ирки дети начинались с четырнадцати-пятнадцати лет. То есть, с того возраста, как они поступают в музыкальное училище после восьмилетки.
Мы забрали Генриэтту и поехали домой в поселок. Багажник джипа был битком набит моими тряпками.
За обедом нас почтил своим присутствием глава дома. Вообще-то, такой поступок для Максима был нехарактерен. Обычно он уходил рано утром и возвращался ближе к девяти вечера.
Но для сегодняшнего дня Колобок сделал исключение. А почему – объяснил мне за обедом сам.
– Аня, – начал Максим, передвигая по столу солонку, – я хочу, чтобы вы знали. Я проверил вашу подругу и вас.
– Как это? – не поняла я.
Максим оторвался от лицезрения хрустальной башенки с солью и посмотрел на меня.
– Очень просто, – ответил он спокойно. – Послал запрос в Саратов. И получил ответ.
– Быстро получили, – констатировала я.
Максим махнул рукой.
– Знакомые помогли, – сказал он скромно. – В общем, я выяснил, что вы действительно те самые личности, за которые себя выдаете.
– Зачем ты это сделал? – начала Элла грозно, но я быстро ее перебила.
– Я очень рада, что все наконец встало на свои места.
– Я тоже, – искренне ответил Максим. – Честно говоря, присутствие постороннего человека в доме меня напрягало. Вы, наверняка, это чувствовали.
– Еще как!
Максим смутился.
– Перестаньте, – сказала я. – На вашем месте я бы вела себя точно так же.
– Я же не только за себя отвечаю, – пояснил Максим виновато.
– Вот именно! – ответила я.
– Мир?
– Мир!
Он протянул мне руку, я с готовностью ее приняла.
– Вы не возражаете, если я задержусь у вас еще немного? – спросила я, не выпуская его горячую ладонь.
– Я на этом даже настаиваю! – ответил Максим и в душевном порыве так стиснул моб ладонь, что чуть не сломал мои пальцы.
Я рассмеялась и отняла руку.
– Должен же я загладить свою невежливость! – договорил Колобок.
– Вы всегда были со мной очень вежливы.
– Я старался.
– Ладно, хватит реверансов, – вмешалась Элла в наш диалог. – Есть проблемы поважней. Ане нужно найти свои деньги.
Максим откинулся на спинку стула и принялся постукивать по скатерти рукояткой ножа. Эта его привычка всегда раздражала Эллу, но сегодня она промолчала.
– Сумма того стоит, – признал Максим уважительно. – Вы совсем не помните, что с вами произошло в тот день?
Я молча развела руками. Как же мне надоел это вопрос!
– К врачу пойдем?
– Позже, – ответила я лаконично. – Сначала я хочу обзвонить все московские банки. У вас есть справочник?
– У меня на работе есть специальный справочник с телефонами банков, – ответил Максим. – Завтра сделаю ксерокопию и привезу. Кстати!
Он достал из кармана мое кольцо и положил на скатерть.
– Насколько я понимаю, продавать его пока нет необходимости?
– Пока нет, – согласилась я. Взяла кольцо и надела его на указательный палец. – У меня наметилась некоторая финансовая стабильность.
– Отлично.
После обеда я позанималась с Генриэттой, невзирая ни на какие уговоры Эллы перенести урок на другой день.
Занятия должны быть регулярными. Иначе в них нет никакого смысла.
Зато потом мы с Эллой поднялись в мою комнату и принялись с наслаждением копаться в груде самых разных тряпок, которые были разбросаны по кровати.
Один костюмчик Элле настолько приглянулся, что я тут же его ей подарила.
– Не влезу! – горестно констатировала Элла, приложив к себе юбку.
– Худей! – велела я. – Добивайся! Знаешь, что? Назовем костюмчик «стимул». У меня были такие брюки. Я в них помещалась только тогда, когда хорошо сбрасывала. Кстати, по ним я проверяла свой вес, пока они до дыр не сносились. Вот пускай и у тебя будет свой «стимул».
– Ладно, – ответила Элла. Приняла костюмчик и с интересом пробормотала:
– Интересно, получится или нет?
