валила вдоль по улице увешанная гирляндами цветов. Женю с
графом засосало толпой словно пылесосом. Женя не очень любила марши протеста и прочие
подобные культурно массовые увеселения. То есть наблюдать со стороны сколько угодно, но
вот принимать активное участие – увольте! Граф, судя по его трепыханиям, и судорожным
попыткам выплыть на обочину, тоже был ярким индивидуалистом. Их милости не повезло.
Волею толпы он оказался притиснут к могучему бюсту почтенной матроны в гигантском
цветастом платке. Матрона пылала цветами и щеками и от соседства так запросто отказываться
не собиралась. Она даже возложила на графа свою могучую длань. Женя от души
посочувствовала бедняге и сосредоточилась на том, чтобы держаться поближе к краю колонны.
Распевая веселые гимны, толпа вынесла нашу парочку прямиком к храму и понемногу втащила
внутрь. Судя по шуму и гаму, в храме происходило какое-то празднество. Вся эта пестрая толпа
текла через храм, оставляла на специальных столах свои приношения и покидала его через
настежь распахнутые врата. Женю словно щепочку в бурном потоке, пронесло через весь храм,
мимо высоченных статуй женщин из белого мрамора, мимо каких-то гробниц, увешанных
всевозможными кольцами, брошками, сережками и прочими побрякушками, мимо вытканных
золотом ковров. Наконец-то она оказалась на улице и получила возможность присесть на
каменную лавку и немного отдохнуть. Графа нигде не было видно.
– Ну вот, – сказала себе Женя. – Пропал… Что за денек-то сегодня, а? – Искать людей она
не умела в принципе. Поймала себя на мысли, что хочет пить, не отказалась бы от еды, и устала
уже как собака… Даже красоты приморского городка не радовали.
Несколько всклокоченный и помятый господин граф с цветами, свисающими с левого
уха, пытался объясниться с давешней толстухой. Из-за расстояния Женя не слышала слов, но по
жестикуляции сделала выводы, что женщина чего-то хочет от графа, а тот не в силах это ей
дать. Или не хочет. Или не знает, чего она хочет. В конце концов терпение оставило графа и он
взмахнул руками…
– Что это было? Обливиэйт? – со знанием дела поинтересовалась Женя, когда
взвинченный граф пантерьим шагом подошел к ее лавочке. Матрона, похожая на зомби
нетвердой походкой, удалялась куда-то по направлению к рыночной площади.
– Что?! – рыкнул он, сдирая цветочки с уха.
– Вы лишили ее памяти?
– Всего лишь небольшая коррекция, – он пожал плечами. – Я не могу работать в такой
обстановке! Что за сумасшедший дом?! Мы на месте?!
– Да. Точно – да. Штуковина здесь. Я чувствую. Только какая из них… Их же тут до
фига…
– На этот счет не беспокойтесь. Сейчас мы войдем в храм еще раз и все хорошенько там
осмотрим. Я знаю, как выглядит артефакт.
Храмовые ворота были еще открыты. Служки в белых балахонах специальными
метелочками сметали цветочные гирлянды. На появление нашей парочки отреагировали
почему-то довольно непредсказуемо. За Женей погнались с метлой! Брызжа слюной, какой-то
седой маразматик пытался стукнуть Женю веником. Она из уважения к старости разумеется
дала круг по храму, дабы доставить старцу удовольствие. Остальные служки заорали, словно
коты по весне. Прекратил все это веселье граф.
– Евгения! Уходим отсюда! Вы неподобающе одеты! Еще не хватало, чтобы нас сожгли
на костре за оскорбление чувств верующих…
– Да мы ж заходили сюда уже и ничего? – возмутилась Женя на улице. – Пусть
определятся что ли…
– В толпе вы не привлекали к себе внимания… О! – Пальцы графа уже привычно
массировали виски. – Вот, – он вручил Жене вещмешок и довольно целеустремленно прошелся
вдоль улицы, заглядывая поверх заборов. Наконец, он что-то заметил. Воровато оглядевшись,
господин граф мгновенно исчез, словно втянулся в каменную кладку. Лихо! Спустя какое-то
время вернулся. Рубаха на его животе подозрительно оттопыривалась. Сам он при этом
страдальчески морщился. Затащил Женю за угол на памятную каменную лавочку и вытащил из
–под рубахи кусок белой материи. Простынь не простынь, скатерть не скатерть…
– Вы что ж, белье с веревок тырили?! – не удержалась Женя, – А еще граф!
– Евгения!… – страшным голосом оборвал он ее и довольно ловко увернул в украденную
холстину. – В храм! Быстро! Мы слишком задержались в этом мире!
Артефакт представлял собой чуть мерцающий диск. Размером не больше жениной
ладони. На цепочке. Если приглядеться, на диске можно было увидеть гравировку из
непонятных символов. Лежал он в общей куче у ног самой большой статуи в самом центре
храма. И два здоровенных амбала стояли рядышком с ней. На атасе. Женя молитвенно сложила
ручки и присела возле статуи, намереваясь стянуть вожделенный артефакт. В бок уперлось что-
то твердое. Кулак. Фи, господин граф. А еще аристократ. Вона желваки по скулам как бегают и
глаза злющие. Вас что-то не поймешь сегодня. То воруем, то не воруем. Вы уж определитесь,
что ли…
Граф выволок Женю под руку из храма.
– Ну и что это было! – напустилась она на него. – Мы в двух шагах стояли! Надо было
хватать и бежать!
– Куда бежать? – осведомился он холодно. – На костер? Успеем еще. Нужно сотворить
замену. Я рассмотрел артефакт. Странно, здесь видимо не знают ему цены… Что ж так будет
даже легче. Пойдемте на берег. Подменим их завтра.
На берегу оказалось, что граф все-таки позаботился об ужине. Фляжка с вином, мясо,
сыр, лепешки. У них получился недурственный пикничок на закате. Глядя, как солнце, шипя,
плюхается в воду, Женя чувствовала себя почти на курорте. Их милость же был мрачен. Нашел
на берегу большой плоский камешек. Примерно с ладошку. Придирчиво осмотрел его со всех
сторон.
– Плюхи делать будете? – осведомилась Женя. Вино у графа было хорошее. Ее слегка
развезло.
Он не ответил. Но взгляд был красноречив…
С камешком граф провозился часа два. То, что получилось в результате, его вполне
устроило. Сама Женя ни за что не различила бы два артефакта.
На следующий день они снова торчали в храме. Методично обошли его, постояли у
каждой статуи. Женя специально следила за графом в оба глаза, но как он подменил артефакты,
она не заметила.
– Уходим, – спокойно сказал он и потянул ее за руку.
– Как, все? – Женя даже расстроилась.
– А что вам еще надо? – удивился он.
– Шум, крики, погоня… На худой конец разряд молнии в тапочки святотатцам.
– Давайте уже домой, – раздраженно буркнул граф, – Я хотел бы позавтракать.
Полноценно, а не всухомятку. И я не привык спать на пляже…
– Ой, а мне понравилось! Романтишно так…
А домой не получилось. И даже на Дорогу не
