— Питоху.
Да, с этим противником нам не договориться. Это я понял сразу. Как и то, что сейчас нас либо обнулят, либо предъявят жесткий ультиматум.
— Все ближайшие точки возрождения уничтожены. Остальные контролируются моими бойцами. В крепость вам не вернуться — прорычал Истязатель — Зря вы сюда пришли.
Я сплюнул себе под ноги кровью.
— Ближе к сути. Чего хочешь?
— К сути говоришь…
Истязатель задумчиво выхватил кинжал и молниеносным движением погрузил клинок в голову ближайшего из уцелевших членов Вергилия. Молодого парня с копной соломенного цвета волос, чья татуировка с уровнем вмиг посерела.
А я ведь помнил его. Вчера во время боя с Небесным Доминионом я не раз натыкался взглядом на его светлую голову.
От увиденного я дернулся вперед, однако удерживающая меня твердая рука резко рванула назад, от чего шейные позвонки опасно хрустнули. Вторая нанесла тяжелый удар по почкам.
— Вот она, суть… — усмехнулся Истязатель — Это моя земля и моя территория. Всегда ей была. А вы — орк посмотрел на меня с отвращением — Пришли сюда незваными. Бродите по округе, высылаете повсюду разведчиков и отряды бойцов. Хотите захватить наши владения и установить на них собственный закон и порядок… Этого не будет. Мы достаточно терпели ваше присутствие, но довольно.
Истязатель подошел к Герману и нанес ему сокрушительный удар кулаком в лицо со сжатым в ладони кинжалом.
Танк зашипел от боли, но удар выдержал.
— У вас ровно день. Не уберетесь — познаете, что такое насилие. Крепость Вергилия будет купаться в крови. Мы вас убьём и ограбим. А ваши уродливые самки станут грязными орочьими шлюхами. Будут мыть наши вонючие ноги, стирать нашу потную окровавленную одежду, а по ночам… — орк плотоядно улыбнулся, обнажив ряд искусственно заостренных зубов — Ты меня понял, щенок?!
Я почувствовал, как ненависть к этому клыкастому подонку начала поглощать меня с головой.
Да, нам точно не договориться. Более того, я и не хочу.
Триньк!
<Влад, я в курсе текущей ситуации. Собрал всех кто остался и двигаюсь к вам. Держитесь> — Август Тарн.
Я злобно оскалился кровавой улыбкой.
— Лишь один из присутствующих может безнаказанно называть меня щенком. И это не ты.
— Что ж, вижу, урок ты не усвоил… — орк занес руку с кинжалом над головой и с притворным сочувствием обратил взор на Германа — Прощай, здоровяк.
— СТОЙ! НЕТ! — успел испуганно проорать я, прежде чем отливающий божественной сталью клинок с силой обрушился на череп друга.
Вспышка!
* * *
Время остановилось. Буквально.
Скованный ужасом за судьбу лучшего друга я стоял, не в силах сдвинуться с места, в то время как весь окружающий мир оказался будто бы в стазисе. Он полностью замер, погрузившись в пугающую тишину, словно все животные, монстры и люди разом вымерли.
Вокруг не происходило ничего. Никаких криков, никакого движения, ни единого порыва ветра и всплеска воды.
Не понимая, что происходит, я видел, как искрящееся в лучах солнца лезвие кинжала зависло в сантиметре от головы Германа. Видел, как орки и люди Вергилия застыли, превратившись в нелепые изваяния. Как вынырнувший из воды кроколиск так и остался торчать над поверхностью с широко распахнутой пастью.
«Что это? Что происходит? Как такое вообще возможно?»
Хлоп.
Хлоп.
Хлоп.
Это были аплодисменты. Медленные, но громкие.
Неожиданно из толпы вышел человек. Белоснежный костюм, усталый вид и линии черных геометрических татуировок на шее, тянущиеся ниже, к груди.
— Да уж, братец. Ну ты даешь — улыбнулся Окрус — Так стойко держаться и под конец совершить роковую ошибку. Огрызаться тому, кто волен распоряжаться вашей судьбой. Глупо.
Человек подошел к «статуям» Истязателя и Германа.
Я молчал.
— Знаешь, я тут со скуки изучал вашу культуру — продолжил Окрус — И больше всего мне понравились фильмы. Смотрел «Бегущий по лезвию»?
Брат заглянул в глаза Герману.
— «Я видел такое, что вам, людям, и не снилось. Атакующие корабли, пылающие над Орионом. Лучи Си, разрезающие мрак у ворот Тангейзера. Все эти мгновения затеряются во времени. Как слезы… в дожде» — стихиалий повернул голову в мою сторону и таинственно улыбнулся — Что же он сказал дальше, не помнишь? Кажется, «не время умирать»?
Я почувствовал, как моё сердце сжимает в тисках.
Окрус знал, какая фраза прозвучала позднее. В этом я не сомневался. Как и в том, что этим вопросом он хотел проверить, стану ли я врать, чтобы спасти друга. Но кто знает, сделает ли он это, если услышит ложь?
Сложный выбор. Очень сложный.
— Ты знаешь. Он сказал: «Время умирать» — честно ответил я.
— Благодарю за доверие — улыбнулся брат — Но как по мне, то для Германа оно еще не настало. Как, впрочем, и для Истязателя.
Стихиалий аккуратно вытащил из ладони орка кинжал и, пройдя пару метров, погрузил клинок в грудь Аквариуса. Настолько легко, что казалось, будто бы у него вместо тела был воздух.
— Ах ты урод! — прорычал я, попытавшись сдвинуться с места — тщетно — Ты что делаешь, ублюдок?!
— Спокойно — улыбнулся Окрус — Я всего-лишь пробил его легкое. Этот человек выживет. Ты, наверное, не знал, но он может задерживать дыхание на двадцать минут. Поэтому если Мозес вовремя им займется, то ваш худощавый болотный гид останется цел.
— Тогда зачем ты это сделал?!
— Вселенский баланс. Боюсь, этот удар был неотвратим и при любом раскладе должен был угодить четко в цель. Впрочем, не важно. Не бери в голову.
Я покосился на бедного Аквариуса.
Странно, но проникновение кинжала в его легкое никоим образом не отразилось на его лице. Маг даже не понял, что у него в груди появилась глубокая колотая рана, нанесенная божественной сталью. Как и не успел ощутить страшную боль, раздирающую не только саму рану, но и душу.
— Пошли. Прогуляемся — произнес стихиалий — Вот только очень тебя прошу, не вздумай на меня нападать. Это бессмысленно.
Окрус щелкнул пальцами, от чего удерживающие меня тиски разом исчезли. Я снова мог двигаться.
— Как ты остановил время? Как такое вообще возможно? — спросил я.
— Время? — искренне удивился тот — Боюсь, ты переоцениваешь мои силы. Я не останавливал время. Лишь убедил крохотный кусочек мира в том, что это случилось. Я ведь тоже иллюзионист. Прямо как ты. Взгляни — Окрус указал на пролетающую вдалеке стаю птиц — Для них течение времени по-прежнему протекает в привычном русле.
Стихиалий подошел к берегу, ступил на воду и направился вглубь болота.
Я следовал за ним.
— Чего тебе надо? Зачем преследуешь меня?
— Преследую? С чего ты взял?
— Не прикидывайся — ответил я — То проклятие на Площади Мира. Затем Натолис, что тысячелетиями простоял нетронутым, но так удачно приготовился стать разломом аккурат к нашему появлению.
