дать ни взять. Стены исписаны картинами, в основном драконами. Вдоль всего коридора стояли большие вазы, богато украшенные скамьи, небольшие столики с золотыми подсвечниками.
Никто же не против, что я парочку забрал, да? Нет, ну а зачем они здесь? А так переплавить и на золото.
— Ты уже встречался с Моугом, да? — хмуро спросил Зуар.
— И не только с ним, — отозвался я, прикарманивая подсвечники. — Их здесь много. Все пропавшие будто попадают сюда.
— Не все, но часть — да. И оно… это… оно их делает, жрёт словно души и…
— Как там твоя мать поживает? — поинтересовался я.
— Заткнись, — тут же пропала истерика из его голоса.
— Сильно ранили?
— Терпимо, — отозвался он.
Но терпимо — это он хромает и конкретно отстаёт. Если придётся бежать, это тащить его на себе значит или бросать. И я не знаю, что будет лучше.
Коридор вывел нас к большим дверям. Просто королевские, двустворчатые из яркого красного дерева с металлическими золотыми узорами, которые украшали их сверху донизу.
— Это точно не выход, пушистый, — заметил я. — Но тоже норм.
Царские покои? Сокровищница? Не, это склеп, так что скорее всего что-то типа усыпальницы.
Я осторожно потянул их на себя за ручки, распахивая двери, и в нос ударила сама древность.
Мы попали в небольшую полукруглую комнату с выходом на балкон на одной стороне и большой кроватью с балдахином на другой. В центре комнаты лежало то, что когда-то было королевским богатым ковром, когда с потолка свисала люстра из хрусталя и золота. Всякая дорогая мебель и прочая фигня буквально кричали, что это покои королевы.
Я замер, прислушиваясь к обстановке, после чего медленно направился к кровати. Сквозь когда-то белый балдахин можно было разглядеть фигуру, что лежала на кровати, и я отчего-то боялся, что она сейчас вскочит и сделает мне «бу».
Шаг за шагом, и вот я уже у самой кровати быстрым движением отдёргиваю штору.
— А вот и наша прекрасная Снежная Королева.
А вернее то, что от неё осталось.
Тело было похоже на мумию. С белым ниспадающим потоком волос на подушку и полностью высохшим лицом до хрустящей корочки принцесса была укрыта уже выцветшим прохудившимся одеялом.
А на её груди лежал меч, который она держала за рукоять обеими руками, словно когда-то она была великой воительницей. А может и действительно была ею.
Ну слава богу, а то я уже было подумал, что зазря проделал такой долгий путь! Ну меч так меч — хоть какое-то утешение за все мои страдания. К тому же, если меч принадлежал самой Снежной Королеве, он не может быть простым!
Я осторожно подошёл к телу и остановился. Немного подумал и коснулся её пальцем. В том месте, где палец соприкоснулся с телом, кожа, словно пыль, просто рассыпалась в прах.
— Есть кто? Снежная Королева, вы здесь? Ау? Снежная Королева?
— Что ты делаешь? — раздался разъяренный голос Зуара.
— Заткнись, будь добр, я кое-что проверяю.
Но мне никто не ответил. Я на всякий случай огляделся, но даже намёка на то, что здесь кто-либо есть, не было. Ну что ж…
Я наклонился над мечом и осторожно вытащил его из рук мумии. Та, казалось, отдала его без всякого сопротивления.
— Благодарю, Снежная Королева, — тихо сказал я и слегка поклонился.
Уважение к покойным людям для меня не пустой звук, особенно, когда они помогают тебе.
А что касается меча…
Я осторожно вынул его из ножен.
Хороший, лёгкий, но в то же время в нём чувствовалась сила. Может он артефактный? Или даже духовный? Как знать, но без Люнь мне было это неведомо. На клинке были впечатаны чёрной краской замысловатые узоры. Сами лезвия были идеально заточены, я бы сказал, до бритвенной остроты. Золотая рукоять была обмотана слегка шершавой чёрной тканью, которая препятствовала скольжению.
А на навершии болталась красная кисточка, причём она, в отличие от других предметов из ткани в этой комнате, не потеряла своего цвета, будто время её не коснулось.
Я несколько раз взмахнул мечом, привыкая к его весу и тяжести. Реально, королевский клинок. Вот, бывает, ты берёшь вещь, пробуешь её, и тебе кажется, что она очень хорошая. А потом ты пробуешь действительно качественное оружие, и приходит понимание, что всё, что было до этого — фигня, а именно это…
Вот и с мечом так же. Не то чтобы те были фигнёй, нет, но этот в разы… не знаю даже… лучше ложится в руку, если так можно выразиться.
— Ты хочешь его забрать? — хмуро спросил Зуар.
— И я его заберу.
— Ты не…
— Зуар, давай кое-что раскидаем между нами, — решил я прояснить ситуацию. — Ты со своей раной никуда далеко не уйдёшь, и вполне возможно, что мне придётся тебя тащить и рисковать жизнью. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем что-то будешь мне доказывать. К тому же, этот меч послужит нам ещё, и я уверен, что Снежная Королева, которая защищала свой народ, хотела бы, чтобы её клинок продолжал это делать, а не пылился рядом с её трупом.
Зуар понял. Особенно ту часть, где ему потребуется в случае чего моя помощь.
А я тем временем осторожно выглянул на балкон, не рискуя выходить, чтобы тот от старости не обвалился.
Отсюда открывался великолепный вид на пещеру, через которую мы прошли. Правда, теперь она была слегка порушена, но, насколько я видел, великаны, да и каменные солдаты, что уцелели, заняли свои места. Остались лежать лишь их павшие братья.
Не, уже надоело смотреть на пещеру, хреновый видок, если честно…
— Ладно, уходим, остался ещё один проход, который надо проверить.
— А если не он? — сухо спросил Зуар.
— Ну а если не он…
Я смолк.
Замер, глядя на енота, который неожиданно стал пушистым от страха, подняв хвост и ушки.
А потом я услышал и сам.
Хихиканье раздаётся…
Хихиканье, от которого стыло в жилах, и только сейчас я понял, что оно отличалось от того, что издавали те человекоподобные существа.
Оно не принадлежало человеку или чему-либо живому.
И это что-то доносилось снизу.
— О-оно здесь… — просипел побледневший Зуар.
— И мы здесь… — пробормотал я.
А потом до меня дошёл смысл моих же собственных слов.
Вот чёрт…
— Быстрее, уходим! Пушистый, в путь!
Я выскочил из комнаты и обернулся на скрип — Зуар закрыл за нами двери в покои.
— Ты чё, гонишь?!
— Нельзя осквернять её усыпальницу.
— Да нас сейчас самих осквернят!
Я подбежал к Зуару и забросил на плечи, выдавив из него стон.
— Пушистый, ходу!
Пушистый уже лужу напрудил со страху. И, возможно, он чувствовал куда больше, чем я, как и понимал.
Мы бросились по коридору, слыша, как становится всё громче и громче хихиканье. Голодное
