- Зависит от фирмы, - подала голос мама, наконец. – И от размера.
Бывает по-разному.
Я определенно уважала свою сестру. При всем ее давлении на нас и
безумной скорости, Кэролайн знала, что делает. Привезла нам несколько
снимков, разложила по полочкам план работы и продолжала мягко, но твердо
направлять по своему пути нас с мамой, прекрасно понимая, что для нас это
не так легко.
На экране появлялись новые снимки – комната за комнатой. Сперва я с
трудом могла удержаться от непрерывного сглатывания комка в горле, но
голос Кэролайн и ее размышления вслух о том, что предстоит сделать,
успокоили меня и, судя по всему, маму. Стоило кому-то из нас застыть с
каменным выражением на лице, как она спрашивала, что мы думаем о том
или этом, как лучше сделать вот здесь и оформить все вот тут. Каждый раз
мама отвечала ей, а я согласно кивала, и обстановка разряжалась, а на
следующей фотографии все повторялось.
Когда слайд-шоу из снимков закончилось, я вышла из комнаты,
оставив маму с Кэролайн обсуждать плюсы и минусы фонаря под окном, и
направилась к себе, чтобы погладить кое-что для завтрашнего дня в
библиотеке. Я уже почти закончила с этим, когда в дверях появилась мама.
Она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.
- Ну, твоя сестра, судя по всему, нашла себя, занявшись этим, как ты
считаешь?
- А где она?
- Ищет что-то в машине. Хочет показать мне образцы ткани, - мама
вздохнула и провела рукой по волосам. – Судя по всему, вельвет преследует
меня все эти дни.
Я улыбнулась, разглаживая штанину.
- Она эксперт в этом. Ты же знаешь, она проделала колоссальную
работу в их домике в горах.
- Да, знаю, - на минуту мама замолчала, наблюдая, как я вешаю брюки
на спинку стула и беру футболку. – Но я не могу не думать о том, сколько
понадобится времени и денег, а ведь дом такой старый. Твой отец всегда
говорил, что и там фундамент уже не тот, что раньше… Я просто спрашиваю
себя, стоит ли это того?
Я потихоньку добралась до пары джинсов, одолженных у Кристи.
Чернильные рисунки на штанинах были такими же темными, как виделись
мне тем вечером. Как будто что-то могло измениться на джинсах!
- Возможно, это будет весело, - предположила я. – И мы все будем
рады снова вернуться в это местечко.
- Не знаю, - проговорила мама, поводя плечами. – Хотелось бы мне,
чтобы все было так просто. Нам придется сделать очень много. К тому же,
фундамент может не выдержать… Я просто не знаю.
- Ну, может, с фундаментом все не так плохо? – я опустила взгляд на
гладильную доску. Сложно было думать об этом доме, обсуждать его, как
проект для преобразований.
- Мам? – позвала откуда-то снизу Кэролайн. – Я тут принесла
образцы… Ты где?
- Иду, - отозвалась мама через плечо. – В конце концов, это только
идея. Просто мысль, - добавила она для меня.
Это не должно было удивить меня. Моя мама строила новые,
идеальные, дома, и в них определенно был смысл, они определенно стоили
всех усилий, чего нельзя было сказать о старой постройке, с которой может
произойти бог знает что во время ремонта.
- Он новый? – вдруг спросила она, вырывая меня из мыслей.
- Новый? – переспросила я. Мама кивнула на топ, который я только что
закончила гладить.
- Я раньше не видела его.
Конечно, она и не могла его видеть: это был топ Кристи, и здесь, в
ярком свете, льющемся из окна, он казался чем-то из другого мира.
Разумеется, он и был из другого мира, напомнила себе я, из мира Кристи, из
комнаты Кристи. Неудивительно, что он так удивил мою маму.
- О, нет, он не мой, - покачала я головой. – Я, хм, одолжила его. У
подружки.
- Правда? – мама разглядывала топ, пытаясь представить одну из
девушек в студенческом совете, у которой я могла взять подобную вещь. - А
у кого?
Лицо Кристи промелькнуло у меня перед глазами – широкая улыбка,
шрамы, большие голубые глаза. Если топ так удивил маму, то я могла лишь
догадываться, какое впечатление произвела бы на нее его хозяйка или
вообще кто-нибудь из моих новых друзей из «Wish». Правильным ответом
было:
- У одной девушки, мы работаем вместе. Я случайно запачкала
футболку салатом, так что она дала мне топ, чтобы переодеться и доехать до
дома.
