-- Стоять! Бегом!
Её голову - в подмышку, в другую руку - кочергу на изготовку, потопали. У боковой стены - закрытый люк в полу. Я его уже видел, но раньше подцепить нечем было. А вот с кочергой... Э-эх... раз. Ещё - раз... И, факеншит уелбантурен-н-н-н-ный...! Сдвинулось!
Что-то хряснуло, крышка люка со скрипом пошла вверх. А княжна - вниз и вбок. То ли - обморок, то ли - надышалась. Вот мне только юных аристократок на плечах таскать! При этом элегантно придерживая пальчиками подол собственной длинной рубахи... С кочергой в зубах... По лестнице без ступенек и перил - одни перекладины... А сверху всё сильнее ревёт пламя. И уже видно как прогорают доски пола, и тут я ка-ак... Нет, не упал.
Я уже объяснял: классический русский терем никаким ГОСТам, ОСТам и СНиПам не подчиняется - нету их. Каждый хозяин лепит в рамках своей эстетики, кошелька и потребностей. Но есть тенденции: этажей должно быть три, вокруг второго часто идёт балкон - гульбище, первый этаж преимущественно нежилой - подклеть. Вот мы в него и сверзились. А теперь надо быстро убираться. Потому что сверху горит, и всё пространство стремительно наполняется дымом. На верхних этажах дерево сухое, на солнышке да на ветерке стояло. А здесь - сырее. Дымит... В отсветах пламени увидел ещё одну дверь, сунулся туда...
Кочерга и фомка - близнецы-братья! В смысле: открывают пути-дороги.
"Молодым везде у нас - кочЕрги
Старикам везде у нас - печёт..."
Деревянные-то преграды и препоны - я пройду. А вот человечьи...
В непроглядном угаре пришлось возвращаться за своей "отмычкой". Нашёл чисто по звуку - она опять кашляла. Силикоз, туберкулёз, педикулёз...? На пле-чо... Ать-два!
"А я мальчик не хилой
Подопруся кочергой".
Или наоборот:
"А я мальчик хоть куда!
Да со мною кочерга".
Но таскать такую девицу на плечах... на косу бы не наступить... А с этой стороны? О! По сравнению с прошлым разом, её ягодички... А! Так она живая! Ходу, детка, ходу!
Следующая дверь просто на щеколде. А дальше... Точно! Есть ворота и засов изнутри! Он, конечно, засел крепко... забух, присох... Но кочерга... форева! Теперь - сами ворота... Раз-два навались... А фиг - снаружи снег! Но если покачать... И высунув кочергу... Она же - кривая! Она же и за угол стрелять может!
"Гоп-стоп. Мы подошли из-за угла...". И высунули кочергу...
Сзади раздался истошный вопль. Аж подпрыгнул. Пришлось возвращаться. За "отмычкой".
Княжна пыталась напрямик пройти сквозь стену подклета, сложенную из толстенных брёвен, и вопила.
"Ох, какая же ты шумная, неласковая,
Стеноходка моя, стенолазка моя!"
От моего прикосновения в темноте подклети она увеличила громкость и попыталась вбиться в стену ещё глубже.
-- Ты чего?
-- Ва... ва... ва...
-- Я знаю. Я - Ваня. А ты чего вопишь?
-- Мы... мы... мы.
-- Точно. Мы тут вдвоём. Кричишь-то чего?
-- Мы... мыши...
И правда: что-то попискивало под ногами. Пожар... он же для всех обитателей. Типа: "Водяное перемирие" как в джунглях у Маугли. Тут где-то и тараканы должны спешно толпами эвакуироваться.
-- Ну и что? Они же маленькие.
-- Ва... ва... Ваня! Не бросай... не уходи... страшно-о-о-у-у...
Я чуть приобнял её. Она сразу переключилась со стенки на меня: прижалась, попыталась уцепиться, впихнуться, влезть с ногами...
-- Тихо, малышка, тихо. Главное - спокойствие. Всё будет хорошо. Сейчас я тебя отсюда выведу, вот ручки развяжу, за плечики обниму и пойдём мы широкий двор, где почестный люд.
Её нешуточно колотило. Она пыталась глубоко вздохнуть, задержать дыхание. Но простейший метод не срабатывал, и она намертво вцепилась в мои плечи. Чуть слышно мычала сквозь плотно сцепленные зубы. А я гладил её по плечу, по спинке, мурчал успокаивающее на ухо. Потом приподнял ей лицо и мягко поцеловал в губы. Мягко, нежно. Чуть прикоснувшись...
Был риск, что она неконтролируемо вцепится зубами и... и моя морда лица резко поменяет рельеф. Обошлось. Через десяток секунд её губы вдруг обмякли. И раскрылись. И постепенно затихла дрожь по всему телу.
Она просто стояла рядом. Мягкая, послушная, безвольная, без... безвкусная? Никакая. Пустая. Это у неё такой приёмчик выработался по её княжнинской жизни? В первый раз, когда мы с ней... когда я её... Тогда был момент, когда вместо страстей жарких - она вдруг замерла. Просто пустая телесная оболочка. Притвориться мёртвым - довольно распространённая уловка в мире животных.
