лбах. Их глаза выглядели, как чёрные шары, губы гораздо толще, чем у любого человека, а волосы росли только у женщин: длинные изумрудные локоны, унизанные жемчугом и ракушками.
Это были земноводные Псевдолюди, морская раса, которая эволюционировала настолько, чтобы обитать на суше. Островное королевство было лишь малым кусочком их обширной империи, основная часть которой лежала под волнами. Некоторые утверждали, что они правят всем океаном, но Джеремах знал лучше. В морской глубине были и другие, менее цивилизованные общества.
Теперь, когда он прочитал ещё три тома, Артирия на один шаг приблизилась к тому, чтобы стать цельной. Как и он сам. Необычайно важные вещи лежали на самой грани его осознания. Он должен их узнать… всё зависело только от него.
Он нашёл Целестию в её садах, в обществе избранного круга земноводных. Они нежились у большого пруда с морской водой, питаемого из подводных пещер.
— Джеремах… сегодня ты больше похож на себя самого, — заметила королева, поманив его перепончатой рукой.
— Должен сказать вам то же самое, ваше величество, — отвечал он. Он разглядел своё отражение на поверхности пруда. Его одежда мало изменилась, но сам он выглядел старше. Не менее сорока лет, предположил он, но волосы и густая борода были седыми, как у старика. «— Сколько же мне лет на самом деле? — задумался он. — Продолжу ли я стареть, пока мир продолжает возвращаться к своему истинному состоянию?»
— Полагаю, ты нашёл то, что искал в тех ужасных книгах? — спросила она. Она усадила его на мягкую лежанку рядом со своим собственным высоким местом. Крошечные тарросианские дети плескались в пруду, играли в подводные игры и выпускали пузырьки смеха.
— Да, — ответил он. — Я нашёл истину. Или, по крайней мере, больше истины.
— Как хорошо снова встретить тебя, Старый Наставник, — промолвила она, улыбаясь своими губами цвета моря. Её глаза с мерцанием взирали на него — ониксовые сферы, полные обожания.
— Ты всегда была моей любимой ученицей, — искренне признался он.
— Сколько ты ещё останешься с нами?
— Боюсь, недолго. Я слышу зов, которым нельзя пренебречь. Скажи, твой отец подписывал договор с королевством Элда, когда ты была ещё ребёнком?
— Да… — Целестия возвела свои сферы-близнецы к небу. — Договор Моря и Неба, подписанный в 7412 году, Году Луча. Ты и преподал мне эту дату.
— И твой отец получил дар от государя Элда… он всё ещё у тебя?
Жёлто-зелёные ватные облака ползли по небесам. Следующая книга взывала к нему из неких высот над миром.
Она отвела его в пещерный лабиринт под дворцом, в некую древнюю эпоху созданный морской водой и три стража с факелами сопровождали их. Когда они достигли громадной обсидиановой двери, стерегущей подземелье с сокровищами, королева отперла её коралловым ключом. Внутри лежали внушительные груды золотых и серебряных монет — века дани от царств Артирии, фантастические наборы доспехов, вырезанных из коралла и кости, золотые и железные копья и щиты, самоцветы всех цветов радуги и мучительно прекрасные вещи, которым он даже не смог подобрать имени.
Целестия обходила этот сверкающий клад, пока не нашла рог из меди, золота и агата. Это мог быть рог какой-то громадной антилопы, судя по тому, насколько он был скручен и изогнут. Но Джеремах знал, что рог был изготовлен в том краю, куда не могло добраться ни одно животное. С довольным видом королева вручила рог Джеремаху. Она всё ещё оставалась ученицей, стремящейся угодить наставнику. Он поцеловал её в щёчку и прицепил рог к поясу.
— Ещё кое-что, — прибавила она. Ухватившись за золотую рукоять, королева вытянула из груды сокровищ длинный прямой меч. Клинок мерцал серебром, а рукоять увенчивалась подобием раковины, вырезанным из синего драгоценного камня. Джеремах помнил этот клинок, висящий на широком поясе короля Целестиоса. В те времена даже миролюбивому королю не раз приходилось воевать.
— Возьми это, — молвила королева.
Джеремах покачал головой. — Нет, ваше величество, — возразил он. — Это было бы…
— Меч моего отца, — сказала она. — Но он мёртв, и он хотел бы, чтобы ты взял этот меч. — Она придвинулась к нему вплотную и зашептала на ухо. Её голос походил на звук океана из глубин морской раковины. — Я кое-что знаю о том, что ты пытаешься совершить. Знают и другие. Это может пригодиться тебе.
Джеремах вздохнул и поклонился. Отвергнуть подарок значило бы оскорбить её саму. Он взял клинок и поцеловал рукоять. Королева улыбнулась ему, крошечные жабры пульсировали на её шее. Она нашла усыпанные самоцветами ножны, чтобы убрать туда оружие и он прицепил их на талию, в дополнение к серебряному поясу философа.
«Философ, носящий меч, — подумал он. — Какой абсурд».
Но оставался ли он ещё философом? Какие грядущие перемены ждут его, когда откроется последнее об Едином Истинном Мире?
Этой ночью он пировал вместе с королевой и её двором, точнее сказать, напивался ауреаланским вином и набивал брюхо моллюсками, крабами и устрицами. К тому времени, когда он доковылял до своей кровати в высокой башне, то был почти уже без сознания. Он снял пояса, повесил ножны с мечом на столбик балдахина и провалился в беспамятство.
Пробудила его не боль, а скорее ужасающая нехватка воздуха. Он увидел сине-зелёную дымку и удивился, мог ли Таррос погрузиться под волны, а он сам утонуть. Вторым его ощущением стала боль в горле, притуплённая из-за большого количества выпитого вина.
Над ним склонилась тень, по обе стороны лица — подошвы кожаных сапог и тонкая проволочная нить врезалась в плоть под подбородком, ужасно натягивая бороду. Это толщина бороды предотвратила быструю смерть, подарив ему несколько мгновений, чтобы проснуться и понять, что его душат.
Он хватался за воздух, пальцы цеплялись за пустоту, ноги судорожно дёргались. В любой миг проволока могла перерезать ему горло — возможно, даже раньше, чем удавить. Душитель сжимал проволоку железной хваткой и тело Джеремаха билось в судорогах. Без помощи он не мог даже вскрикнуть. Его найдут здесь, мёртвым, в королевских гостевых покоях, безо всяких догадок, кто же его убил.
«Что случится, если я погибну?» — подумал он.
Затем он явно это осознал, когда несколько кусочков памяти стремительно всплыли в уме; лицо его побагровело, а лёгкие замерли. Если он не закончит чтение этих тринадцати томов, то Единый Истинный Мир вновь растворится в мире Современности и Иллюзии.
Если он умрёт, то Артирия погибнет вместе с ним.
Его цепкие пальцы наткнулись на рукоять Целестиорова меча. Он сжал их изо всех сил и дёрнул клинок из ножен, чтобы расколоть душителю череп. Железная хватка ослабла, но он не смог высвободить меч, так что удар