- Хм, - отозвалась мама. Не знаю, понравилось ли ей то, что она
услышала, но это явно был приемлемый ответ. – Это мило с ее стороны.
- Да,- согласилась я, а она направила к лестнице, чтобы присоединиться
к Кэролайн, которая уже ждала ее с образцами ткани. – Это было мило.
После того, как я разложила по полкам все свои футболки и джинсы,
развесила блузки и приготовила одежду на завтра, на кровати остались лишь
топ и джинсы, принадлежащие Кристи. Я переложила их на кресло, где точно
увижу, когда буду собираться на работу в «Wish» в следующий раз, но затем
снова прикоснулась к мягкой ткани топа. Он так отличался от всего, что я
когда-либо носила – неудивительно, что мама сразу обратила на него
внимание. Именно поэтому нужно вернуть его немедленно. Я внимательно
посмотрела на него и на джинсы, вспоминая ту девушку в зеркале и
запечатляя этот образ в своей памяти. А затем положила его верхнюю полку
шкафа.
В воскресенье, когда Кэролайн готовила ужин, ей понадобилась
руккола. Я понятия не имела, что это, но все равно поехала с ней на его/ее
поиски. Мы как раз заходили во второй фермерский магазинчик, и сестра
углубилась в разъяснения отличия рукколы от лука, когда я внезапно увидела
Уэса.
Ой, пронеслось у меня в голове, а рука немедленно взлетела к волосам,
которые я так и не озаботилась вымыть (в отличие от Кэролайн. Надо хотя
бы чему-то поучиться у сестры!), затем я опустила взгляд на одежду (старая
футболка из торгового центра, шорты и шлепанцы), которую я надела лишь
потому, что она попалась мне под руку. Ну почему я не подумала, что в
воскресенье днем могу встретить в городе кого угодно?!
Немного странно было видеть Уэса здесь, в дневном свете и в обычной
одежде, а не в брюках и рубашке и посреди подносов и столов, как бывало
обычно.
-…чтобы не перепутать с другой зеленью, - говорила Кэролайн. – Это
две большие разницы, знаешь ли.
Уэс стоял в дальнем конце магазина в окружении нескольких
скульптур и разговаривал с женщиной в большой соломенной шляпе. В
руках она держала чековую книжку, внимательно слушала Уэса и кивала.
Присмотревшись, я увидела за его спиной нечто, напоминающее дорожный
знак, к которому были прикреплены детали поменьше. Вся конструкция
крутилась и слегка позвякивала от дуновения ветерка. Я замедлила шаг и
остановилась, внимательно уставившись на прилавок с цветочными
горшками и держателями для них. Кэролайн продолжала идти вперед, все
еще рассуждая о рукколе, но через секунду поняла, что я не следую за ней, и
обернулась с раздраженным видом.
- Мейси, - позвала она громче, чем следовало бы, - что ты там делаешь?
- Ничего, - я схватила один из держателей для подвесных горшков. –
Взгляни, разве они не симпатичные?
Она посмотрела на оранжевый, усыпанный блестками и ничуть не
симпатичный держатель и приподняла бровь.
- Так. Что происходит?
Я покосилась в сторону, где стоял Уэс, надеясь, что он куда-нибудь
отошел, за рукколой, может, или еще за чем-нибудь, но нет. Теперь он
вообще смотрел в нашу сторону. В мою, если быть совсем точной. Женщина
в соломенной шляпе куда-то исчезла, и Уэс теперь смотрел прямо на нас. Я
почувствовала, как мое лицо краснеет, когда представила себя, стоящей с
этим дурацким держателем в руках.
- Мейси, да что с тобой такое? Ты нормально себя чувствуешь? –
Кэролайн посмотрела на меня поверх своих дорогих дизайнерских
солнечных очков, а затем повернулась, чтобы посмотреть, что же сделало
меня красной, как помидор. Ее взгляд скользнул по прилавку со свежими
овощами, по рассаде, по скульптурам и, наконец:
- О.
Я знала, о чем она думает, и поняла, что имела в виду Кристи, говоря о
том, как девушки готовы были свалиться в обморок. «Ах!» - и все. Теперь мы
втроем смотрели друг на друга, и меня не мог спасти уже ни один дурацкий
оранжевый держатель. Глубоко вдохнув, я взяла Кэролайн под локоть.
- Пошли.
Когда мы подошли ближе, я поняла, что среди скульптур не было
ничего, напоминающего сердце в ладони. Теперь в его работах
