18
Диана отступила от двери, при этом глядя мне за спину. Увидев ее, я сразу же поняла, что-то не так, чертовски не так. То, что я приняла по телефону за волнение, на деле оказалось колированным чистейшим страхом, который не имел решительно никакого отношения к моим проблемкам. Страх преобразил ее, она осунулась и сразу постарела лет этак на десять. Судя по красным глазам, она недавно плакала.
- Кто это? – спросила она.
Я не стала оборачиваться на Эдуарда, просто коротко кивнула в его сторону.
- Друг. Диана, что случилось?
Крестная внезапно оглянулась, но ничего не ответила. Отошла от двери, пропуская нас внутрь. От повисшей в квартире тишины гудело в ушах.
В зале беззвучно работал телевизор, и мигающий отсвет ложился на паркет. Налипший на ботинки снег начал таять, образовывая на паркете маленькие лужицы. Я шаркнула подошвой и переступила с ноги на ногу, глядя на крестную. Меня начало подташнивать. Что-то здесь происходило, причем что-то очень, очень нехорошее. Однако никто не спешил посвящать меня в это.
- Диана? – позвала я.
Она сцепила руки у груди и нервно выкручивала пальцы, в уголках ее глаз появились слезы.
- Что… - я запнулась.
Свечение телевизора заслонила тень. Я должна была отреагировать, но продолжала стоять с приоткрытым ртом и повисшим на кончике языка вопросом. Яркий свет обжег глаза, из-за чего я зажмурилась, а когда открыла их, то поняла, что нас стало больше.
- Здравствуйте, Рита. Как поживаете? – приятным баритоном спросил появившийся в арке мужчина.
Он криво улыбался, демонстрируя плохие желтые зубы – улыбка чемпиона породы. Одет он был неплохо, я бы даже сказала, со вкусом. Но именно подобные ему прилично одетые типы обивают порог «Темной стороны» с плакатами и оскорбительными посылами, так что внешний вид бывает обманчив. Узнать таких достаточно просто: загляните им в глаза. В их глазах ни что иное как вакуум.
Важный момент: в руках господин Плохие Зубы держал двустволку.
- Диана не предупредила, что у нее гости, - сказала я и сглотнула, вернее, попыталась сглотнуть. Во рту пересохло.
- Рита, пожалуйста, прости меня! Они заставили меня, я не могла…
Крестная заплакала.
- Заткни пасть, - все тем же приятным баритоном произнес Плохие Зубы и как ни в чем не бывало обратился ко мне: - Это и задумывалось, как сюрприз.
- Какой же сюрприз без воздушных шаров и хлопушек?
- Эй, Игорь! Слышал, что она только что сказала? Что мы должны были встретить ее с шариками и хлопушками!
- Как минимум, одно из двух мы приготовили.
Из кухни вышел второй любитель сюрпризов, которого Плохие Зубы назвал Игорем. Это был парень примерно моего возраста. Он направлял «Макаров» аккурат мне в грудь (я узнала марку пистолета, поскольку у отца такой же). Белые и мягкие на вид волосы были старательно уложены и зачесаны на пробор, словно он готовился к встрече со мной. Возможно, так и было.
Вслед за Игорем в дверях кухни отметился третий ковбой. Мне он показался наиболее опасным. У него было лицо убийцы. Лицо убийцы – четче и не скажешь. Вокруг таких, как этот, царит атмосфера страха. Я не могла представить, что у такого, как господин Опасность, есть семья. Какого каждый день видеть эту словно бы вырубленную из гранита рожу? Я отвечу: чертовски мало приятного.
- Держите руки так, чтобы мы их видели, - тоном лектора сказал Плохие Зубы.
Обращался он исключительно ко мне. Все трое смотрели на меня. Где же Эдуард?
К сожалению или к счастью, у меня не было набора правил поведения в подобных ситуациях. Я плохо понимала, как надо себя вести, просто старалась не упасть на ставших желейными ногах и продолжать дышать.
- Да-да, конечно, - я поелозила ставшим как высохший на солнце кусок водорослей языком по губам.
Игорь подмигнул мне. В другой ситуации, в любой другой ситуации это жест мог показаться привлекательным. Да, проклятие, именно так! У блондина определенно была харизма, но он задействовал ее не в том ключе. Я не без содрогания отвела от него взгляд и посмотрела на Плохие Зубы.
- Могу я хотя бы узнать, кто вы? – спросила я.
- Почему бы и нет. Мы те, кто намерен высказать вам свое недовольство, Маргарита Викторовна, - ответил Плохие Зубы, повыше вскидывая двустволку.
Он что, всерьез собирается стрелять из этой штуковины? На грохот сбежится пол дома… С другой стороны, к тому времени мне уже наверняка будет глубоко наплевать на все. Вряд ли зерно сможет сделать что-то с дырой в моей груди.
- В самом деле? И чем же я вас расстроила?
