Айзек Азимов - Второе Основание

— Где она? Впрочем, неважно, я знаю. Запиши и племянницу тоже, Ханто. Как ее зовут? Запиши: Аркадия Палвер. Оставайтесь на месте, Палвер.

Мы проверим ваших женщин, прежде чем уйдем.

Папочка ждал, казалось, целую вечность и наконец Мамочка гордо промаршировала к нему, крепко держа Аркадии за руку. Сзади шли двое полицейских.

Они вошли в папочкин квадрат, и один из полицейских спросил:

— Эта шумная старуха — ваша жена?

— Да, сэр, — покорно ответил Папочка.

— Тогда лучше скажите ей, что она договорится до крупных неприятностей, если будет разговаривать в таком тоне с полицией Первого Гражданина. — Он сердито передернул плечами. — Это — ваша племянница?

— Да, сэр.

— Попрошу ее документы.

Взглянув прямо в глаза своему мужу, Мамочка слегка, но Достаточно твердо покачала головой.

— Боюсь, что не смогу тут ничем помочь, — со слабой улыбкой сказал Папочка после короткой паузы.

— Что вы хотите сказать этим «не могу помочь»?

Полицейский протянул руку.

— Давайте их сюда.

— Дипломатическая неприкосновенность, — мягко пояснил Папочка.

— Что еще такое?

— Я уже говорил, что я — торговый представитель аграрного кооператива. Я аккредитован в официальном калганском департаменте как иностранный представитель, и мои документы это Доказывают. Я предъявил их вам и больше не желаю, чтобы меня беспокоили.

Полицейский на мгновение растерялся.

— Я должен увидеть ее документы. У меня приказ.

— Катитесь отсюда! — неожиданно вмешалась Мамочка. — Когда вы понадобитесь, вас позовут… ищейки!

— Присмотри за ними, Ханто. — полицейский недобро усмехнулся. — Я пойду за лейтенантом.

— Чтоб ты ноги сломал по дороге! — крикнула ему вслед Мамочка.

Кто-то засмеялся, но смех этот резко оборвался.

Облава подходила к концу. Толпа начала волноваться и беспокоиться.

Сорок пять минут прошло с тех пор, как опустилась есть, а психологические эффекты так долго не держатся. Лейтенант Диридж торопливо пробрался сквозь недовольную толпу в самый ее центр.

— Вот эта девочка? — Он оглядел ее с головы до ног — она подходила под описание. Ведь вся эта кутерьма была затеяна из-за ребенка. — Попрошу ее документы, пожалуйста.

— Я уже объяснил… начал было Папочка.

— Я знаю, что вы объяснили, и мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Если позже вы захотите заявить протест, воля ваша. Но сейчас я могу применить силу, если будет необходимо.

Наступило молчание: лейтенант терпеливо ждал.

— Дай мне свои документы, Аркадия, — хрипло сказал Папочка.

Аркадия в ужасе замотала головой, но Папочка покивал, успокаивая ее.

— Не бойся. Давай их сюда.

Она беспомощно протянула свои бумаги. Папочка повозился, разворачивая их, потом тщательно просмотрел сам и только тогда протянул лейтенанту. Лейтенант, в свою очередь, просмотрел их еще более внимательно. Потом он долго изучал лицо Аркадии и наконец сложил бумаги и шлепнул по ним ладонью.

— Все в порядке, — сказал он. — Пошли отсюда.

Он ушел, и через две минуты, не больше, сеть погасла, а голос сверху объявил, что все в порядке. Толпа зашумела сильнее обычного в несколько раз.

— Как… как… — произнесла Аркадия.

— Ш-ш-ш, — ответил Папочка. — Не говори ни слова. Давай-ка лучше пойдем на корабль. Скоро отлет.

Они были в звездолете. У них была отдельная каюта и столик в столовой. Два световых года отделяли их от Калгана, и Аркадия осмелилась, наконец, вернуться к событиям в порту.

— Но ведь им нужна была именно я, мистер Палвер, — сказала она, — и у них наверняка было мое подробное описание. Почему же они позволили мне уйти?

Папочка широко улыбнулся, разделывая ростбиф.

— Ну, Аркадия, дитя мое, это же так просто. Когда имеешь дело е агентами, покупателями и конкурентами, то быстро усваиваешь кое-какие приемы. Я работаю так уже двадцать лет. Видишь ли, девочка, когда лейтенант открыл твои документы, он обнаружил внутри пятисотенную бумажку, сложенную в несколько раз. Вот и все.

— Я отдам вам… Нет, честно, у меня куча денег.

