ночи? Понимаю, что высокое, но не понимаю, насколько.
— Я глава собственной фракции. Доминион, как ты мог слышать, не имеет одного правителя, вместо этого у нас есть что-то вроде совета, куда входят представители разных фракций. Можно их называть кланами, — эльфийка сладко зевнула. — И чем больше денег и ресурсов принесла фракция, тем весомее её голос в совете.
— Наверное, мой арест сильно ударил по твоим позициям.
— Даже не представляешь, насколько. Но я все ещё считаю, что ты моя выигрышная ставка, просто нужно… подождать…
— Постараюсь тебя не разочаровать. Сладких снов, Сивилл.
Но темная мне не ответила.
Что-ж… Сегодня я заполучил могущественного союзника. Осталось лишь узнать, где держат Лизавету, и можно начинать действовать. Чую, спокойных деньков осталось не так уж много.
В Йонгард пришла весна, а вместе с ней и многочисленные гости. Не успел растаять снег, а в реке подняться вода, как вся портовая зона оказалась заставлена драккарами, и каждый день прибывали все новые и новые делегации с поднятыми штандартами, на которых красовались гербы кланов.
Простой люд стекался сюда на ярмарку, что сопутствовала соревнованию за титул ярла. Соревнованию, в котором я теперь не участвовал. Чувствовал ли я от этого досаду? Немного, учитывая что целый месяц я страдал от тренировок Ингольва. Но с другой стороны, я уже и впрямь не мог участвовать.
И вот уже неделю с прибытием все новых и новых почетных гостей в длинном доме ярла закатывали пиры. В целом ничего нового: выпивка и мордобой, только размах был немного большим. Там я тоже присутствовал, знакомясь с главами кланов и их лучшими воинами, что будут сражаться за титул. И на меня они реагировали по-разному, кто-то с пренебрежением, кто-то с любопытством и опаской.
Они все слышали истории о могучем воине, что возглавляет войско богов, о новом воплощении Одноглазого, за которым следуют легендарные волки, но одно дело — услышать, а другое — действительно в это поверить. Были и откровенные провокации. Воин клана Бальдур решил проверить мою силу, вызвал на поединок, на что я вежливо отказался, не желая вестись на подобное. Увы, этого оказалось недостаточно, и этот придурок всё-таки нашел способ до меня докопаться. Когда я разговаривал о чем-то с Цукимару, воин словно случайно окатил её из кружки элем.
Тут я уже не сдержался. Хочет получить? Нет проблем!
Я просто вмял его мордой в пол и зафиксировал сапогом. Он дергался, пытался вырваться и подняться, даже использовал силы хэрсира, но бестолку. Я бы мог по щелчку пальцев отнять его силы, но не стал этого делать, ведь так было даже забавнее.
— Дима, ну хватит, — но веселье оборвала Хильда, и пришлось убрать ногу. К счастью, в этот раз до воина дошло, что сражаться со мной — не слишком умное решение. И правильно, а то отнял бы силы и переломал ноги.
Хильда увела Цуки, чтобы переодеться, а я продолжил пиршество. Мне нужно было быть на виду и выделяться, и даже за столом позади меня лежали Гери и Фреки, внушая уважение одним своим грозным видом.
Но такие грубые и неумелые проверки были редким явлением, чаще клановые элиты действовали чуть иначе: прощупывали почву с помощью разговоров, и не всегда целью бесед являлся я. Они нередко расспрашивали обо мне, моих планах, и на всё получали один вполне ясный и конкретный ответ.
— Он вернет северу его величие и земли, что отняли хагга.
Это говорил я сам, это говорило мое окружение, и пока что мои поступки не расходились с делом. Последние месяцы я только и делал, что сокрушал хагга, уничтожал их крепости, форпосты и поселения на наших границах. Насылал бури гораздо более сильные, чем обычно, и как только закончим с выборами ярла, начнем строить укрепления и двигаться на юго-запад.
Семь дней шли пиры, а на восьмой должен был начаться турнир, но до него у меня было одно незаконченное дело. Ночью я явился к ярлу, и вдвоем мы по подземным тоннелям, что пронизывали город, отправились к источнику силы хэрсиров.
Я ожидал увидеть что-то вроде погреба с вином, а на деле это оказался целый храм, в центре которого стояла искусно сделанная статуя Одноглазого.
