его хотя бы на время. Пусть выдохнет, бабу себе найдёт.
— Объект уже…
— Да когда он всё успевает⁈ Надо мне в отставку, Александр Христофорович. Чую, сердце не выдержит этих кордебалетов. Вот только дождёмся ответа и уволюсь. Буду рыбку ловить, у меня такой домик в деревне м-м-м, а рядом речка, кругом тишина… — мечтательно закатил он глаза, а рука сама собой налила ещё одну стопку.
* * *
Я обосрался. Чёрт, надо же было так профукать пять мешков сумеречных гемов?
В общем, Ломоносов раскрыл мне ту самую молитву, что заделывала Бреши, и я с лёгкостью выучил её. Даже потратил один процентиль на освоение барьерной магии! Также после медитации мы откололи очередной обломок маны и я был забит ей до отвала.
Вот только врагов оказалась тьма-тьмущая и меня прервали посреди читки!
В ратуше на стенде для ликвидаторов я нашёл на карте самый мелкий недавно открывшийся портал. Туда ещё никого не послали, вот и решил закрыть его самостоятельно. К тому же взыграла жадность — если убью всех монстров сам, то и процентилей больше получу, но всё пошло по одному месту.
Своими массовыми заклинаниями я расчистил поляну от медленных и неповоротливых хищных крабов. Поджарил тварей, как говорится, до хрустящей корочки. Не знаю, съедобны ли вообще монстры из Брешей, но у этих под клешнями остался один пепел.
И вот, потирая руки, я побежал к своей гружёной гемами лошади и увидел, как её труп нагло жрут твари из леса! Я расправился и с ними, получил один процентиль в сумме за весь поход, посидел, успокоился и решил, что всё равно надо продолжать ритуал.
Со своей единичкой на барьеры я, конечно, губу раскатал… Ломоносов ведь предупреждал, что не стоит даже пытаться. Была прямая зависимость от уровня владения барьерной магией и количеством маны. Если ты слабый в этой области маг, то будешь отдавать больше энергии, и время прочтения заклинания тоже кратно увеличится!
В общем, пять часов я бы точно не выстоял, но упрямство наше всё. Удивительно, целых три часа меня никто не трогал. Я читал и читал одну и ту же молитву, переставляя только строки и их порядок, как учил Иван. Но связь с напиткой священных камней была слабая. Струйки маны, что в них вливались, были такими крошечными, что я проклинал всех и вся.
В общем, первый блин комом, но так я понял, что Сумеречные гемы на самом деле впитывают в себя магическую энергию людей и таким образом активируют закрытие врат.
Концентрацию мне сбили, кинув сухую корягу в спину. Я чуть не улетел внутрь Бреши! Не счесть того количества матерщины, что я излил на стаю мускулистых двухметровых обезьян, влезших так не вовремя. Они были методично перебиты и втоптаны в осенний грунт.
Оставшись без транспорта, посреди опасного леса, я бродил до самого вечера, пока не наткнулся на группу магов, возвращавшихся с миссии. Они-то и подобрали меня.
Мешки с гемами испарились. Оказывается, их нельзя напитывать день за днём. Они сразу активировались и если прервать заклинание, то в течение часа камни растворялись в пространстве.
Домой вернулся голодный и злой. Обезьяны, конечно, дали мне ещё один процентиль, и теперь я мог загнать тень ровно до пятнадцати, как и хотел, но амбиции будто принижали мои успехи. Пришлось сесть и всё хорошенько обдумать. Причина нашлась весьма скоро — это последствия манавсплеска.
Моя прошлая и нынешняя жизнь смешались, и создавалось ощущение топтания на месте, тогда как я стремительно рос вверх. Отпустив эту ситуацию и похвалив себя за проделанную работу, я очистился от тревог и стал мыслить рациональней. Недалёк тот день, когда Бреши будут щёлкаться как орешки, надо только грамотно к этому подойти и серьёзно попотеть.
Рунический нож не слабо так помог мне в драках, и я намеревался разузнать секрет его изготовления.
Подарок от Бенкендорфа был щедрым — огромный набор фокусировочных камней, реагентов и ювелирки. Всё это пришло как раз в тот вечер, когда я ушёл на свидание. Шпик знал, чем угодить. Подношения принял Семён, а когда я вернулся домой под утро, то сразу понял, куда их пристроить.
Мы освежили мастерскую Гольдштейнов! Да я приехал со всем этим скарбом к зачаровальне Ривки, и первым делом наша компания навела там порядок. Убрали весь хлам, подмели, вымыли полы, поправили и обновили вывеску, даже немного мебели прикупили.
Ицхак радовался больше всех и суетился, помогая нам расставлять обновки. Им вдвоём с сестрой было сложно управляться с мастерской. По словам брата, Ривка очень старалась сохранить учение предков, ведь умерший отец взял с неё клятву. Вот она и погрузилась в руническую магию и стала рассеянной. Слишком большой объём усилий требовался для запоминания кучи символов.
Из-за этого продажи стремительно упали. Молодой мастер не успевала работать сразу на два фронта, разрываясь между данью уважения отцу и заботой о младшем брате. Начались проблемы, а за ними и чёрная полоса. Они еле сводили концы с концами, распродавая старые запасы зачарованных предметов.
Покупать болванки тоже дело дорогое. Это ножи стоили от ста рублей, а вот нормальные мечи под «тридцадки» и «сороковки» требовали больших вложений. Свыше пяти тысяч за клинок и не факт, что он зачаруется.
Награда за удачный артефакт всё покрывала, но это крайне нервное занятие. В общем, дом Гольдштейнов опустился на самое дно и приторговывал теперь только низким процентилем, потому что так безопасней.
Однако проблема в том, что жизнь в Бастионе — штука недешёвая. Тут на всё, включая еду, ненормальные ценники. Так что моё появление стало спасением для двух сирот.
Сама Ривка умалчивала проблему — это Ицхак поделился, когда мы шли с ним покупать стулья. Ещё я выяснил, что моя новая подруга очень талантлива в своём ремесле. В детстве она стремительно шла вверх по процентилям и была маленьким гением. Вся семья гордилась ей.
Но во время перевозки реагентов из Вологды в Бастион на её родителей напала банда некромантов-отступников и присвоила богатый товар себе, а ремесленников пустили в расход.
С их смертью оплачивать место силы и учёбу стало невозможно. От голода ребят спасли запасы земляных артефактов, сделанных на всякий случай отцом. У девушки для её возраста был сильный атрибут воды — пятьдесят единиц. Она принялась зачаровывать оружие сама и старалась поддерживать двойной ассортимент в лавке, но неправильная стратегия продаж и несколько неудач кряду пошатнули всё дело.
Вместо того чтобы штамповать гарантированные двадцадки, девушка метила в сороковки и
