Я вылажу из машины Алекса, когда Бен произносит:
- Может тебе не стоит быть одной, может, нужен кто-то, кто бы за тобой приглядывал?
- Это не шоу "копы под прикрытием", - я надеваю рюкзак на плечи. - Барклай может и придурок, но он все равно на светлой стороне.
Бен смотрит на Алекса в поисках поддержки, но тот прекрасно меня знает, поэтому лишь кивает:
- С ней все будет в порядке.
Я захлопываю дверь, не слушая о чем они. Джаред у друга на ближайшие три часа, Страз разгребает последствия землетрясения. Больше всего пострадал пляж, местечко под названием Мишн Вэлли, а новости предсказывают возможность возникновения цунами. Ущерб от катастрофы уже сейчас оценивается миллионами долларов. Тысячи пострадавших.
Чили на Мира Меса, где мы договорились встретиться, конечно же, закрыт.
Но рядом есть другая кафешка, где Барклай согласился встретиться со мной.
Видимо, Барклай тот еще халявщик, потому что вместо того, чтобы помогать разгребать последствия, он все равно приехал на встречу со мной.
Во всем городе нет света, кафешка еле светится, что заставляет меня нервно поежиться. Это и тот факт, что на мили вокруг домохозяйки сейчас пытаются найти какие-нибудь консервы на обед, воду в бутылках. Их больше не заботят такие мелочи, как экономные пакеты или кухонные полотенца. Такое ощущение, что по городу прошелся торнадо.
Я делаю шаг в сторону условленного места встречи.
У Алекса, Бена и Элайджи есть фото нашего Майка Купера и сейчас они пытаются найти заправку, на которой это фото было сделано. Правда, я не уверена, как далеко они смогут уехать из-за пробок. Алекс и Бен поехали на север, Элайджа на юг, а вот Рид застрял дома с родителями.
Барклай уже ждет меня, с пивом и пиццей.
- Ну, Теннер, что у тебя есть? - говорит он, когда я проскальзываю на соседнее место.
Такое ощущение, что в кафе только мы вдвоем.
Многие восприняли совет оставаться дома очень серьезно.
- Сначала я, - я протягиваю ему фото Купера. - Можешь разыскать этого парня? Он известен под вымышленным именем - Майк Купер.
Барклай смотрит на фото и пожимает плечами:
- Что тебе от него надо?
Я задумываюсь, рассказать ли ему все или не надо. Барклай из тех парней, кто скорее найдет Купера и присвоит все лавры себе, чем просто поможет мне. Но он ничего не сможет сделать, не зная все подробности, что знаем мы, а значит, я не должна ему ничего рассказывать.
Поэтому я говорю:
- Мне просто надо с ним поговорить.
Барклай опять рассматривает фото:
- Староват он для тебя. Тут замешаны наркотики?
Я закатываю глаза:
- Прекрати вести себя как последний идиот. Сможешь, найти его или нет?
- Конечно, смогу, но что мне за это будет?
- Это документы моего отца по делу, над которым вы сейчас работаете, - я вытаскиваю из рюкзака папки с документами. Я изучила их уже вдоль и поперек и вряд ли там есть что-то еще, что я не нашла. К тому же у меня все равно есть копии.
- Документы по делу? У меня есть доступ к ним в офисе.
- Сомневаюсь, - мда, со Стразом было бы легче договориться, если бы он мне только поверил. - Здесь все, что существует на данный момент, плюс записи моего отца. Но если они тебе не нужны, я оставлю их себе.
- Ладно, пригодятся, - он старается говорить не заинтересованно, но по глазам я вижу, как ему нужны эти документы.
- И ты найдешь этого Майка Купера для меня?
- Сказал же, что да, -отвечает он. - Давай документы сюда.
Я передаю ему папки, а он добавляет:
- Тебе надо заканчивать подростковые расследования и оставить это дело профессионалам.
- Ты хоть представляешь, что было тогда в доме? Когда ты так профессионально выполнял свою работу... - как он меня бесит!
- Ты должна была оставаться в машине! И тогда ничего бы не увидела!
- ... Как остановить обратный отсчет?
Он замолкает и хватает меня за руку. Его голос серьезен, даже слегка пугающий:
- Что ты знаешь об отсчете?
И вот теперь я, наконец, имею дело с Тейлором Барклаем, агентом ФБР, а не с тем придурком, что пытается доказать свое превосходство надо мной. И с этим парнем, у которого жесткая хватка и очень пристальный взгляд, шутить совсем не хочется Я пытаюсь освободить руку, но он лишь еще крепче ее сжимает:
- Я спросил, что ты знаешь об отсчете!