— Символично, — одобрил я.
Мой предшественник, пронзенный копьем в грудь, сидел на троне с протянутой рукой, на которой, в области запястья, были отверстия.
— Воины преклоняют колени и подносят чашу к «кровоточащему» запястью, наполняют её и дают клятву перед тем, как испить, — сообщил мне отец Хильды.
— А сами бочки?
— Внизу, под статуей.
Он провел меня в противоположный конец храма, к одной из стен, достал из кармана ключ и с его помощью открыл тайную дверь, за которой находилась винтовая лестница. Внизу было точно такое же по размерам помещение, в центре которого располагался механизм, состоящий из труб и клапанов. Видимо какой-то примитивный старый насос, что должен подавать вино наверх при активации. Прямо сейчас к нему была подсоединена одна из бочек. Ещё четыре стояли неподалеку справа, ожидая своего часа.
— И это всё?
— К сожалению.
— И как много уходит?
— Где-то одна пятая каждый год.
— То есть через двадцать лет хэрсиров на севере не осталось бы?
— Мы постепенно уменьшаем количество кандидатов. Ещё пятьдесят лет назад клятву могли давать сотня-две, сейчас не больше пары десятков.
— И об этом почти никто не знает?
— Главы кланов знают. В конце концов, когда сменяется ярл, он забирает с собой в клан и этот секрет, но о нем не принято говорить. Любой, кто публично об этом заявит, умрет. Это закон. Так что дальше самых верхов он не просачивается.
И как не странно, это правда. Даже Хильда, что пользовалась тут не самым последним положением, не знала, как на самом деле всё устроено.
— Так что мы тут делаем сейчас?
— Я осушу этот источник, — я протянул руку к бочкам и втянул частицу собственной силы. Даже удивительно, как это было просто. Раз, и это просто вино.
— Стой, погоди! — опешил ярл. — Нельзя же вот так просто…
— Уже всё. Теперь это просто вино.
— Но…
— Таков наш план, — напомнил я. — Не должно оставаться другого источника силы, кроме меня.
— И все же это было слишком.
— Хватит поклоняться статуе, Лоденборг, — совершенно серьезно сказал я. — Ваш бог теперь жив, и всем надо это понять. Чем сильнее верят в меня, чем преданнее они мне, тем я сильнее, а соответственно сильнее и север. Это место сослужило свою службу, оно достаточно хранило память, но теперь оно лишь мешает.
— Я… я понимаю, — сказал ярл и опустился на одно колено.
— Хорошо, а теперь пойдем. С этим мы закончили.
* * *
Утром начались игры, но на них я благополучно опоздал, спасибо моему прелестному окружению. И когда занял свое место, то схватки уже начались. Пока что не за титул ярла, а лишь за место хэрсира. Два десятка лучших воинов, что покажут себя достойными бойцами, смогут получить «благословение Одноглазого».
Интересными эти схватки я назвать не мог. Слишком уж заурядными они казались для такого, как я. Разве что боевой дух некоторых воинов действительно был хорош, но в памяти прошлого бога севера было столько битв, что нынешние не вызывали ничего кроме легкой скуки. И к сожалению, я совершенно ничего не мог с этим поделать. Сдерживал зевоту и думал о чем-то своем. Даже жаль, что теперь я не мог участвовать, так глядишь повеселее было.
— Что во имя Хлада она делает? — охнула Таня, стоящая за моей спиной.
— А? — не понял я, а когда взглянул на арену, то тихо выругался. Прямо сейчас к бойцам вышла Эола. Демоница благодаря моим божественным силам восстановила глаз, так что теперь смотрела на мир в полной мере. И появление хагга вызвало целую бурю негативных эмоций у присутствующих. Большая часть йонгардцев не знала, что у меня скрывается одна из хагга, и делалось это по вполне разумным причинам. Это в Империи она была подружкой и телохранителем принцессы, все пусть и смотрели на неё косо, но не осмеливались ничего делать. Тут же она просто один из демонов, и таким тут не просто «не рады». Я прямо сейчас видел, как воины поднимаются, а их руки тянутся к мечам и топорам.
— Демон!
— Смерть хагга!
— Прикончить демонову шлюху!
От призывов вокруг меня поморщился, а вот Эола казалась невозмутимой. Она смотрела на окружающих с насмешкой и вызовом.
— Я тоже хочу принять участие
