заставивший обратить на него внимание.
— Ага, сейчас, — залез я в карман кофты и вытащил смятые тысячу рублей, вручив их мужику и выходя из авто. — Сдачу оставьте себе.
— Спасибо! — улыбнулся водитель, показав мне ряд белоснежных зубов. — Хорошего дня!
— И вам, — кивнул я, закрывая дверь и двинувшись к подземной парковке. — Надеюсь, у Лёхи всё хорошо. Слишком уж у меня плохое предчувствие.
* * *
За 12 часов до этого…
В тускло освещаемом складе, внутри стен которого гулял сквозняк прохладного ветра, множество людей грузили разнообразные контейнеры с оружием и технологичной броней. Их крики, мат и гул стояли повсюду, а ответственные за погрузку подгоняли лентяев, заставляя их работать усердней.
За всем этим действом наблюдал широкоплечий мужчина в деловом костюме и татуировках на лысом черепе. В руке он держал сигару, исходящую пряным ореховым запахом, а его глаза не отрывались от загружаемых фургонов.
Заметив, как к нему подбегает один из подчинённых, он сделал затяжку дыма и мощным басом спросил:
— Всё готово?
— Да, босс, — хрипло ответили ему с поклоном.
— Тогда, скажи парням, чтобы начинали, — хищно оскалился мужчина, выпустив дым из лёгких.
И, как только его подчинённый убежал исполнять приказ, он тихо добавил:
— Пора Аресу ответить за то оскорбление.
* * *
Приехав на базу и остановившись возле КПП, я мигом снял шлем, а моё сердце непроизвольно пропустило удар. Здание КПП было разрушено подчистую, забор и укрепления снесены, а в обломках виднелись мёртвые тела бойцов рода Беркутовых.
Какого?!
На одних инстинктах я создал двойную печать Скачка, мгновенно оказавшись возле мёртвых ребят. Их тела были изрешечены пулями, а на лицах застыли гримасы боли.
Не теряя времени, я сорвался на бег в сторону жилого корпуса, где жили дети и Елена, попутно активируя печать Скачка.
Здания всей базы были частично разрушены, а на земле лежали тела погибших людей. Бойцы Беркутовых, старики, женщины… Даже дети! Их внутренности были разбросаны, а кровь окропила асфальт, стекаясь в лужи и засохнув.
Кто мог сделать такое?!
Ворвавшись в жилой и разрушенный корпус, я мигом взлетел по лестнице, держа путь в комнату Елены. И, оказавшись в нужном коридоре, я вновь увидел лежащие повсюду мёртвые тела. Кто-то из них был застрелен или получил множество колотых ранений, другие же утыканы земляными кольями, третьи опалены и обожжены.
Стены, пол и даже потолок испачканы в крови, которая была везде. От неё исходил спёртый запах меди и железа, нещадно забивающий мой нос.
Ощущая, как кровь в моих висках пульсирует всё отчетливее, я активировал очередную печать Скачка и оказался возле комнаты Елены, дверь которой была превращена в труху. Внутри царил настоящий хаос. Мебель сломана, журналы и книги разбросаны, окно выбито. Но самой девочки внутри не было.
— Твою мать! — прорычал я, чувствуя, как внутри меня пробуждается Жнец, желающий разорвать виновных в этом ублюдков на куски.
Не теряя времени, я выпрыгнул в выбитое окно и активировал Скачок, приземлившись на покрытый кровью асфальт, сразу же побежав в сторону штаба.
Хоть бы она и Алексей были живы!
Чувствуя закипающую злобу, я вынес дверь штаба с ноги и ворвался внутрь, готовый в любой момент убивать, если напавшие ублюдки внутри. Но вместо врагов на меня уставились стволы выживших бойцов Беркутовых. У многих из них повреждена технологичная броня. Другие были ранены и с трудом держались на ногах.
Увидев меня, парни синхронно выдохнули и опустили стволы, а затем я увидел вышедшего ко мне Кардески. Вся его броня была покрыты грязью и сажей, лицо застыло холодной маской, а в глазах горел огонь гнева.
Стараясь держать внутреннего Жнеца, я пошёл навстречу к Кардески и, положив руку на его плечо, посмотрел в глаза. Гнев и желание действовать заставляли моё сердце биться всё чаще, но сейчас я должен был задать вопрос, в котором инструктор и бойцы нуждались больше всего.
— Как вы? — раздался мой холодный голос.
— Живы, — кивнул он и, издав сокрушенный вздох, начал рассказывать.
Нападение на базу произошло стремительно и неожиданно. Хорошо экипированные и оснащённые вражеские бойцы действовали чётко и без промедлений, а прикрывали их два одарённых. Один из них мог взаимодействовать с землёй, а другой с огнём. Работали они в паре, что уже наводило на определённые мысли. КПП уничтожили за долю секунды, патрули и дежурных устранили, а потом началась резня.
Эти ублюдки не щадили никого! Убивали всех, кто попадался им на пути!
Лёха во время нападения был с Еленой и, как я понял, их забрали с собой. Посчитали, что она важна для Алексея и поэтому не убили сразу? Скорее всего.
Как только выжившие в молниеносной атаке бойцы Беркутовых экипировались и начали отражать нападение под командой Кардески, неприятель сразу же отступил, забрав с собой тела убитых. Немногие уцелевшие жители базы, сейчас также находятся в штабе, помогая раненным бойцам и пострадавшим.
В нынешнем состоянии вызволять сына главы из плена люди Беркутовых не смогут и поэтому отец Алексея обратился к своим друзьями из аристократии. Кардески не сказал к кому именно, но это и неважно.
— Ты знаешь, кто напал? — всё тем же холодным голосом спросил я, смотря на усталого и подбитого Кардески.
Он был в первых рядах обороны и конкретно получил.
— Догадываюсь, — вздохнул он и его лицо сразу же приняло болезненное выражение. — Одного из одарённых я узнал, он работает на Сухого.
Сухов Геннадий Андреевич — криминальный авторитет Москвы и один из Семи Колец. Именно с ним у Алексея вышла короткая война за территорию. Беспринципный, жестокий и жадный ублюдок. Занимается в основном продажей наркоты, но помимо этого держит множество борделей и других заведений подобного рода.
Значит, решил отомстить? Почему именно сейчас? Собирал силы? Возможно.
Так, что я имею? По факту мало. Место, где могут держать Алексея и Елену, мне неизвестно. В заведениях Сухого я не бывал никогда. Но я знаю одно, самое известное и пользующееся популярностью в кругу аристократов и других буржуев.
— Идём, поможешь с раненными, — хрипло проговорил Кардески, поправив винтовку на плече и двинувшись в сторону лестницы штаба.
Проигнорировав его слова, я продолжал думать над тем, как действовать дальше. И на ум мне приходила лишь одна мысль…
— Несинхронизированный Перун ещё остался? — холодно спросил я, отчего Кардески и бойцы недоуменно на меня уставились.
— Ты что задумал? — с нотками раздражения обратился он ко мне.
— На вопрос ответь, — встретился я с ним взглядом и выпустил давление Жнеца, отчего мужик побледнел.
Сейчас время утекало сквозь пальцы и спорить я не собирался. Нужно было действовать.
— Да, Алексей держал парочку в соседней комнате,