– Получится! – заверила я. – Было бы желание!
Элла присела на край кровати.
– Знаешь, Ань, я думаю о том, чтобы устроиться на работу, – сказала она робко.
– Умница! – поддержала я.
– Да?
Элла расцвела. Она немного стеснялась своего нездорового желания. Согласно ее установкам, работать могли только женщины «другого круга».
Кстати, Викторию Грачеву, несмотря на все ее деньги, Элла равной себе не считала. Удачливая Вика относилась к категории разбогатевших плебеев, и в Элькином табеле о рангах стояла на ступеньку ниже.
– Симпатичная кофточка, – сказала Элла, рассматривая белую рубашку с обилием кружев на груди и манжетах. – Похоже на мужскую, из «прошлой жизни». Ну, знаешь, такую носили джентльмены под камзолами.
– Ага, – ответила я рассеянно.
– Не вешай на одну вешалку белое и цветное! – осадила меня Элла.
– Да какая разница?!
– Большая! Полиняет!
– Такие вещи не линяют, – напомнила я ей о качестве своих шмоток.
– Все равно! – непреклонно ответила Элла и перевесила пестрый костюм на другую вешалку.
В дверь деликатно постучали.
– Да! – откликнулась я.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Марья Гавриловна.
– Простите, Элла Сергеевна, – начала она как всегда корректно. – Вы не распорядились, что готовить на ужин…
– Все равно, – нетерпеливо отмахнулась Элла. – Пускай повар решает сам.
– Я передам, – ответила Марья Гавриловна и скрылась.
– Железная леди, – сказала я.
– Да, – согласилась Элла рассеянно. – Такая жизнь. Поневоле станешь железной.
– У нее что, какая-то проблема? – спросила я деликатно.
– Самая страшная проблема, – ответила Элла. – У нее дочь… не совсем нормальная.
– Как это? – не поняла я.
Прелестная Женя совершенно не производила такого впечатления!
– У девочки год назад родился мертвый ребенок, – хмуро сказала Элла.
– Боже мой!
Я испуганно перекрестилась. Элла машинально повторила мой жест.
– Вот девочка и тронулась… Ее зациклило на том, что ребенок жив. Растет и развивается. Представляешь, она всем рассказывает о его детских болезнях…
– Она мне говорила, – перебила я.
– Да. В общем, кошмар.
Я немного подумала.
– Слушай, Элла, ей семнадцать?
– Семнадцать, – подтвердила Элла.
– Выходит, она забеременела в пятнадцать лет?
Элла молча вздохнула.
– И кто этот подонок? – спросила я.
– Понятия не имею! Наверное, какой-нибудь одноклассник.
– Она школу закончила?
– Да нет! Только успела в десятый класс перейти, как залетела. Обидно. Девчонка способная была. С шести лет в школу пошла, уже и читать, и писать умела.
Я молча покачала головой. Да и что тут можно было сказать?
– Она и раньше у нас подрабатывала, – рассказывала Элла. – Летом, на каникулах. А сейчас мы ее совсем на работу взяли.
– А чем она занимается?
Элла пожала плечами.
– Придумываем работу попроще. Посуду моет, например, пыль вытирает, на стол подает, убирает со стола… Что она еще может?
– А ты не пробовала у нее выяснить, кто отец ребенка?
– Господи! – испугалась Элла. – Ты что?! Я вообще боюсь с ней разговаривать! Особенно на эту тему! Меня просто мороз по коже продирает, когда она с улыбочкой начинает распространяться про своего ребеночка!
Она демонстративно передернулась.
– Б-р-р!
– Все равно нужно было выяснить, – сказала я. – Мало ли… Может, девчонку изнасиловали!
– Макс разговаривал с Марьей Гавриловной, – ответила Элла равнодушно. – Предлагал любую помощь.
– А она?
– Она поблагодарила и отказалась. Сказала, что знает, кто это сделал. И сама разберется.
– Понятно.
Я взяла пакет с нижним бельем, подошла к комоду и подергала нижний ящик.
– Опять заедает? – спросила Элла.
– Немного.
– Странно, Стефан его чинил…
– Стефан умеет делать такие вещи? – не поверила я.
