Сегодня понятный и ясный мир, в котором все испытания - за орбитой, а дома - только мелкие трудности, пошел серьезной трещиной.
Уход из жизни молодого, но уже ставшего известным отряда, переживался личной трагедией. Там, в пустоте, под дулами спятивших туннельников системной обороны, мог оказаться любой.
По тиви представитель администрации системы неловко разводил руками, потерянно смотрел в камеру, пытаясь читать заготовленный текст о системной ошибке, но то и дело срывался на обещания, что такого не повторится, виновных уже наказали, и все обязательно исправят. Верить хотелось всем, но выходило с трудом. Многие отряды всерьез задумались о смене места базирования на другую планету СН. Корабли спешно меняли курсы, отказываясь входить в систему.
Атмосфера всеобщей подавленности, щедро замешанная на глухой ярости, довлела над планетой, обрывая редкие звуки смеха, стирая улыбки с лиц.
На улицы вывели усиленные патрули для поддержания порядка... А затем спешно забирали у них же летальное оружие. Ведь те - из местных, и тоже до бела сжимают кулаки...
Ситуация застыла на самой границе бездны людского гнева, удерживаясь от последнего шага отчаянными усилиями администрации. Новые льготы. Снижение налогов. Гарантии публичного расследования. Комиссия с Земли-главной. Хоровод лиц на экране. Слова-слова-слова... Которым здесь, на Афине, среди битых жизнью людей, веры нет.
Люди старались держаться вместе, даже если беседа не вязалась. Просто помолчать.
Группа из шести немолодых мужчин и крепкого на вид старика-командира, окруживших стройную фигуру девушки в траурном платье с младенцем в руках и ее подругу, что скрывала рыжие кудри под черным платком, в такой обстановке смотрелась вполне нормально, не собирая на себя любопытные взгляды прохожих.
Немногие из тех, кто знал, кого охраняют семеро профессионалов, ограничивались сочувственными кивками, а затем все, как один поворачивались к громаде орбитального лифта. Сегодня там солидная очередь на отбытие, но никто не сомневался, что молодой вдове с ребенком предоставят персональный коридор.
Девушка оправила тканевый конверт с ребенком, удерживаемым на левой руке, и равнодушно отметила отсвет приближающейся гравиплатформы. Скоро они покинут Афину. Оплаченный фрахт перенесет их на курортную планету внутреннего сектора - для ребенка там будет лучше. Ылша бы одобрил. От вспыхнувшего в памяти образа по щеке покатилась слеза.
- Лика? - окликнули со стороны.
Девушка встрепенулась, окинула взглядом молодого мужчину в костюме-тройке и отрицательно качнула головой.
Охрана сомкнулась, не давая тому подойти.
- Лика, компания 'Энгланд и ко' предлагает вам доверительное управление страховым капиталом! Мы поможе...
Холеную фигуру тут же сломали, уронив лицом о бетон стены.
Встрепенулся милиционер, до того подпиравший стену и шагнул в сторону отчаянно шипящего дельца. Затем разглядел Лику с ребенком и остановился.
- Мы заплатим штраф, - низким голосом обратился старик к представителю правопорядка.
- Я ничего не видел, - отвернулся тот в сторону и медленно двинулся по маршруту дежурства. - Соболезнования.
Через минуту группа людей взошла на подошедшую платформу орбитального лифта. Еще через три, Афина потерялась за полотном облаков. Над головой сияли сотни миллиардов звезд, зовущие встать и пойти по неисчислимому числу путей. Но ни на одном из них не избавиться от одиночества.
'Шаттл 'Сомбреро' прибывает на отметку шесть-двенадцать через одну минуту.' - отразилось сообщение на коммридере старшего группы.
- Идем, дочка, - надломленным голосом обратился он к Лике и сам первым двинулся вперед.
Последний шаг с Афины - места рождения и гибели мечты.
'Сомбреро' - довольно потрепанный жизнью штатовский челнок, сохранил самое главное - уют и обстановку полувековой давности, с мягкими материалами, приятными для глаз тонами и компоновкой помещений, куда более подходящей загородному имению. Простор, высокие потолки, высокие фальшокна. Космос не особо стеснял корабли в размерах, но отчего-то все норовили нагромоздить безвкусный пластик и комнаты-клетушки... Комфорт, как и прежде, обходился дорого. Но это - последний маршрут, на нем можно не экономить.