Я ухватил её за рукав и подвёл к щёлочке ворот. Там было видно ночное небо и кусок пустого двора.
-- Я тебя из огня спас, от мышей сохранил, из полымя вынес. Теперь мы проковыряем тут дырку в сугробе, выберемся на двор. Ты бегом прыгаешь в сани, вместе со мной. И мы быстренько уезжаем к моей усадьбе.
Тяжёлый вздох со всхлипом, отрицательно мотает головой. Ну что опять не так?!
-- Ты... У тебя ничего не выйдет. Княжон умыкать... брат пришлёт гридней... вас всех перережут. И меня... убьют или в монастырь... навечно.
А ведь и правда! Сказки о похищении принцесс - есть, а про княжон - нет. Похищали княгинь-вдов. Ту же Анну Ярославну - королеву Франции. Гориславич держал у себя вдову одного из сыновей Мономаха. Но воровать девиц из рода Рюрика... не слыхал.
-- Ты, никак, решила, что я воспылал к тебе сумасшедшей страстью?! Зачем? Страсть я - уже. Там, у стеночки. Пылает тут не я - терем тысяцкого горит. А к моей усадьбе довезёшь по пути - мне по холоду мёрзнуть неохота. А то вишь - одежонка не по погоде.
Она ошарашенно смотрела на меня в темноте, пока я кружился перед ней, демонстрируя ограниченность своего гардероба, и напевал:
"Хороша я, хороша. Да плохо я одета.
Никто замуж не берёт девушку за это".
-- Ты... Ты больной?! Сумасшедший?!!
-- Есть маленько.
А я псих, я дурной.
Поиграй хоть ты со мной.
-- Но ты не боись, красная бесшапочка - я тебя не съем.
У неё заклинило мозг, и я смог заняться насущным. Проковырял кочергой снег с той стороны ворот, воротина подалась достаточно, чтобы пролезть. Княжна вылезла вслед за мной. Дальше полоса сугробов из серии "вам по пояс будет". Тыльная сторона терема. Слева пожар и общий крик, справа - торец здания. Во все стороны - снег.
-- Ты чего трясёшься? Выбрались же.
-- Х-холодно...
Факеншит! Босая, простоволосая, полуодетая... "самая великая княжна всея Руси" стоит на снегу и приплясывает от мороза. Сапожки... один, помнится, видел у той стеночки. Где я её коленку, как фуражку на локоть, задирал. Второй... наверное, когда на плече тащил, попой кверху. Моя вина. Э-эх, деваться некуда - вспомним молодость!
Подхватываю девушку под коленки, вскидываю на руки. Движение отработано ещё в первой жизни, ошибок не делаю.
-- Держись крепче за шею, принцесса.
Она сперва ойкнула, дёрнулась оттолкнуть, потом несмело обняла. Потом... так это, крепенько уцепилась и прижалась.
Ну вот, обе стадии обработки "отмычки" пройдены. Теперь остаётся надеяться на её срабатывание.
Пробиваться через глубокий снег с юной, но уже не детской аристократкой на руках... Проваливаясь до... Ой-ёй! Что ж они у меня от холода подскакивают аж до горла...! Оставляя в снегу собственные сапоги. "И голой пяткой снег почуя...". Но я пёр напролом. Как атомный ледокол "Ваня". Вы когда-нибудь в гололёд бутылку водки роняли? - Вот и я никогда. И девушек - тоже. Только - на мягкое и тёплое.
Пёр-пёр и выпер. За углом была видна толпа народа, которая дружно, весело, с прибаутками и песнями, тушила пылающий терем. Не меньшая толпа народа не менее дружно наблюдала и обсуждала. А также выпивала и закусывала - столы-то на дворе стоят.
Как известно, пофигень-трава растёт на Руси повсеместно и изначально:
"И соседи тож не плачут,
На завалинке судачат:
"Хорошо горит! Примета!
Значит, жарким будет лето".
Я не стал "судачить", а, прислушиваясь к хрустальному звону разных... частей своего маленького, но столь дорого мне тела, резвенькой рысцой устремился к саням, которые привезли гостей с Княжьего Городища.
Несколько возчиков, со вкусом комментировавших и солидно закусывавших действия добровольной пожарной дружины, вылупили глаза. Но княжна произвела мановение пальчиком. На её плечи мгновенно упала шуба, на мои - овчина, откуда-то образовались сапоги сорок последнего размера, и сани со мной и княжной выметнулись из ворот.
Следом что-то кричали и кто-то бежали. Сани резво проскочили одну улочку, другую, крутанулись на перекрёстке, вылетели к воротам моей усадьбы. Я только сжал ей напоследок совсем ледяную ладошку, подмигнул и выкатился из санок. Они сразу рванули.
Пугливо оглядываясь - а ну как кравчий и здесь засаду на меня устроил - заколотил в ворота. Бли-и-н... Да что они там?! Повымерли?!
Отворившееся окошко с бородатой мордой и обычным здешним приветствием:
-- А вот мы тя ужо... Дурной головой да об дубовы воротА...
