На этот раз я отлично выспался. Проснулся с ощущением сил и бодрости. Оказывается, провалялся практически до самого вечера — солнце как раз начало клониться к закату. Живот подводило от голода. В доме Мастера оказалось пусто, а шарить по кухне показалось делом неправильным. Потому наскоро перекусил собственными запасами, все еще хранящимися в вещевом мешке.
Когда уже направился к выходу, услышал звук хлопнувшей двери.
— А я думал тебя пинками поднимать, — усмехнулся Мастер.
На его лице застыла хитрая ухмылка.
— Она поправилась? — брякнул я, надеясь, что предположения о причинах ухмылки окажутся верными.
— Кто? — сделал тот большие глаза.
— Эша!
— С чего ты взял, что я в курсе? — Наверное, он что-то увидел в моих глазах. — Иди уже. Она еще слаба, но зараза отступила.
Я бросился прочь.
— Стой! — услышал крик за спиной. — Она лежит у себя. Поаккуратней с ней, а то…
Окончание фразы съела хлопнувшая дверь. Я знал, куда бежать, — успел узнать, пока шатался по деревне. Несся, чуть не сбивая с ног подвернувшихся на пути аборигенов. Пару раз вслед догнали весьма крепкие слова. Чуть не сорвав с петель входную дверь, влетел в дом.
— Эша!
Миновав прихожую, ворвался в большую комнату. Тут пахло травами, было жарко. На единственном столе горела масляная лампа и стояло нечто округлое, над чем поднимался дымок. Девчонка стояла возле разобранной постели, смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Всей одежды на ней — короткая рубашка с закатанными до локтя рукавами.
Я хотел что-нибудь сказать, но горло сжалось. Вместо слов ступил к ней, сгреб в объятия.
— Спасибо, — прошептала она.
— За что?
— За лекарство.
— Я не мог не достать его.
Немного отстранился. По ее щекам бежали слезы.
— Что случилось? — радость моментально улетучилась, уступив место тревоге.
Эша помотала головой.
— Ничего, все хорошо, — прошептала сквозь слезы.
Я поддался порыву и поцеловал ее. Сначала в губы, потом в щеки, высушивая слезы. Она подалась навстречу — взъерошенная, горячая. Затем резко дернулась назад, высвобождаясь. Огромных усилий потребовалось, чтобы не схватить ее снова.
Пальцы Эши замерли на верхней пуговице ее рубахи. Наши взгляды пересеклись.
— Наира сказала, что сегодня мне положен полный покой, — проговорила задыхающимся голосом.
— А ты и не будешь напрягаться.
Мои ладони легли поверх ее. Еще секунду Эша смотрела на меня, затем опустила руки.
Пуговицы не стали преградой — и вскоре рубашка распахнулась. Я скользнул по плечам Эши, избавляя ее от одежды. Девчонка попыталась закрыться, потупилась в стеснении. А я снова целовал ее. Не останавливаясь ни на секунду. Целовал лицо, шею, плечи.
Внутри все горело. Терпения нет никакого. Наброситься, овладеть. Ее тело сводило с ума, один взгляд на нее опустошил мою голову. Осталось одно только желание.
В какой-то момент Эша перестала закрываться. Напротив — точно нарочно подставляла себя мне. Мои губы опустились ниже, а с ее сорвался стон.
Все произошедшее потом слилось в один долгий и горячий водоворот ощущений, о которых раньше и представить не мог. Я очень старался быть нежным и не сделать ей больно. Наверняка не получилось. В наш первый раз Эша закусывала нижнюю губу, но все равно не позволяла мне остановиться. Все произошло быстро. Наверное, мы сами не поняли, что это было. Уж я-то точно не понял. Но девчонка оказалась не такой уж и слабой, а во мне продолжало бушевать желание. Мы повторили. И не раз. Исследовали тела друг друга, слушали друг друга. Но слов не было — одни лишь эмоции, одно лишь животное желание, накрепко переплетенное с желанием сделать друг другу хорошо. Думаю, мы все же добились в этом успеха. И если поначалу еще сдерживались в криках и стонах, то потом позабыли обо всем. Если ночью кто-то случайно или нарочно оказался возле дома Эши, наверняка услышал всю гамму наших ощущений. Нам было все равно. Мир, со всеми его проблемами и страхами, отошел далеко на задний план, практически перестал существовать.