- Это есть в документах! - шиплю я в ответ. - НВВВ с обратным отсчетом, который никто не знает, как остановить. Отец считал, что он как-то связан с телами.
Он отпускает мою руку и начинает рыться в документах. Я хочу ему сказать, что не обязательно так торопиться, но молчу. Я просто сижу и стараюсь не показать, как болят руки после его хватки.
Я знала, во что ввязываюсь.
Я хочу сказать ему что-нибудь, что опять вернет мне превосходство, но очередная волна накатывает на меня, такое ощущение, что в здание въехала машина.
Стакан с пивом падает на пол и разбивается на мелкие кусочки. Со всех сторон слышны крики и грохот падающих предметов.
- Черт! - это повторное землетрясение! Не такое сильное, как утром, но все равно лишнее доказательство тому, что мы просто теряем время. Я должна быть с Джаредом сейчас или, по крайней мере, когда он вернется домой, чтобы заверить, что все в порядке.
Я собираю вещи и кидаю двадцатку за еду. Мне некогда разговаривать с Барклаем, это знак, что я должна что-то делать.
Оказывается, про знак я шепчу вслух.
- Знак чего? - тут же спрашивает Барклай.
- Апокалипсиса!
Придурок лишь смеется над моими словами.
Я расстроена, я уверена, что зря теряю время, просиживая здесь последние моменты счастливой жизни с этим идиотом, поэтому я просто говорю ему правду:
- Две планеты вот-вот столкнутся и уничтожат друг друга. Как тебе такая мысль?
И вскакиваю и убегаю, потому что нужна Джареду. Надеюсь, Алексу больше повезло.
Через 15 минут я уже дома. У дверей стоит пакет, отправленный нам еще до землетрясения.
Адресован отцу.
Ноги подкашиваются, и мне приходится сесть прямо у входного коврика. Я держу коробку в руках и на секунду сомневаюсь, смогу ли ее открыть, и не, потому что это нелегально, а потому, что не уверена, хочу ли знать, что внутри.
Но это секундные сомнения, я должна знать, что внутри.
Потребовалась вечность, чтобы ключами разорвать обертку коробки.
Когда я вижу, что там, мне требуется время, чтобы придти в себя. Это для Джареда, постер сериала Firefly, с автографами каждого актера, сверху подпись "для Джареда" и автограф Нейтана Филиона. Это просто идеально.
Папа зависим... был зависим от е-бея. Очень часто нам по почте приходили самые странные вещи, только лишь потому, что они продавались за цент или у папы был спортивный интерес выиграть аукцион.
Не знаю, сколько стоил этот постер, но это должен был быть подарок на Рождество и не важно, что сейчас сентябрь. Отец никогда не откладывал покупку подарков до самого праздника, он покупал их в течение года и прятал по всему дому, думая, что мы их не найдем. И в итоге каждый подарок имел свою историю - когда его купили, как и где хранили.
И в этом году эта традиция уже не будет осуществлена.
Я вытираю глаза. Интересно, сколько подарков он уже успел спрятать?
Еще один глубокий вдох и я встаю. Достаю ключи и захожу в дом. Кидая у порога рюкзак и постер, иду на кухню.
Где меня поджидает сюрприз.
Мама сидит за кухонным столом, на ней папины пижамные штаны и его свитер. Напротив нее пустая кружка и пакетик чая.
- Хочешь чаю? - Эрл Грей ее любимый чай, она пьет его каждое утро.
Я подхожу ближе и понимаю, что что-то не то с ее руками.
Они красные и воспаленные.
Я не могу не думать о телах, что умерли от радиационного заражения.
Ее руки не такие, но они явно обожжены!
- Что случилось? - я кидаюсь к ней, но она не отвечает, а просто протягивает руки в мою сторону. Ожоги второй или третьей степени.
Я тяну ее к раковине, включаю воду и засовываю ее руки под струю воды.
В раковине чайник, с правой стороны полностью сгоревший. Она хотела сделать себе чай, но все вышло из-под контроля.
- Оставайся здесь, - я тянусь за телефоном.
По правилам хорошей дочери я должна залечить ее ожоги при помощи алоэ, обмотать руки бинтами и уложить маму спать, но у меня больше нет сил. Я не могу постоянно за ней следить, чтобы она не навредила себе. Особенно сейчас, когда мне надо спасти мир и выяснить, кто убил моего отца.
Это ее руки и если я сделаю что не так, то в будущем она не сможет ни рисовать, ни печь, ни играть на фортепиано. Я набираю 911. А потом мы 97 минут сидим, молча на кухне, пока не приезжает скорая помощь.
Если мне повезет, они продержат ее в больнице день или два, а значит, я хоть какое-то время смогу не беспокоиться о ней. Я чувствую вину, но и облегчение. Я так устала.
