Я в гудок играть да не горазён».
Говорил Кузьма да со Демьяном:
«Заиграй, Вавило, во гудочик
А во звоньчятой во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочик
А во звоньчятой во пореладец,
А Кузьма с Демьяном припособил.
У того ведь чяда у Вавила
А был
о
в руках-то понюгальцë, —
А и стало тут ведь погудальцë;
Ишша были в руках у его да тут ведь вожжи, —
Ишша стали толковые струнки.
Ишшо то чядо да тут Вавило
Видит, люди тут да не простые,
Не простые люди-те, светые;
Он походит с има да скоморошить.
Он повел их да ведь домой жа.
Ишша тут чесна вдова да тут
Ненила Ишша стала тут да их кормити.
Понесла она хл
е
бы-те ржаные, —
А и стали хлебы-те пшон
ы
е;
Понесла она куру-ту варёну, —
Ишша кура тут да ведь взлетела
На пецьней столб села да запела.
Ишша та вдова да тут Ненила
Ишша видит, люди тут да не простые.
Не простые люди-те, светые,
И спускат Вавила скоморошить.
А идут скоморохи по дороги.
На гумни мужык горох молотит.
«Тобе Бох помож, да те кресьянин,
На бело горох да молотити!»
«Вам спасибо, люди весёлые,
Веселые люди, скоморохи;
Вы куда пошли да по дороги?»
«Мы пошли на Инишьшоë царьсво
Переигрывать царя Собаку,
Ишша сына его да Перегуду,
Ишша зятя его да Пересвета,
Ишша дочь его да Перекрасу».
Говорил да тут да ведь кресьянин:
«У того царя да у Собаки
А ок
о
л двора да тын залезнои,
А на кажной тут да на тычиньки
По человечей-то сидит головки,
А на трех ведь на тычинках
Ишша нету человечьих тут головок;
Тут и вашим-то да быть головкам».
«Уж ты ой еси да ты крестьянин!
Ты не мог добра нам тут ведь сдумать,
Ишша лиха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочик
А во звоньчятой во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособят».
Заиграл Вавило во гудочик,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели голубята-ти стадами,
А стадами тут да табунами;
Они стали у мужика горох клевати.
Он ведь стал их кичигами сшибати;
Зашибал, он думат голубяток,
Зашибал да всех своих ребяток.
Говорил да тут да ведь кресьянин:
«Я ведь тяжко тут да согрешил:
Это люди шли да не простые,
Не простые люди-те, светые, —
Ишша я ведь им да не молилса».
А идут скоморохи по дороги.
А на стречю им идё мужык горшками торговати.
«Тобе Бог помож да те кресьянин,
А-й тибе горшками торговати!» —
«Вам спасибо, люди весел
ы
е,
Весёлые люди, скоморохи;
Вы куды пошли да по дороги?»
«Мы пошли на инишьоë царьсво
Переигрывать царя Собаку.
Ишша сына его да Перегуду,
Ишша зятя его да Пересвета,
Ишша дочь его да Перекрасу».
Говорил да тот да ведь кресьянин:
«У того царя да у Собаки
А окол двора да тын залезной,
А на каждой тут да на тычинки
По человечей-то седит головки,
А на трех-то ведь да на тычинках
Нет человечих то да тут головок;
Тут и вашим-то быть головкам».
«Уж ты ой еси, да ты кресьянин!
Ты не мог добра да нам ведь сдумать,
Ишша лиха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочик
А во звоньчятой во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочик
А во звоньчатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели куропци с ребами,
Полетели пеструхи с чюхарями,
Полетели марьюхи с косачями;
Они стали по оглоблям-то садитьсе.
Он ведь стал их тут да бити
И во свой ведь воз да класти,
А наклал он их да ведь возочек.
А поехал мужик да во городочик,
Становилса он да во редочик,
Розвезал да он да свой возочикъ, —
Полетели куропци с ребами,
Полетели пеструхи с чюхарями,
Полетели марьюхи с косачями.