На второй день сидеть в своей комнате Лике стало неистерпимо, одиночество давило на нее - не смотря на поддерживающую эмпатию подруги. Да и ребенок наверняка чувствует настрой молодой мамы, растет молодой псион - а значит унывать вовсе нельзя. Девушки расположились в главном холле, отмечая, как сами собой собираются вокруг сопровождающие. Никому не хотелось разбивать слаженную группу. Да и корабль пока не чувствовался своим... Быть может, через пару дней... Лететь им было долго.
- Шампанского господам? - Вышагнул из кабины пилота мужчина с сияющей улыбкой, поддерживая поднос с бокалами и игристым напитком.
- Спасибо, нет, - мягко ответила Лика, мельком глянув на него. А затем резко замерла и неверяще вернула взгляд обратно.
Резко активировалась охрана, готовясь прикрывать телами и ломать знакомца.
- Ты? - Передавая ребенка подруге, приподнялась Лика.
- Я, - ответил Артем Струев, по-клоунски раскланиваясь.
- Где этот гад?! - Напала на него с кулаками Лика. - Где он?!
- На своем корабле, разумеется, - смиренно снося побои, мягко ответил Струев.
- Н-на Кракене? - Покачнулась Лика, в момент потеряв точку опоры.
- Не совсем. Думаю, мы, в связи с некими обстоятельствами, немного изменим курс. - Артем щелкнул на комме клавишу и показал на стену, целиком протаявшую экраном.
Только там была черная ночь - ни единой звезды.
- Господа офицеры, прекрасные дамы.
Ночь на мгновение вспыхнула ослепительным днем - это солнце ближайшей звезды выглянуло из-за края ночи... Озаряя серо-стальные обводы гигантского корабля.
- КСН 'Орион'. Добро пожаловать домой. Вновь.
***
Их приветствовали две линии парадного строя, отмечая каждый шаг дорогих душе и сердцу гостей и боевых товарищей поднятием орудий на шести манипуляторах.
А в конце торжественного караула стоял он.
Ылша принял сына в руки и постарался одновременно обнять супругу и Старшого. Вся его семья. То, за что он будет жить и сражаться.
Атмосферу торжественности слегка попортил девичий вскрик - а затем и вовсе вопль, преисполненный счастья. Ылша с неохотой отстранился и обнаружил источник возмущения в конце зала - экзотка вертелась возле фиолетового деревца, прихваченного с базы, да так и оставленного в кадке шлюзовой камеры. Свое сознание Мечев ни с кем категорически не желал объединять, а выкинуть редкий сорняк - было экономически нецелесообразно.
- Никакой дисциплины, - со слабым возмущением фыркнул Старшой, будто бы ему отвечать, и она - подчиненная.
Подлетела шумная девица, пытаясь утянуть подругу за руку к дереву.
- Стоять, раз два! - Гаркнул на нее Старшой, каким-то непостижимым образом унимая. - Доложить по форме!
- Там... Память нашего народа! Вся! - Сияя глазами, немного на ломанном русском ответила она.
***
За полковником Алексеем Марковым пришли буднично, прямо в кабинет во время рабочего дня. Сюжеты, в которых крупных начальников сдирают в ночи с постели, волокут неодетыми в машину и разговаривают, тыкая под нос пистолетом, живут только в фильмах. В реальности все проще - двое в обезличенных черных мундирах показали бумагу с красной печатью, свои документы и вежливо попросили проследовать за собой. Одновременно пришел ряд сообщений через сеть - о правомерности, о приостановлении полномочий, об отключении от сети. Как тут вообще спорить...
Его даже не стали выводить из здания, просто перевели из одного крыла корпуса в другой. На планете все равно нет места для бесед лучше, чем региональный офис СИБ.
Просторный кабинет с матовыми окнами, за которыми скрывалось подсвеченное панно и бетонная стена, располагался в секции 6К-31. 'К' в грифе означало 'коммерция', секция ориентировалась на финансовые угрозы империи, от препятствий свободной конкуренции, до коррупционных преступлений - в тех проявлениях, когда замазавшийся чиновник был полезен, его замена не предполагалась, а моральный изъян планировалось использовать в качестве весомого мотиватора при дальнейшем сотрудничестве. Не самое плохое место, если кратко. В этих кабинетах никто никогда не пропадал, к посетителям секции относились крайне предупредительно и вежливо. Что порождало в душе полковника неслабую надежду на личную свободу, здоровье и даже на продолжение службы.
Правда, мебели в помещении тоже не было - той самой, изящной и дорогой на вид, которой так удобно подчеркивать важность посетителя... А потом на его глазах ломать, активируя даже в самом стойком клиенте страх за свою жизнь. При необходимости. Для дознания частенько следует подтолкнуть психику, размывая наведенные маски и эффект от разнообразной химии, за которой гости пытаются спрятать свои мелкие грешки.
