class="p1">Всё-таки подготовились на славу товарищи, затеявшие это представление. Лысый придурок, размазывая кровь вперемешку с соплями по лицу, начал вопить о дуэли на шпагах здесь и сейчас. Рядом тут же нарисовались два мутных типа, вызвавшихся быть секундантами, а через несколько секунд появился и третий, несущий две шпаги.
Я, с улыбкой наблюдая за этим лицедейством, спокойно произнес:
— Я так понимаю, меня вызвали на дуэль? Значит, и выбор оружия за мной? — я выдержал паузу, глядя на слегка растерявшихся клоунов. — В принципе, я не против шпаг, какая разница, чем резать дураков. Только раз уж хотите драться здесь и сейчас, давайте хоть в сад выйдем, чтобы портить людям праздник. И будьте добры, позовите сразу и других желающих подраться со мной, чтобы не ходить несколько раз, решим все разногласия быстренько, а то выпить хочется и повеселиться.
Затем взял под ручку невесту и, попросив ближайшего лакея показать дорогу в сад, направился туда, не обращая больше никакого внимания на затеявших это дворян.
Посмотреть на дуэль собралась приличная толпа, хорошо хоть царственная чета не пришла. Наблюдали из окон второго этажа, не афишируя своего присутствия.
Дуэль проходила на небольшой, будто специально предназначенной для таких дел, вытоптанной полянке и надолго не затянулась. Дольше самоназначенные секунданты лицедействовали, изображая все положенные в таких случаях формальности. Убил лысого противника после первого же его выпада, уклонившись от его тычка и достав кончиком шпаги через руку до горла. На отходе аккуратно отвёл его клинок своим, чтобы избежать даже случайного ранения, повернулся к секундантам и спросил:
— Кто там следующий? Давайте его сюда, быстренько прирежу и пойду, меня невеста ждёт.
Желающих почему-то не оказалось. Я подождал немного, пожал плечами и, воткнув шпагу в землю, спокойно пошёл к Елизавете. Подхватил её под руку и повёл обратно в зал.
Не суждено мне было погулять на балу. Прямо на входе встретили императора, который со смешинкой в глазах высказал мне свое неудовольствие и велел возвращаться в имение и ждать там наказания за дуэль. Елизавета очень натурально изобразил скорбь и решила из солидарности тоже покинуть бал, более того, она нагло уселась в мою карету, будто показывая всем, что наши отношения перешли на тот уровень, когда присматривать за молодыми уже поздно.
Я уже немного разбирался в местных порядках, так что слегка ошалел от её поступка, ведь она сейчас на глазах у кучи людей, можно сказать, скомпрометировала себя. Так-то ничего шокирующего не произошло, но до свадьбы оставаться наедине с женихом без сопровождающих здесь не принято, тем более так на показ, как это сделала она.
В карете девчонку заколотило, как выяснилось, она неслабо испугалась, но на людях держала себя в руках и, только спрятавшись, расслабилась, вот её и начало трясти, как от озноба. Секунду смотрел на неё, а потом просто взял и обнял, прижав к себе поплотнее и не обращая внимания на её трепыхания. Довольно много времени прошло, прежде чем чудо притихло, пригрелось и даже слегка засопело, задремав. Так и продержал её всю дорогу до поместья. Очнулась и снова затрепыхалась она, только когда мы добрались, и карета остановилась. Я отпустил её и спросил:
— Тебе во дворце спать что ли не дают?
— Мы уже на ты? — тут же ощетинилась Елизавета
— Думаю, раз уж вместе спали, то уже можно. — попробовал пошутить я.
Это надо было видеть, молнии в глазах, румянец на все щеки и беззвучно открывающийся и закрывающийся прелестный ротик. Чудо, а не дитя. Так ей и сказал, чем ещё больше разозлил. Думал, сейчас точно получу по второй щеке, а она неожиданно взяла и расплакалась.
Твою мать, даже потерялся слегка, но в мыслях, а руки сами по себе потянулись к этой слезной прелести. Подхватил на руки и понёс в дом, по дороге велев служанкам принести в кабинет вина и закусок. Никогда мне так шустро не накрывали стол. Пара минут, и в кабинете кроме графина с вином, фужеров и тарелки с фруктами как по волшебству появились нарезки и даже несколько десертов. Умеют же, когда захотят, только вот с чего бы это. Но не стал думать о поведении слуг, не до того сейчас мне.
Сел за стол, не выпуская из рук плачущую навзрыд девушку, устроил её у себя на коленках, щедро плеснул в фужеры вино и сунул один в руку этому чуду. Она по ходу даже не поняла, что ей дали, выхлебала, будто лимонад на пляже, и плакать не перестала. Налил ещё, но чудо пить не стало, а вместо этого заерзало и попыталось встать. Отпустил, хоть и не хотелось, и стал с удивлением наблюдать за окосевшей от одного бокала девушкой, которая, усевшись в кресло, начала жаловаться на свою судьбу. И получилось у неё это как-то неправильно. Тихим монотонным голосом, прерывающимся частым всхлипываниями, она коротко рассказала о своей жизни и закончила словами, что её никто не любит. А потом снова расплакалась.
С трудом успокоил, с горем пополам влил в неё ещё вина и отправил спать, приказав служанкам отнестись к девчонке со всей ответственностью.
Нельзя ей пить вообще, развезло, как алкаша от стакана водки после многодневного запоя.
Утром начались настоящие чудеса. Сначала примчался от императора фельдъегерь с письмом. Император сообщил, что к переходу в другой мир всё готово, и уже завтра можно отправляться.
Прям интересно будет посмотреть, как там всё придумали, всё-таки высота немаленькая, да ещё и вода внизу. Но ладно, завтра гляну. Вот подготовить к путешествию девчонку — это задача из задач. Не отправлять же её туда в платье, тем более, зная женщин, помимо одежды ещё много чего понадобится.
Пришлось отправлять служанок, чтобы будили засоню, приводили её в порядок и тащили на завтрак. Рассиживаться некогда, надо составить список и заняться покупками. Это мужику собраться — только подпоясаться, с женщинами такое не работает.
Не успели мы позавтракать, помешали незваные гости. Отец моей гостьи явился за дочерью, да ещё и во главе мощного отряда вооруженных людей.
Прежде чем с ним разговаривать, спросил у Елизаветы, хочет ли она с ним уехать. Она покачала головой, и я пошёл на переговоры. По дороге сам себя ругал, что даже не задумывался о подобном и совершенно не был готов к такому развитию событий.
С первых слов этого напыщенного урода стало ясно, что добром мы не разойдемся, и, похоже, мне придётся валить будущего тестя наглухо. Вёл он себя, чувствуя за
