Мир?
Он открыл шестой том, вдохнул запах древнего папируса и чернил.
Вот мой выбор.
Я выбираю Артирию.
Он начал читать.
* * *
В 7478 году Волшебник Джеремах вернулся в Отверженный Град.
Легионы оживших мертвецов восстали из разрушенных залов, чтобы атаковать его, но волшебник рассеял их взмахом руки, обратив в серый прах. Он проходил по рассыпающимся камням Первой Империи и ледяные ветры рвали его длинную белую бороду.
Когда он подошёл ко дворцу Мёртвого Короля, орда визжащих чернокрылых демонов слетела с обвалившихся башен. Он отбивался от них сверкающим серебряным клинком, несущим знак Тарроса. Когда последнее чудовище издохло у его ног, волшебник вложил своё оружие в ножны. Он пошёл дальше, прямиком к Опустошённому Дворцу.
Перед вратами к Мёртвому Королю стая призраков стала задавать Джеремаху вопросы, но он ответил им загадками, что не дадут покоя и в загробном мире. Он вымолвил единственное слово и врата из чернёного железа обрушились внутрь. Волшебник вступил в беспросветную тьму замка и шёл, пока не достиг Мёртвого Короля, сидящего на груде вызолоченных черепов — головах всех тех, кого он одолел в битвах за семь тысяч лет.
Красное пламя пылало в яме перед закованными в броню ногами Мёртвого Короля и он взглянул на Джеремаха. Такое же пламя пылало и в пустых провалах его глаз. Плоть сгнила тысячелетия назад, но кости отказывались умереть или бросить завоёванную с таким трудом империю. За прошедшие пять тысяч лет никому, кроме Джеремаха не удавалось войти в эти врата и прожить достаточно долго, чтобы заговорить с ним. Мёртвый Король поднял огромный чёрный меч, но Джеремах рассмеялся этому. — Ты же знаешь, что я пришёл не биться с тобой, — сказал волшебник.
Мёртвый Король вздохнул, могильный прах потоком хлынул у него из-за зубов. Пальцами, лишёнными плоти, он поднял с пола древнюю книгу. Он вручил её Джеремаху.
Волшебник отёр налёт пыли и увидел название книги.
Единый Истинный Мир
Том XIII: Проклятие Мёртвого Короля и Бессмертная Империя
Джеремаху не потребовалось это читать, ибо он узнал содержимое, просто коснувшись книги.
Мёртвый Король заговорил, будто перемалывая кости. — Ты победил, — сказал он.
— Да, — ответил Джеремах. — Хотя ты сжульничал, послав за мной убийцу. Как безрассудно.
— Я мог бы возразить, что сжульничал ты, с этими твоими книгами, — сказал король-череп. — Но на войне все грехи простительны.
— Тем не менее, я действительно победил, — заявил волшебник. — Я доказал, что Правда всегда одолеет Иллюзию. Что Ложная действительность — неважно, насколько привлекательная — не устоит против того, что Реально. Я избежал твоей ловушки.
Мёртвый Король кивнул и ржавая железная корона свалилась с его черепа. — Я побеждён, первый раз за всю историю, — проворчал он.
Присутствовало ли в его древнем голосе облегчение?
— А теперь… ты сдержишь своё слово, Строптивый Король? — спросил Джеремах. — Ты покинешь мир живых и позволишь этому затянувшемуся проклятию закончиться? Ты позволишь людям возродить эти земли, тысячелетиями лежавшие под твоей властью?
Мёртвый Король вновь кивнул и теперь его череп скатился с плеч. Кости рассыпались во прах и холодный ветер вымел его останки из зала. Небеса наполнили стенания мириада призраков. Живущие в далёких городах Оорг, Ауреалис, Вандрилла и Зорунг пробуждались от кошмаров и затыкали уши.
Когда Джеремах покинул развалины Отверженного Града, они рушились у него за спиной. Он нёс чёрную книгу под мышкой. Пока он шёл, истлевшие городские здания рассыпались в прах, уходя в забвение вслед за своим королём, и промёрзшая земля этого царства начала оттаивать под светом солнца. После долгих веков наконец-то пришла Весна.
К тому времени, как Джеремах скрылся за горизонтом, под изумрудными небесами не осталось и следа от призрачного королевства.
— История из Гипербореи
— Посвящается памяти и наследию Кларка Эштона Смита
В долинах южного Му Тулана бурно цвели багряные дикие маки. Над лощинами скользили серебристые туманы, набрякшими фантомами несущие дыхание зимы. Белая хмарь облюбовала сапфировые озёра, нашёптывая обещания ледяной погибели.
Надвигающийся ледник медленно пожирал северные пределы Гиперборейского континента, веками проглатывая его города один за другим. Перемалывающие ледяные стены и стылые испарения двигались на юг от замёрзшего Полариона, похоронив самоцветные зиккураты Кернгота, мраморные пристани Лекквана и ониксовые храмы Оггон-Жая. Из всех городов к северу от Эйглофианских гор лишь Икква оставалась недосягаемой для неотвратимого ледника. Окружённая плодородными долинами, изобилующими хладными потоками и зеркальными озёрами, непритязательная Икква оставалась процветающим центром торговли и культуры, хотя зимы каждый год становились холоднее и лёд неумолимо подползал к её отполированным базальтовым стенам.
Вне бастионов Икквы племенные вожди рассеянных поселений правили дикими землями от имени Иллубриуса Ваала, девяносто восьмого короля последнего северного города. Ваал был и Королём Икквы, и Верховным Вождём иккванских племён. Каждый племенной вождь приносил Ваалу ежегодную дань, в основном серые шкуры гигантских земляных ленивцев, которых добывали в местностях над ледником, золотистые меха саблезубых тигров или бивни шерстистых мамонтов — излюбленную добычу иккванских охотников. Племена, что продавали в городе добытые и выделанные шкуры, обычно были бедным людом, мало чем могущим поклониться своему королю и, разумеется, не самоцветами, золотом или другими драгоценностями. Но король Ваал, и так уже скопивший несметные сокровища, охотно принимал такие приземлённые подношения.
В яркий весенний день, когда казалось, что напророченная вечная зима далека от стен Икквы (хотя до неё всегда было рукой подать), из железных врат черностенного города вышла вереница солдат. Этот караван отправлялся на запад, в определённую деревню, знаменитую отвагой своих охотников и верностью вождя. Среди сорока рослых воинов в медных кольчугах и рогатых шлемах шла группа из двенадцати мускулистых рабов, несущих на плечах два вычурных паланкина. Каждый несли по шесть рабов и на крошечной башенке первого из этих паланкинов трепетало багряное знамя Узулдарума. Второй паланкин походил на маленький дом из белого и пурпурного шёлка, который рабы тащили без особого труда — словно он был пуст или, по крайней мере, вмещал персону невеликой тяжести. Незатейливый бело-зелёный флаг Икквы реял на островерхой крыше. Во главе солдат шагал их капитан, в алом плаще, спадающем с плеч на чёрный железный нагрудник. Огромный ятаган висел у него за спиной, а железный шлем увенчивался гребнем из кожи ящера, с парой сверкающих рубинов, отмечающих его ранг.
В близлежащей деревне Унг люди племени чинили верёвки, коптили медвежье мясо и мастерили стрелы для готовящейся охоты. Самый почитаемый охотник племени и племенной вождь обитал в скромной хижине, стоящей поодаль от прочих.
