тела – часто собственного. Нередко она оставляла отпечаток своего тела прямо на земле, на камнях, в грязи, на листьях, на могилах. Siluetas были эфемерными по своей природе, но Мендьета бережно сохраняла их на фотографиях и пленке.
Чем больше я узнавала о Мендьете, тем сильнее удивлялась, как много она сделала. Инсталляции Siluetas положили начало новой мощной форме искусства, сочетавшей в себе ленд-арт, перформанс, концептуальное искусство, арт-феминизм, фотографию и кино. Где была Ана Мендьета? Она была повсюду, если только вы знали, куда смотреть.
Она родилась на Кубе; в 1961 году в возрасте двенадцати лет приехала в Соединенные Штаты Америки со своей четырнадцатилетней сестрой Ракелин. Девочки были совершенно одни: их мать и младший брат остались на Кубе, их отец, когда-то убежденный революционер, при Кастро попал в тюрьму. В ходе операции «Питер Пэн» под эгидой католической церкви четырнадцать тысяч кубинских детей перевезли в Соединенные Штаты. Когда Мендьета сошла с самолета в Майами, она поцеловала землю.
Но ее роман с Америкой был недолгим. Сестер отправили в Айову, и там они кочевали, не всегда вместе, по детским домам, приемным семьям и исправительным заведениям. Девочки из известной кубинской семьи, гордившиеся своей длинной родословной и испанскими предками, были совершенно ошарашены расизмом, с которым столкнулись в Айове. «Нам никогда не приходило в голову, что мы цветные», – рассказывала Ракелин. Изоляция и издевательства, перенесенные в подростковом возрасте, сделали из Мендьеты бунтаря – она отчаянно гордилась тем, что она кубинская женщина.
В Университете Айовы она изучала искусство и осталась в магистратуре. Именно там, еще будучи студенткой, Мендьета создала из невзрачной почвы Среднего Запада новую форму искусства.
* * * * *
Мендьета написала в 1981 году в своем манифесте художника: «Я веду диалог между природой и женским телом (чаще всего своим). Полагаю, это прямое следствие того, что меня в ранней юности оторвали от моей родины, от Кубы. Меня не оставляет чувство, будто я изгнана из чрева, отторгнута от природы. Искусство помогает мне восстановить связь со Вселенной. Оно возвращает меня к материнскому источнику». Иногда Мендьета заполняла Siluetas спиралями, лабиринтами или делила их надвое выпуклыми линиями. А иногда сначала делала холм с подобием кратера и внутри него формировала Silueta, словно небольшую фигурку самой себя в лоне земли.
В начале 1970-х годов, когда Мендьета приступила к работе с природными материалами, в американской скульптуре набирало обороты мощное новое течение ленд-арт. Вероятно, самой известной из ранних работ ленд-арта стала «Спиральная дамба» Роберта Смитсона (1970): в Большом Соленом озере в штате Юта художник создал из камней и земли закрученную против часовой стрелки спираль длиной четыреста пятьдесят семь метров.
Ленд-арт тяготел к масштабности и маскулинности, для его создания требовались большие механизмы и соразмерное эго. Такие произведения, как «Двойной негатив» Майкла Хейзера и «Поле молний» Уолтера де Марии, служат прекрасным примером грандиозного размаха этого стиля. Если бы у нового искусства существовал древний прототип, это был бы Стоунхендж, построенный в эпоху неолита, впечатляющий и вечный хотя бы в силу своих колоссальных размеров. Творчество Мендьеты скорее отсылает к иным неолитическим источникам: обмазанным глиной черепам из Иерихона и множеству найденных по всему миру изображений Великой богини.
По мнению искусствоведа Джейн Блокер, Мендьета создала более двухсот произведений, используя в качестве ключевого компонента землю. «Я делаю скульптуры на природе. Поскольку у меня нет родины, я чувствую необходимость соединиться с землей, вернуться в ее лоно».
Нигде земля как лоно не представлена так ярко, как в ее серии «Вулканы». «Вулканы» напоминают одновременно вагину и матку, они подразумевают секс, творчество, плодородие и – благодаря тому, что она делала с ними, – трансформацию.
Кроме земли Мендьета часто использовала кровь и порох – ключевые элементы в ритуалах сантерии, афро-кубинской религии, которая зачаровывала ее. Мендьета искренне верила в таинственный потенциал искусства. В студенчестве она отказалась от живописи, посчитав ее не слишком выразительной: «Я поняла, что мои картины недостаточно реальны – образы не передают того, что я хочу передать. Образы должны быть реальными, то есть иметь силу, иметь магию». Возможно, эти слова звучат несколько эзотерически и даже слегка безумно, но Мендьета любой вздор переплавляет в энергию, не оставляя места для сомнений. Она была неистовой.
Она художница-шаманка. На следующей странице показана ее вторая работа из серии «Вулканы» 1979 года. Мендьета вылепила из земли холм нужной формы, сделала в нем отверстие, очертаниями напоминающее богиню, заполнила порохом и подожгла. Превращение светоносного, брызжущего искрами, активного и живого пороха в мертвый пепел своего рода преображение материи. Единственно, она, как художник, совершала это из земли и на земле.
Ана Мендьета. Серия «Вулканы» № 2. 1979
Ана Мендьета. Серия «Вулканы» № 2. 1979
Ана Мендьета. Без названия. 1985
Творила магию.
* * * * *
Мендьета в 1983 году поступила в Американскую академию в Риме. Город стал для нее откровением. Он заставил ее по-новому взглянуть на свое латинское наследие. По словам Роберта Каца, Рим был «в географии ее души чем-то средним между Кубой и Америкой, не материнской землей и не отцовской, но своего рода сестринской землей, где она чувствовала себя сильной и свободной».
В Риме Мендьета впервые начала работать в помещении. Ее последние произведения были одновременно первыми, предназначенными для показа в галерее именно в том виде, в котором она их создала, – вещами в себе, осязаемо неизменными. Похожие на тотемные столбы вертикальные объекты созданы из массивных выпуклых фрагментов стволов упавших деревьев. Ее арт-дилер упоминает в письме «проект со щитами», частью которого, вероятно, они являлись.
Это довольно грустная история.
Итальянский коллега Мендьеты рассказал племяннице художницы (режиссер Ракель Сесилия Мендьета), что выпуклый деревянный объект когда-то имел ручку с обратной стороны – его можно было использовать для защиты. На деревянной поверхности Мендьета выжгла порохом темные фигуры. Загадочные символы напоминают магические печати, которыми украшали щиты в далеком прошлом. Например, на щитах у воинов императора Константина была нарисована хризма – символ Христа. С этим символом они более полутора тысяч лет назад вышли на битву у Мульвийского моста, находившегося недалеко от мастерской Мендьеты в Риме, и победили.
Но, увы, по словам Ракель Мендьеты, «эти щиты не защитили Ану».
* * * * *
Прошло тридцать лет после смерти Аны Мендьеты, и в городке Биконе (штат Нью-Йорк) в музее частной художественной организации «Диа» (от греч. diá – «через, посредством») открылась ретроспектива работ Карла Андре. Протестующие выкрикивали в залах выставки: «Мы оплакиваем Ану Мендьету!» – и писали «Ана» искусственной кровью на снегу на улице. А около музея другие участники акции стояли с обрызганными куриной кровью плакатами: «Хотим, чтобы Ана Мендьета была жива».
Конечно, ее