- Господь против спиритизма, а, значит, против вас, - все тем же лекторским тоном ответил Плохие Зубы.
О, это все объясняло. Религиозные фанатики, значит. Такие парни способны на многое; в последний раз это была кислота. Но сейчас они подобрались как никогда близко, к тому же под удар попала моя крестная. От мысли, что этот коридор станет последним местом на земле, где я побываю, становилось дурно.
- Хватит, вашу мать, трепаться! Покончим с этим, - это был господин Опасность. – Мне хватило трескотни этой суки, - он кивнул на Диану.
Казалось, еще секунда, и крестная упадет в обморок. Что ж, я почти угадала.
У Дианы громко булькнуло в горле, она согнулась пополам и ее вырвало. Чем именно, я не стала смотреть, ибо все мое внимание было приковано к Плохим Зубам. А вот он решил посмотреть и отвлекся. Моей шеи коснулся сквозняк. Я поняла – пора. У меня было мгновение, и я засчитала его в свои преимущества.
Сдавленно взвизгнул один из мужчин, я бы сказала – блондин. Я не стала оборачиваться, зная, что им занимается Эдуард. Я бросилась на Плохие Зубы и сбила его с ног. Ружья, правда, он не выпустил, но и не выстрелил, что тоже неплохо, согласитесь. Он был выше меня и тяжелее килограмм этак на тридцать. Однако сработал эффект неожиданности. Вначале, да. А потом козырей не стало, и я поняла, что лежу на восьмидесятикилограммовом мужчине, и что между нами зажата двустволка. К тому же, у него кошмарно воняло изо рта. Словно прочитав мои мысли, он улыбнулся, я увидела кусочки пищи, застрявшие между неровными зубами.
Плохие Зубы быстро пришел в себя, после чего последовала ожидаемая реакция. Я еще успела подумать: «Меня сейчас ударят в лицо», когда он свалил меня косым ударом по челюсти. Мне показалось, что он вмазал не кулаком, а молотком. Челюсть онемела, рот начал наполняться кровью. Я лежала на левом боку, прижимаясь щекой к холодному паркету. Меня никогда прежде не били в лицо. Я приоткрыла рот, и кровь змейкой закапала на паркет. Плохие Зубы тем временем взгромоздился на меня и занес кулак для второго удара, видимо, предпочел прелести неравного боя с девушкой мгновенному убийству. Я видела по застывшей на лице гримасе, что рукоприкладствовать ему нравилось куда больше. Вот и распинайся потом о вере, ублюдок.
Но кулак не опустился на мой нос. Внезапно голова фанатика дернулась, да так, что подбородок едва не коснулся груди. Фанатик начал заваливаться на меня. Я выставила перед собой руки и стала лихорадочно спихивать его с себя. Боже, какой же он тяжелый! Плохие Зубы уткнулся лицом в пол, и некоторое время сучил ногами, потом затих. Вокруг его головы стала расползаться большая лужа крови. Большущая. У него был проломлен череп, словно скорлупа на яйце, с тем лишь исключением, что это была волосатая скорлупа.
Я перекатилась на живот, встала на четвереньки и сплюнула на пол кровь. Меня развезло от боли и тошнило. В коридоре воцарилась тишина. Схватка была окончена меньше чем за минуту. Кто-то всхлипывал. Диана. Но я была не в состоянии даже подползти к ней. Я уселась на пол и прижала затылок к стене, пытаясь остановить карусель, в которую превратился мир.
Фанатики, Господи помилуй. Гребаные фанатики.
- Диана, - позвала я и слабо улыбнулась. – Вечер не удался, а?
- Прости меня, Рита, прости, родная… - еле слышно всхлипывала крестная.
Она решила проблему и сама подползла ко мне. Подолом халата она задела кровавый ореол вокруг головы Плохих Зубов и здорово размазала его. Теперь по образовавшейся кляксе можно было проходить тест Роршаха. Я еще подумала, что с такими темпами мы скоро все измажемся в крови. Уткнувшись мне в грудь, крестная продолжила рыдать.
- Все в порядке, вы не виноваты, - я попыталась коснуться ее головы, но движение вышло нелепым из-за дрожи в руке. – Слышите? Все в порядке.
- О, Боже, здесь все в крови! – Она сильнее вцепилась в меня.
Я не стала спорить с ней и посмотрела на Эдуарда.
В руках Эдуард держал короткий железный прут – то, чем он предположительно уложил Плохие Зубы. Я не знала, каким образом он вывел из игры двух оставшихся фанатиков, и не хотела знать. Но стоило мне об этом подумать, как мои глаза зажили собственной жизнью и стали жадно впитывать каждую деталь разбавленного тремя бездыханными телами интерьера.
Блондин Игорь лежал в позе, похожей на позу Плохих Зубов, уткнувшись лицом в паркет, подмяв под себя правую руку. Ноги господина Опасность выглядывали из прохода на кухню. К подошве его левого ботинка прилипла жвачка.
