оба немца охотно согласились.
И тут навстречу им попался один воин камба. Он сообщил, что в лагере все спокойно, раненые выздоравливают. Были еще кой-какие мелкие новости, и одна из них встревожила вождя: обнаружилось, что загадочным образом исчезли две лошади абипонов.
— Но, может быть, вы просто ошиблись, когда считали их? — высказал свое сомнение Прочный Череп воину.
— Нет, лошадей у нас осталось после сражения тридцать пять и седел, само собой, столько же, а теперь у нас два седла лишних. Лошади пропали поздно вечером или ночью.
— И как ты думаешь, куда они делись?
— Их скорее всего украл гамбусино.
— Этого не может быть. У ворот в долину стояли двое часовых.
— А ты поинтересуйся у этих часовых, где они были ночью. По-моему, они сидели у костра. Так что лошадей украл, конечно, гамбусино. Я еще, знаешь, почему так решил: мне подумалось, что надо все-таки похоронить капитана Пелехо или хотя бы прикрыть его труп ветками, и я отправился туда, где он лежал. Когда я похоронил его, то заметил валявшиеся на земле совсем недалеко трупы лошадей гамбусино и эспады, и они были без седел — ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю…
— Я тебе больше скажу. Поискав человеческие следы на траве возле убитых лошадей, я нашел их! Они шли от опушки леса, а затем, уже от трупов лошадей, уходили в долину. Что ты на это скажешь?
Вождь глубоко задумался, низко опустив голову. А когда поднял ее, сказал:
— Если все так, как ты рассказываешь, то это могли быть только гамбусино и эспада.
— Ну да! Но ты понимаешь, что это грозит Отцу-Ягуару большими неприятностями, если не хуже? Когда он уехал из Чако?
— Сегодня утром.
— Значит, гамбусино опережает его на три дня пути, на целых три дня!
— Но Отец-Ягуар собирался добираться на лошадях только до Тукумана, а там пересесть в дилижанс, гамбусино же скорее всего идет через леса и пески в Сальту.
— Сомневаюсь. Он тоже далеко не дурак. А что если и он вместо Сальты отправился в Тукуман?
— Да, тогда дело плохо. Надо послать человека к Отцу-Ягуару, предупредить его. Но сначала я хотел бы поговорить с часовыми, которые должны были в ту ночь охранять вход в долину.
Прочный Череп дал шпоры своей лошади, и все последовали его примеру, в том числе и доктор Моргенштерн и Фриц, встревожившиеся не меньше вождя.
Когда они прибыли в лагерь у озера, доктор спросил своего слугу:
— Фриц, как тебе кажется, сколько времени может оставаться мой мегатерий целым и невредимым под той крышей, которую мы над ним соорудили?
— Как минимум, несколько месяцев, а может, даже и целый год. Но почему вы спрашиваете об этом?
— Мне не дает покоя одна мысль…
— Какая?
— Ты не забыл еще, как мы с тобой хотели найти хоть какой-нибудь шанс, чтобы проявить свою храбрость?
— Не забыл.
— Очень хорошо. Этот шанс у нас появился.
— Что вы имеете в виду?
— Отцу-Ягуару угрожает опасность, по-латыни «перикулум».
— Это я понял, но чем мы-то в данном случае можем ему помочь?
Фриц лукавил. Он прекрасно понимал, что имеет в виду его хозяин. Просто он думал в этот момент не столько о необходимости помощи Отцу-Ягуару, сколько о безопасности доктора Моргенштерна.
— Фриц, я поражен, что ты задаешь мне такой вопрос. — удивился тот. — Мы обязаны герру Хаммеру всем, буквально всем, ведь он не раз спасал нам жизнь, рискуя собственной. Нет, я не узнаю тебя!
— А, теперь, кажется, начинаю понимать. Мы его освободим, так?
— Да, если это потребуется.
— Следовательно, мы должны поехать за ним?
— Разумеется.
— Но вождь ведь хотел послать к нему своего человека. Он предупредит герра Хаммера, и все будет в полном порядке. Наша помощь там не потребуется.
— А что, если посланец вождя не найдет его в Тукумане? Я тебе скажу, что: он спокойно вернется в свою деревню, потому что сочтет, что свой долг он на этом выполнил. Мы же на этом не остановимся и не успокоимся, пока не вырвем Отца-Ягуара из лап гамбусино. Или ты думаешь по-другому?
— Нет, я думаю так же. Кстати, я и раньше, откровенно говоря, был не очень-то уверен в благополучном исходе дела, которое затеял герр Хаммер.
— Да и я, признаюсь, тоже. Но я одного пока не понял: ты согласен или не согласен выручить его?
— Хм. Я бы охотно согласился на это, если бы не одно обстоятельство…
— Какое?
— Мегатерий.
— Его дальнейшая судьба пусть тебя не волнует, это — мое дело.
— Хорошо, как скажете, так я и поступлю. Я заранее согласен с вами во всем.
— Договорились! Едем в Тукуман.
— А вождь камба нас отпустит?
— А разве он имеет право нас удерживать или приказывать нам что-то?
— Нет, конечно, но он легко может найти повод для того, чтобы задержать нас.
— Я надеюсь, что он на это не способен.
— Я тоже. И все же у нас нет никакой необходимости нарушать его планы и тем самым вызывать его неудовольствие, гораздо большего мы добьемся, если применим хитрость.
— Что еще ты придумал на этот раз?
— Мы убедим вождя, что забыли сказать Отцу-Ягуару о каких-то очень важных вещах, которые он должен приобрести для лучшей сохранности мегатерия в дороге. Поэтому нам необходимо поехать в Тукуман вместе с его воином. Таким образом, мы получим официальное разрешение на отъезд. А там видно будет.
— Что ж, неплохо придумано. Фриц, твоя изворотливость часто бывает очень полезна. Из тебя вышел бы хороший дипломат. В любом случае мы должны немедленно отправляться в Тукуман.
— Не уверен, что в любом. Я считаю, что нам надо ехать только в том случае, если мы убедимся, что опасность, угрожающая герру Хаммеру, существует в реальности, а не является плодом чьего-то воспаленного воображения.
Фриц все еще надеялся на то, что индеец, рассказавший вождю камба о похищении лошадей, что-то напутал. Но оба часовых, с которыми переговорил Прочный Череп, сознались, что покинули свой пост у входа в долину в ту ночь, когда исчезли лошади.
Итак, около полуночи оба немца и один камба покинули лагерь в долине Высохшего озера, взяв курс на Тукуман.
ГОСТИ СЕНЬОРА СЕРЕНО
Аргентинский город Сальта, полное название которого Сан-Мигель-де-Сальта, расположен в густонаселенной долине реки Лерма, которую пересекает, кроме того, множество бегущих с гор ручьев и речушек. Через эту долину проходят оживленные торговые пути в соседнюю Боливию. Сеньор Родриго Серено, экспедитор из Сальты, имел среди путешественников отменную репутацию, что ни в
