неузнаваемости.
— Вы уверены, что он набил морду? Может, его подставить хотят? — спросил я у Рыкова.
— Ну как, Иван. Светлейший князь, и будет врать? Хотя я ни в чем не уверен. Тут тебе нужно подъехать и поговорить с ним. Кстати. Лучше сейчас, пока князь в участке пишет заявление на твоего друга.
— Да в том-то и дело, что не могу. Учебная неделя в самом разгаре. Если и получится, то лишь на выходных.
— Не, поздно, — ответил Рыков, и тут же добавил. — Так, а в чем проблема? Сейчас я всё устрою. Отпустят тебя на полдня по уважительной причине.
Через полчаса, когда я проходил мимо блокпоста, меня окликнул Роман. Он держал в руках какую-то бумагу. Когда я подошел, понял, что это разрешение на сегодняшний выход за Территорию, заверенное государем и с имперской печатью.
— Ну, Иван, держи. Оперативно ты дела решаешь, конечно. Подъехал кто-то из имперской канцелярии и передал вот это. Я удивлен, — протянул он мне документ.
— Да я и сам не ожидал, — признался я, аккуратно свернув документ и пряча за пазуху.
— Да, лучше держи при себе. Мало ли кто тебя остановит.
Когда Роман пожелал удачи и удалился в здание, я вызвонил Серёгу, и мы с Жориком отправились в участок.
Когда прибыли, нас встретил Рыков.
— Решил остаться, — ответил он. Судя по взгляду, он был весьма озадачен. — У следователя сидит очень злой князь Волконский. Поговорите при мне, а то не хватало, чтобы и ты ему врезал. Очень уж он красноречив. Успокоить не получилось.
— Морды бить и в мыслях не было, — ответил я, ухмыльнувшись.
— Ты ещё с ним не разговаривал, так что возможно и захочешь, — подметил Рыков.
— Иван, привет, — некромант просунул руку через решётку. — Я нашел их, хотел поговорить, а там этот…
— Ничего не понимаю, Петр Евгеньич, — ответил я и повернулся к Рыкову. — А можно мне с ним поговорить до беседы с князем.
Рыков кивнул, затем отдал приказ дежурному, и меня провели по коридору. Проходя мимо открытой двери в какой-то кабинет, я услышал громкий возмущенный голос. Видно, это и был тот самый пострадавший князь.
— Я пока пойду в самое пекло, а ты навести своего друга, — подмигнул Рыков, исчезая в кабинете.
Меня завели в камеру, и я увидел слегка помятого и растерянного Черепова. Он сидел на деревянной лавке, и, увидев меня, подскочил, округляя глаза:
— Иван! Как я рад тебя видеть!
— Взаимно, Петр Геннадьевич, — ответил я и поморщился от запаха самогона, которым пропахла его одежда. И выглядит он достаточно трезвым. Странно. — Вы бы хоть закусывали, что ли. И с чего накинулись на этот самогон?
— Да всё не так, — махнул рукой некромант, печально улыбнувшись. — Это часть ритуала.
— Вы точно в порядке? Помните, что произошло? — тревожно всмотрелся я в его глаза.
— Да, но откуда мне было знать, что их главным окажется сам родственник императора, — горько ответил Петр Геннадьевич. — В общем, слушай. Мои знакомые из столицы, а у меня и здесь есть некоторые связи, во время нашего общения заявили, что на девятихвоста собирается серьезная команда. Это единственная особь, которая обитает на территории Империи. И я решил всё разузнать. Надо было найти эту команду и предотвратить их поход. Пришлось запускать ритуал, для которого нужен был спирт. И представляешь, какая удача? Самогонщица живет напротив! В общем, я расценил это как знак.
Дальше я услышал от Черепова, как ему пришлось потратить деньги, которые я оставил на первое время. Он скупил весь самогон для специального ритуала поиска. Разлил спиртное по углублениям контура и символам, которые начертил во дворе. Затем, поджигая самогон, вошел в своего рода транс. Сам, конечно же, не употреблял. В итоге по запросу нашел тех, кто собирался в поход. Двое из них являются собственниками элитного публичного дома. Пришлось закладывать телефон самогонщице, чтобы были деньги на вход в это заведение.
— Я всего лишь хотел поговорить, образумить их.
— Не понимаю. О чем?
— Мне передали, что они хотят убить рыбину и выпотрошить. Им нужны не только жабры… Но и плавники, чешуя. В общем, всё, что продается на чёрном рынке.
— Так. И причем тут князь?
— Когда я попал в публичный дом и попытался поговорить с ними, произошла потасовка. Они, мягко говоря, очень резко восприняли то, что мне известно про облаву на монстра. А когда я этих уродов раскидал, вмешался их шеф, как они его называли. Ну и он получил.
— Вот как? — удивился я. — Получается, что их нанял светлейший князь. Вот это новость.
— Именно, но узнал я об этом уже здесь, в участке, — горько признался Петр Геннадьевич.
Почему Черепов не рассказал об этом следователю, я прекрасно понимал. Со стороны это выглядело очень плохо. Ударить в лицо двоюродного брата самого императора, да к тому же обвинить его во лжи и контрабанде — это ещё более тяжкий приговор. Черепов испугался, что его прямо здесь расстреляют.
— Ладно, пойду-ка я поговорю с этим товарищем, — ободряюще хлопнул я по плечу и пошел к выходу. — Не переживайте, вытащу вас.
— Сразу предупреждаю — он очень наглый тип, — ответил Черепов.
— Разберемся, — подмигнул я ему.
Выйдя из камеры, я направился по коридору, затем подошел к приоткрытой двери и вошел внутрь.
Увидел коренастого мужичка небольшого роста в красно-золотистом костюме. Волосы приглажены, демонстрируя небольшую залысину. Взгляд злобный.
Сидел он в кресле и бурно жестикулировал, беседуя с Рыковым. В сторонке сидел следователь, записывая его слова.
Как только я зашел, князь повернулся в мою сторону. Под его правым глазом уже налился сливой большой синяк.
— Иван, светлейший князь Олег Волконский, — представил его мне Рыков, и в свою очередь обратился к князю. — Ваше сиятельство, а это граф Иван Астафьев, знакомый вашего обидчика, — махнул в мою сторону Рыков.
— Ну и какого х*я, спрашивается, я должен с ним разговаривать? — грубо ответил князь, смерив меня уничтожающим взглядом.
Да уж, заведенный он конкретно. Если не вытащу Черепова — гнить ему в тюрьме до конца дней своих, если не казнят ещё раньше, как говорил Рыков.
— Он хочет разобраться в происшествии, поговорить с вами, — попытался объяснить ему