— Вот еще!.. — отмахнулся Папочка, смущенно улыбаясь. — От землячки я…

— А если бы он взял деньги и все равно выдал бы меня? Да еще обвинил бы вас в подкупе?

— И отдал бы пять сотен? Я знаю этих людей куда лучше, чем ты, дитя мое.

Но Аркадия точно знала, что все не так просто. Эти люди не так просты.

Ночью она тщательно все обдумала, и теперь знала, что никакие деньги не остановили бы офицера полиции, если бы все не было так задумаю. Они не хотели ее ловить, только делали вид.

Зачем? Чтобы убедиться в том, что она улетает? И на Трактор? Может, эта мягкосердечная пара, только орудие в руках Второго Основания, может они так же беспомощны, как и она сама?

Да, именно так!

А может быть, нет?

Гадать было бесполезно. Как она могла бороться с ними? Что бы она ни сделала, будет оставаться подозрение, что она сделала это не сама. И все же она должна перехитрить их.

Должна!

Должна!

Должна!

Никто во всей Галлактике не знает, почему Всегалактическое Стандартное время базируется на секунде-времени, за которое свет пролетает 299776 километров.

86400 секунд равняются одному Всегалактическому Стандартному Дню, а 365 таких дней составляют Всегалактический Стандартный Год.

Почему 299776? Почему 86400? Почему 365?

Традиция, говорят историки и закрывают этот вопрос. Непознанная взаимозависимость чисел, говорят мистики, оккультисты и метафизики. И лишь немногие считали, что планета, на которой возникло человечество, имела определенные периоды вращения и обращения вокруг светила, которые и легли в основу исчисления времени.

И тем не менее дата, когда крейсер основания «Хобер Мэллоу» встретил эскадру калганских звездолетов под предводительством «Бесстрашного» и, после отказа допустить на свой борт группу досмотра, был разнесен в дымящиеся обломки, выглядела так: 185.11692 Г.Э. Другими словами, 185 день 11692-го года Галактической Эры, которая началась с воцарения первого Императора древней династии Кэмбл. Это была также дата 185.419 С.Э. - если считать от рождения Селдона; или 185.348 О.Э. - если вести отсчет от организации Основания. На Калгане это было 185.56 Э.П.Г. - то есть Эры Первого Гражданина.

Во всех этих датах совпадал только день: если бы новые эры начинались не с нового года, в них бы черт ногу сломал.

И кроме того, на миллионах миров Галактики существовал, соответственно, добрый миллион всевозможных исчислений времени, основанных на чем угодно.

Но какую дату не взять — 185. 11692, 419, 348, 56 или любую другую — именно этот день войдет в историю как начало Стеттинианской войны.

Но для доктора Дарелла это было отнюдь не все равно. Это был тридцать второй день после того, как Аркадия оставила Терминус.

И никто никогда не узнает, чего стоило Дареллу его внешнее спокойствие.

Но Эльветт Семик, похоже, догадывался. Он был очень стар и часто говаривал, будто его нервные клетки закальцинировались настолько, что мышление стало твердокаменным. Он всегда первым смеялся над своей старческой немощью. Но глаза его видели все по-прежнему зорко, а ум еще больше обострился, когда начало сдавать тело.

— Почему вы ничего не делаете? — спросил он с легкой гримасой.

Дарелл поморщился, словно его ущипнули.

— На чем мы остановились? — напряженно спросил он.

Семик внимательно посмотрел на него.

— Вы намерены что-нибудь предпринять насчет своей девочки?

— Весь вопрос в том, сможет ли резонатор Саймс-Мольфа работать в этих пределах, — сказал Дарелл вместо ответа.

— Я уже ответил, что может, но вы же не слушаете…

— Извините меня, Эльветт. То, что мы делаем сейчас, куда как важнее для всей Галактики, чем вопрос, куда делась Аркадия, что с нею. Важнее для всех, кроме Аркадии и меня, так что и приходится присоединяться к большинству. Насколько велик будет резонатор?

Семик с сомнением покачал головой.

— Не знаю. Взгляните в каком-нибудь каталоге.

— Ну хоть примерно. Тонна? Фунт? Кубическая миля?

— О, я думал, что вам нужны точные данные. Размер примерно с фалангу маленького пальца. — Он согнул палец и показал. — Вот этакий.

— Ясно. Вы сможете сделать мне вот такую штуку?

Он торопливо нарисовал что-то в блокноте и протянул чертеж старому физику. Тот в сомнении на него уставился, затем ухмыльнулся.

— Вы же знаете, у таких стариков, как я, сосуды мозга забиваются кальцием. Что вы задумали?

Дарелл помялся. Ему хотелось бы сделать все самому, чтобы сохранить тайну, но без старого физика было не обойтись, и он объяснил.