Мы не спали. Совсем. Казалось, стоит сейчас упустить хотя бы одну минуту — и потом ни за что не наверстаешь.
Эта ночь — она только наша. И мы стремились испить ее до дна.
— Кто это?
Эша натянула на себя одеяло и указала куда-то в изножье кровати.
Я с трудом продрал глаза, приподнялся на локтях.
— Вот же…
Даже не нашелся, что сказать, — поверх одеяла, на самом краю кровати, клубком свернулся Барсик.
"И давно он тут?"
И думать про него забыл вчера. А вот Изгнанник, видимо, не стал искать себе другого ночлега, а последовал за хозяином. Оно, конечно, хорошо. Такая преданность не может не радовать, но иногда все же хотелось бы побыть вне его поля зрения.
— Он со мной, — виновато пожал плечами.
— Друга себе завел? — Эша улеглась на меня сверху.
— Ага. Вроде того. — Мои руки скользнули по ее обнаженному телу. — Не думал, что найдет меня здесь. Вернее, вообще не думал.
— В пустоши нельзя терять голову. — Наши губы соприкоснулись. — Ни на минуту.
— Уверен, ты была внимательна всю ночь. — Сильнее прижал девчонку к себе.
— Разве что немного отвлеклась. — Показала она язык.
Входная дверь хлопнула, послышались звуки шагов. Эша скатилась с меня под одеяло. Потревоженный неясным волнением на ложе, Барсик вздрогнул, поднял голову, всмотрелся в нас сонным взглядом.
Шаги замерли у самой комнаты. Секунда тишины, за которой последовал нарочитый кашель.
— Отец?! — глаза Эши вспыхнули.
Одевались мы быстро, но весело. Через минуту в комнату вошел Алексей. Вид у него был усталый, на лице наложена окровавленная повязка, закрывающая левый глаз.
— Что случилось?! — бросилась к нему Эша.
— Рад, что у вас все хорошо, — улыбнулся тот.
Признаюсь, чувствовал я себя очень неловко. Но неожиданный гость, похоже, знал о нас. Иначе бы с чего дал знать о своем приходе?
Девчонка опустила взгляд, залилась румянцем.
Алексей снова усмехнулся.
— Нам пришлось заложить приличный крюк. Ливень выгнал из нор многих тварей.
— Все живы? — спросила Эша.
— Да. Обошлось. Что у вас нового?
Мы переглянулись.
* * *
Я сидел за столом в доме Эши и читал бумаги. Вскоре нам предстоит отправиться к той самой машине, о которой так много слышал. Но прежде, пока девчонка собирается, она предоставила мне возможность самолично ознакомиться с материалами, которые удалось найти.
Материалов оказалось совсем немного — обрывочные сведения, записанные разными людьми. Некоторые настолько испорчены временем, что слов практически не разобрать; другие не несут в себе сколько-нибудь ценной информации — неясные намеки, не больше; но вот одна запись показалась мне достаточно интересной. Принадлежала она перу человека, непосредственно участвовавшему в подготовке некого механизма к запуску.
"Сегодня должно все случиться. Всю ночь мы не сомкнули глаз — проверяли, проверяли и снова проверяли. Не должно остаться никаких сбоев. Но они все лезут. Мы слишком торопимся, но более не в силах ждать. Прошли все сроки, установленные ранее. А ведь год назад все казалось не таким уж и сложным… Возможно, останься в живых Аристарх Гразницкий, все бы шло куда быстрее. Но его больше нет, а мы обязаны довести его дело до конца. Не ради него, не ради себя — ради потомков.
"Деформатор" одновременно пугает меня и заставляет трепетать. Я не до конца понимаю принципов его работы. Не думаю, что кто-нибудь из нас понимает. Все наши разработки основаны на выкладках господина Гразницкого. Только он видел всю картину целиком. Но мы стараемся, как можем. Если бы иметь еще хотя бы месяц времени в запасе… но его нет. Странно, что у нас вообще был этот год. Нас недооценили, а теперь пытаются наверстать упущенное. Очень не хочу в этом признаваться, но у них отлично получается. Настолько, что некоторые из нас не спят уже третью ночь. Все бы ничего — если "Деформатор" сработает как надо, у нас появится время на сон и отдых, а если не сработает, сон наш станет вечным. Одно плохо во всей этой гонке — голова отказывается работать. Из-за этого и непрекращающиеся сбои.
